Грегуару отвели просторную комнату на последнем этаже с окнами в сад. Открывал свое окно, он полной грудью вдыхал запахи кустарников и деревьев. Цикады стрекотали, словно в Провансе. У молодого человека абсолютно не возникало такого ощущения, будто он находится в чужой стране. Наоборот, ему казалось, что его настоящая жизнь здесь и с этими людьми, что именно тут он встретил свою судьбу.

Когда он поднимался к себе с пачкой бумаг дона Мельчиорре в руках, во входную дверь замка позвонили. Дон Мельчиорре открывал сам. Грегуар понял, что хозяин дома вовсе не собирался спать. У него была назначена встреча. И не простая встреча, поскольку гость, маленький круглый человечек, закрылся с доном Мельчиорре в его кабинете. По всему было видно, что они собирались работать ночью. Этим ночным визитером был не кто другой, как банкир Альдо Лермини, человек, который пообещал привести группу «Verdi» к тому, что называется «инвентивным финансированием».

Заботясь о том, чтобы не уронить документы своего нового шефа, Грегуар не увидел лица Альдо Лермини. Он услышал только звонкое эхо его голоса. Войдя в свою комнату, не уступающую любому из номеров в шикарных отелях Милана, молодой человек ощутил головокружительный запах лимонника. Орнелла предупреждала, что ночью налетит батальон мошек и нужно будет постараться найти средство, которое сможет их прогнать. Правда, он не услышал никакого подозрительного жужжания. Должно быть, эскадрилья насекомых повернула назад, почувствовав сильный запах, исходящий из специальных чашечек, подогреваемых свечами.

Грегуар положил стопку документов на большой стол из красного дерева, посреди которого стояла огромная ваза с подсолнухами. Молодой человек улыбнулся этой наивной и радостной картине, которая напомнила ему о детстве.

Грегуар отметил, что шофер дона Мельчиорре забрал его чемоданы и личные вещи из отеля Милана, где он провел первую ночь перед встречей с итальянским патроном в Каза Манцони. Внезапно молодого человека охватило странное чувство. Ему показалось, что все это было подстроено. Он думал, что отправился на поиски дона Мельчиорре, в то время как дон Мельчиорре сам организовал эту встречу.

Грегуар отмахнулся от этих темных мыслей. День был удивительным, полным сюрпризов. Любому на его месте было бы трудно осознать все события, происшедшие с сегодняшнего утра. Столько совпадений, столько информации, такая внезапно открывшаяся бесконечность, не говоря уже о шарме восхитительной Орнеллы…

Но сейчас не было времени философствовать. На первом этаже в кабинете дона Мельчиорре проходило совещание, определяющее стратегию группы «Verdi». А Грегуару необходимо было просмотреть толстую пачку газетных вырезок. Отступать было нельзя. Речь шла о его репутации, о его пребывании в этих местах, которое, он надеялся, закончится не скоро. Если он успешно прошел тест с «Регпег», то, несомненно, у него все получится и с этими компаниями, вердикт о состоянии которых ему нужно было вынести. Сейчас он должен был призвать все свои аналитические способности, а также то, что было у него особенно развито, — интуицию.

Но сначала Грегуар сделал себе горячую ванну. Считается, что ванна расслабляет и усыпляет, но молодому человеку она помогала почувствовать себя бодрее. Во время учебы в университете и позже, занимая важные должности в Токио и Лондоне, когда Грег Батай проводил бессонные ночи за изучением толстых досье, он, прежде чем погрузиться в столбцы цифр, каждый раз совершал один и тот же ритуал — дремал полчаса в горячей ванне. Он выходил из нее свежим, сильным и бодрым.

Все в этом доме было выдержано в едином стиле. Стены ванной выложены светлой изящно декорированной фарфоровой плиткой, изображающей пасторальные сцены. Изображения были пастельных тонов — едва уловимые, словно до плитки дотронулись лишь кончиком кисти. Не было никакой помпезности, что, увы, так часто встречается у богатых провинциальных буржуа.

Перед сладостным погружением в большую ванну Грегуар проверил, все ли в его чемодане было на месте. Если чья-либо нескромная рука перебирала его вещи, он это непременно бы заметил, но представший его взору порядок успокоил молодого человека. Грегуар вынул из чемодана пену для бритья и лосьон. Возможность принести себя в порядок — так, словно уже наступило утро, — была для него лучшим стимулятором.

Вдруг Грегуар услышал, что откуда-то доносится музыка или, скорее, голос, исполняющий церковные песнопения. Те песнопения, которые могут вызвать слезы и найти отклик даже в малочувствительной душе. Грегуар затаил дыхание. В детстве молодой человек никогда не слышал такой музыки. Потом, в годы учебы в Париже, он пару раз заходил в Сен-Шапель возле Дворца правосудия, чтобы послушать волшебные голоса.

Мелодия доносилась из комнаты, находящейся в противоположном крыле замка. Молодой человек подошел к окну и прямо напротив, в дрожащем огоньке свечи, заметил силуэт. Это была Орнелла, одетая в белый пеньюар. Ее окно тоже было открыто, и из него доносились завораживающие голоса. Грегуар немного понаблюдал за девушкой, погасив свет, чтобы не быть замеченным. Молодому человеку было неловко подглядывать, но он был буквально околдован этим невероятным зрелищем. Но самым захватывающим было то, что Орнелла пела вместе с исполнителями и ее голос сливался с их голосами настолько, что. Грегуар не мог отличии, пение Орнеллы от записи.

Наконец молодой человек разделся и погрузился в ванну. Вода немного остыла, и Грегуар включил горячую воду. Ванна была такой большой, что он легко мог вытянуть ноги. Ванна делала свое дело: Грегуар постепенно обретал ясность ума, к нему возвращались силы. Через несколько минут он будет готов к атаке, к выполнению той задачи, которую поручил ему дон Мельчиорре.

Когда Грегуар вышел из ванны, пение уже прекратилось. Комната Орнеллы освещалась только маленьким ночником. Молодой человек облачился в махровый халат, побрился и, похлопывая себя по щекам, нанес лосьон после бритья. Затем он почистил зубы и достал из чемодана чистую одежду. Теперь он чувствовал себя полностью готовым к работе.

Методично читая прессу, дон Мельчиорре вырезал любопытные на его взгляд статьи, подчеркивая интересные суждения, делая на полях пометки своим мелким почерком, который только он один на свете и мог разобрать — Грег, сделав пару попыток, отказался от этой затеи, поскольку итальянские буквы, уменьшенные до такого размера, было абсолютно невозможно разобрать…

К счастью, статьи были в основном из британских, американских, бельгийских и швейцарских финансовых газет, поэтому молодой человек довольно быстро смог определить основную сферу интересов итальянского олигарха.

У этого старого крестьянина, несомненно, было отличное коммерческое чутье. Из выбранных им предприятий вырисовывалось нечто вроде идеальной компании или, скорее, линии компаний, которая связывала в мощную единую систему производство, торговлю, поставщиков, переработчиков и потребителей. Поля в Аргентине, Бразилии и Новой Мексике, торговля зерном, молочная промышленность, агропромышленные предприятия, огромные производственные площади, гастрономические телеканалы — все это манило итальянского магната. Его амбиции были огромны. Он хотел накормить весь мир, приобрести международный вес, видеть имя Верди рядом с «Coca-Cola», «Kellog’s» и «McDonald’s», сохраняя при этом качество и натуральность продуктов.

Дона Мельчиорре очень интересовала компания, продающая зерно. Она была основана на канадском и швейцарском капиталах после Первой мировой войны. Эта группа предприятий довольно быстро стала важным действующим лицом в торговле зерном, а затем и молочной продукцией. В годы «холодной войны», когда излишки зерна и масла угрожали европейскому бюджету, представители данного предприятия выступили инициаторами того, чтобы направить эти товары в Советский Союз. Они оформили сделку между «красным миллиардером» Жаном-Батистом Думеном и недалекими хозяевами Кремля, которые безропотно приняли рождественский подарок в виде масла от капиталистических стран. Подобные операции были исключительно заслугой представителей уже упомянутой компании, их ловкости и умения общаться. Вот это человеческое могущество и завораживало дона Мельчиорре. Величие, которое делало невозможное возможным.

Может, это и подтолкнуло старого итальянца, не слишком задумываясь о последствиях, использовать знания Грега Батая.