Соединенных Штатов, разве только ради того, чтобы пожить в пятизвездочных европейских отелях.
Статья была прочитана целиком вслух генеральным секретарем группы Джоном Хартли.
— Послушайте только, — протрубил он. — «НСКО разоблачает оказываемое некими скрытыми силами давление, направленное на то, чтобы подтолкнуть Мали к внедрению ГМО. Он призывает власти к повышенной бдительности в нынешней борьбе против нашествия саранчи, которое неизбежно приведет к просьбе о помощи в предоставлении продуктов питания. И это не должно послужить причиной внедрения ГМО в нашу страну!»
— Этим людям наглости не занимать! — отреагировал финансовый директор.
— Они защищаются как умеют, — произнес Дженкинс. — Посмсйрите, как европейцы выступают против кока-колы и «McDonald’s». Африканцы имеют полное право остерегаться ГМО. К тому же мы лучше других знаем, что ГМО сделают экономически зависимыми те страны, которые их массово примут.
— К чему вы клоните? — спросил президент «Mosampino». — Наши лоббирующие команды хорошо поработали с главами африканских государств и некоторыми влиятельными персонами в министерстве сельского хозяйства и исследовательском институте. Вы намекаете на то, что мы должны отступить, Дженкинс?
— Нет, господин президент. Я просто думаю, что наш подход мог показаться слишком жестким и это спровоцировало столь враждебную реакцию. Если мы хотим адаптировать наши продукты, то должны убедить крестьян. Иначе произойдет обратное. Мы пытаемся привлечь сторонников при помощи денег, вто время как действовать нужно начинать с земли.
— То есть? — спросил директор финансовой группы.
— У меня есть идея, которую я попробую осуществить в Европе, а именно во Франции.
— Да, мы знаем, — прервал его управленец. — Я с интересом буду следить за этим. Но сейчас необходимо осуществить контрнаступление на африканские власти. Два месяца назад я встречался с малийским президентом Амаду Турэ во время семинара по биотехнологиям, который организовало американское правительство в Уагадугу.
— Где это? — спросил кто-то из присутствующих.
— В Буркина-Фасо, — с некоторым раздражением ответил Дональд Картер, видя по лицу своего сотрудника, что это название ни о чем ему не говорит. — Помнится, тогда Турэ был очень заинтересован в наших исследованиях. Он с энтузиазмом высказывался по этому поводу и дал согласие на внедрение в свою страну ГМО, чтобы ускорить ее аграрный рост. Я не понимаю, почему произошла такая резкая перемена. Нужно отправить туда наших людей.
В разгар дискуссии в кабинет тихо вошла помощница директора по коммерческим службам и вручила ему какой-то конверт. По выражению лица своего коммерческого директора Дональд Картер понял, что происходит что-то неладное.
— Что происходит, Том? Плохие новости?
— Да, господин президент, — произнес Том Этвуд, сделавший в «Mosampino» головокружительную карьеру благодаря не дипломам знаменитых университетов, а уникальной коммерческой интуиции.
— Итак, кто же написал нам после африканцев?
— Португальцы, господин президент.
— Португальцы? Но почему? Они тоже на нас взъелись?
— Можно сказать и так. Вы знаете, что не менее семнадцати разновидностей генетически модифицированного маиса без проблем выращивается в Испании с 1998 года. Европейская комиссия даже подтвердила запись этих сортов в общий каталог сельскохозяйственных растений Европейского Союза, что явилось нашей первой большой победой на этом континенте.
— Да, и что?
— То, что Португалия, в которую мы смогли проникнуть, отказывается от этих сортов.
— Отказывается правительство Португалии?
— Нет, — ответил Том Этвуд, сверяясь с документом, который ему принесли. — Речь идет о группе организаций, враждебно настроенных по отношению к ГМО. Группа называется «Платформа». Ее лозунг: «Генетические мутанты — не в моей тарелке».
Присутствующие пожали плечами.
— Эта группа объединяет восемь сельскохозяйственных ассоциаций и организаций по защите окружающей среды, — продолжил Этвуд. — Вот что они написали. Достаточно резкое послание, должен вам сказать.
Он прокашлялся, восстановил дыхание и стал читать.
— «Брюссельская комиссия отмела все принципы предосторожности и права выбора, впуская в Европу генетических мутантов».
— Какая наглость! — вскричал Джон Хартли. — Они выставляют наоразносчиками чумы, тогда как мы предлагаем им эффективное и стабильное решение проблем!
— Продолжайте, Том, — произнес президент.
— Да, — вновь заговорил Этвуд, — слушайте: «Отныне ни одна страна не станет убежищем для того биологического загрязнения, которое неизбежно вызовут модифицированные продукты».
— Немыслимо! — опять прервал Хартли. — Связать слово «загрязнение» со словом «биологический»! Никогда не слышал большей глупости!
— Может быть, — заметил Дональд Картер, — но в настоящее время миллионы португальцев внимают этим глупостям. Не будем терять время. Заканчивайте, Том.
— Да, господин президент. «Платформа» говорит о решении муниципальных властей Альгравы, средиземноморского региона Португалии. Они единогласно постановили запретить ввоз генетически модифицированных растений на свою территорию.
— Это незаконно, — бросил Картер. — Такие решения должны приниматься на местных референдумах, или тогда нет ни правового государства, ни законов!
— «Платформа» также призвала правительство Португалии, цитирую, «к разработке четких норм сосуществования».
— Например? — спросил Дженкинс.
Том Этвуд склонился над письмом.
— Нашел. Они требуют официальной регистрации земель, где проводятся опыты, а также соблюдения безопасной дистанции между растениями. Они настаивают также на высоких страховых выплатах фермерам, которые пострадают от загрязнения.
Собрание отреагировало насмешками над попыткой португальцев судить, что являлось нужным потребителю. Но была уже половина первого, поэтому президент закрыл заседание. Его ждал обед с членом Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и лекарственных средств. Он посмотрел на часы и на пятнадцать часов назначил встречу, посвященную анализу этого тревожного положения.
— Итак, наши методы непопулярны, они вызывают беспокойство. Подумайте об этом. После обеда обсудим дальнейшие действия.
Затем произнес, обращаясь к Дженкинсу:
— Может быть, нам тоже стоит написать убедительную статью для стран-потребителей, высказав наше удивление такой дезинформацией. Что вы об этом думаете?
— Думаю, вы правы. После обеда я представлю вам проект.
— Отлично!
— То, что мы самые лучшие, ну или почти самые лучшие, это понятно, — жестко произнес Дональд Картер. — Но пока мы будем выжидать, наши противники продолжат наступление по всем фронтам, а мы останемся ни с чем. Необходимо срочно найти выход из ситуации, необходимо действовать!
Голос Картера гремел по всему кабинету, овальный стол посредине которого придавал ему сходство с Белым домом. Все молча смотрели друг на друга, тишина становилась все напряженнее. Картер переводил взгляд с одного подчиненного на другого, сдерживая в себе то же, что и все остальные, — злость. Его команда была наглой и некреативной. Они же видели в Картере властного начальника, который всегда звал на помощь, когда дела компании шли плохо, а в остальное время мало беспокоился о своих подчиненных,
