позже в нашей с ней работе выяснилось, за смертью отца и ее болезнью стояли одни и те же причины. Я еще вернусь к этому случаю. Здесь хочу отметить, что Станислава сообщила, что поступок отца вверг всю семью в состояние ужаса. До сих пор в семье никто не может заговорить на эту тему, все отдалились друг от друга, стали словно чужими.

Николай обратился за помощью из-за алкогольной зависимости, он уже два года не пьет, но внутри чувствует постоянную тревогу и беспокойство. В последнее время они нарастают, он стал раздражительным, вспыльчивым. Его родной брат разбился в 20 лет на машине насмерть, Николаю тогда было 11 лет. Он помнит на уровне чувств, каково было его матери, как тяжело перенес это событие отец. «Время в нашей семье с тех пор остановилось,  – сказал Николай.  – С тех пор я был совсем один». О том, как проходили консультации и что стояло за состоянием Николая, я расскажу дальше в книге.

Какое будущее у подобной сильной большой любви внутреннего ребенка? Она не станет любовью взрослого зрелого человека, не станет расти. Внутри человек так и останется ребенком, но не на своем месте, не со своей судьбой. Ребенок, желая спасти родителей от их судьбы, сам станет их судьбой. Но может ли таким образом ребенок действительно спасти своих родителей? Такая помощь – это чаще крах для жизни ребенка и его родителей. Все в системе не на своих местах, и поэтому и жизнь ребенка, и жизнь родителей тяжела. Ребенок так и остается ребенком в жизни, несмотря на свой возраст, незрелым, связанным с родителями, даже после их смерти, часто контролирующим их. Рост возможен, если кто-то из системы сможет согласиться с тем, что у всех своя судьба, своя дорога.

Каждый человек вышел из своей особенной семьи, и в этой семье у каждого своя неосознаваемая роль. Он в чем-то ограничен из-за влияния судеб его предков на его жизнь. Его семьей ограничены его выбор, взгляды, поступки, убеждения. И психотерапевту в любой ситуации необходимо согласиться с тем, что он смог сделать все, что смог. А человек, прибегающий к помощи терапевта, тоже должен понимать, что в данный момент он делает тоже все, что может. Забота, жалость психотерапевта – это тупик. Согласие психотерапевта с судьбой клиента, с его ограничениями – иногда это единственно возможный шаг. Как и многие проблемы в жизни человека, болезнь обусловлена детской слепой любовью, лояльностью к семейной системе. Это еще одна попытка спасти кого-то или установить с кем-то прервавшуюся связь. Это еще одна попытка проконтролировать чью-то судьбу, чью-то жизнь. Разве может человек контролировать такой глубокий внутренний процесс? Разве можно проконтролировать то, что выше тебя и сильнее? Ведь то, что мы видим на уровне тела, – это лишь отражение внутренних процессов, происходящих на протяжении многих столетий и десятилетий в нашем роду. Разве может один человек, страдающий заболеванием, контролировать развитие своей болезни? Разве под силу ему одному нести эту ответственность? Навряд ли, но люди могут пытаться это делать, и отвечать, и контролировать. Но в результате наступает момент, когда они соглашаются с тем, что болезнь и сама жизнь вне их контроля. И тогда они начинают прислушиваться к поиску своей души. Но сколько времени при этом пройдет? И возможно, сколько поколений сменят друг друга?

Хочу с самого начала обозначить свою позицию в отношении лечения заболеваний. Психотерапию я считаю не отдельной наукой, а отраслью медицины. И к традиционному лечению заболеваний отношусь положительно. Я не разделяю мнения, что человек должен все свои вопросы со здоровьем решать однозначно без лекарств, а только с помощью современных подходов психотерапии. Не рекомендую людям, обратившимся ко мне за помощью, пренебрегать традиционными способами лечения заболеваний. Психотерапия может человеку помочь, например, в разъяснении многих вопросов, которые задает себе больной… Конечно, в случае хронических заболеваний или длительно протекающих симптомов, а также если у кого-то в семье тяжелое заболевание, прослеживается наличие в семейной системе сложных и тяжелых судеб. Конечно, можно проследить связь между тяжелой болезнью и исключенными в семейной системе. Конечно, можно увидеть, почему и за кем пациент хочет уйти из этой жизни или чью он искупает вину. Можно предпринять шаги для освобождения больного человека от роковой связи, ведущей к болезни или даже смерти. Конечно, психотерапия может оказать исцеляющее действие, но иногда это возможно только в сочетании с традиционным лечением. А иногда любые шаги медицины и психотерапевта обречены на провал. Не нужно переоценивать целительное действие психотерапии, как и искать панацею и спасение только в лекарствах. Лучше, на мой взгляд, позаботиться о себе с помощью обоих способов.

Я не разделяю позиции психотерапевтов, считающих, что если бы человек захотел, то был бы здоров. Они твердят, что болен только тот, кто не хочет быть здоровым, что-то менять в себе, в своих взглядах. Конечно, перемены в себе не так легко даются многим людям. Но есть ли в этом их вина? Их готовность к переменам идет из их системы, ведь болезнь – это просто отражение телом тех нелегких и забытых событий, которые имели когда-то место в семейной системе. Могли ли ныне живущие повлиять на то, что было задолго до их рождения? Имеют ли они право искупать чью-то вину? Каким образом они, частицы своей семейной системы, могут одни нести ответственность и менять что-то настолько глобально, чтобы при этом оказаться здоровыми? Многие концепции, твердящие, что здоровье человека в его руках, словно обвиняют больных в том, что они больны. Мол, не хотите ничего менять, поэтому и болеете. В их концепции есть нечто привлекательное для многих людей – некая иллюзия, что человек может контролировать свои жизнь и болезнь. Поддавшись этим взглядам и столкнувшись с болезнью, человек чувствует себя виноватым в том, что болезнь появилась, в том, что плохо поддается лечению, в том, что наступила инвалидизация и их трудоспособность ограниченна. Но все то, что действует на человека из его семейной системы, из его рода, – это человеком не осознается. Болезнь что-то исцеляет в самой семейной системе, поэтому нужна для чего-то всей системе.

На прием пришла Алина по поводу состояния своей дочери. Дочке Анне три года, но она плохо спит ночью, часто плачет, часто болеет. Алина сама психолог, но не может справиться с ситуацией. Дочку и отдыхать возили на курорты, проводили профилактику респираторных заболеваний, но ничего не давало результата. Что делать, Алина не знает. Не начинать же ребенку давать успокаивающие препараты? Что стояло за состоянием дочки Алины? Оказалось, что первая беременность Алины прервалась. Произошел выкидыш на третьей неделе. Алина сильно переживала, почти год не могла прийти в себя. Когда забеременела, вновь долго тревожилась о том, как будет протекать беременность. Все закончилось благополучно – ребенок родился доношенным в срок. О чем беспокоилась дочка Алины? О ком плакала маленькая Анна? Конечно, о неродившемся первом ребенке. Чьи боль и слезы несла Анна? Конечно, своей матери. Для Алины важным шагом было дать дочери место второго ребенка. Ведь первый желанный ребенок не родился, боль матери заставила вытеснить это событие, исключить неродившегося ребенка. Именно принятие первого ребенка, принятие своей боли, и освобождение дочери от необходимости нести боль вместо матери, смотреть на неродившегося ребенка вместо матери позволили состоянию Анны нормализоваться. После первой же консультации дочь спокойно проспала всю ночь. Психотерапия Алины не только успокоила дочку, нормализовала ее сон, улучшила состояние ее здоровья. Произошли поразительные изменения в семейных отношениях, в отношениях между Алиной и ее мамой, Алиной и ее мужем. Алина вышла на работу, ей сделали выгодное предложение, и ее доход увеличился. «Словно что-то ушло из нашей семьи» – так прокомментировала свои ощущения Алина. Это тот пример, когда любовь ребенка через болезни показывает родителям и всей семье то, на что следует обратить внимание. Ведь иначе никто бы не стал ничего делать. Но состояние дочери вызывало страдание и непонимание у родителей, и именно это заставило заглянуть проблеме, так сказать, «в глаза».

Здоровье – это особое состояние. Это равновесие, благополучие физического и психического состояния человека. Это означает быть в ладу с собой, со своими близкими и родными, со своим окружением и с миром в целом. Это означает, что болезнь, вызывая дискомфорт и страдания, заставляет идти на все, чтобы быть здоровым. Боль, болезнь заставляют человека задуматься о том, что происходит. Боль и болезнь заставляют человека выйти за границы, установленные своей семейной системой, при этом сохранив принадлежность к своей семье.

Нет никакого смысла в том, чтобы уговаривать человека, убеждать его, что он нуждается в переменах. Человек должен сам не просто хотеть,