«…Еще раз просим прощения за причиненные по нашей вине неудобства и откланиваемся».

– М-да-а-а, – одновременно протянули мы с Магриэлем.

– Пошли? – опомнился тот и потянул меня за рукав.

– Я тебе так надоела? – надулась, желая немного покапризничать, чтобы напомнить присутствующим, что я все же женщина. – Ты просто пылаешь желанием от меня избавиться?

– Естественно, – в тон мне ответил брюнет. – Чем раньше я тебя туда сплавлю, тем раньше получу компенсацию за твой гонорар и свою невесту.

– Ах ты… ну, ты! – задохнулась я от возмущения. – Тебя интересуют только деньги! А что по поводу меня?

– А что по поводу тебя? Мне уже всех этих диэров до смерти жалко, – невозмутимо бросил Магриэль, не поддаваясь на провокацию.

М-да, не повезло! Спустить пар мне сегодня не светит.

– Ничего, – буркнула я. – Ведите меня на закланье в ваш хлев!

– В караван-сарай, – поправил меня Лелигриэль. Ехидно ввернул: – И вряд ли тебе там предложат полежать…

– Кто о чем, а мужчина об эпиляции, – злопамятно ответила я. Провозгласила: – Вперед! Я готова сдаться на милость победителя, если победитель выживет в неравном бою со мной и моим романтизмом!

Но лишь мы совместными усилиями приняли решение двинуться в нужную сторону, мне в голову пришла исключительно важная мысль. Недолго раздумывая, я вырвала руку, за которую крепко держался Магриэль, и рванула внутрь агентства, минуя возмущавшуюся беспределом бабулю и грозно орущих эльфов.

Если мне не судьба сегодня оттянуться, то и вам обломится меня без приданого в гарем отправить!

Остановившись на секунду, я сориентировалась и поперла карманным танком в нужную сторону.

У меня, безусловно, географический кретинизм, но, один раз пройдя по маршруту, я уже не заблужусь никогда.

Поскольку на пятки мне наступали немного расстроенные моим неожиданным поступком ушастики, грозившие какими-то несущественными мелочами типа: «Голову оторву: она тебе без надобности» или: «Ты у меня месяц сидеть не сможешь, только лежать – и то на боку», пришлось достаточно резво скакать вниз по ступенькам.

На мое везение необъятная тетя-кладовщица оказалась на рабочем посту и вперила в нарушительницу покоя, то бишь меня, грозный взгляд хладнокровного убийцы. Со словами:

– И что ты тут забыла, шалава? – культурно демонстрируя фирменный сервис данного заведения.

– Вы не поверите, – широко улыбаясь, ответила я, откидывая за спину косу, – набор для гарема высшей категории.

– Ты ж от него отказалась, – прищурился цербер в ярком, режущем глаза аляповатостью рисунка и цветовых сочетаний, платье. – С чего вдруг передумала?

– Решила, что неприлично без приданого в гарем являться, – придав глазам кристально честное выражение, заявила я и в ожидании уставилась на женщину.

– Вот так всегда, – забурчала бегемотица, вынужденная оторвать свою нижнюю часть от стула и произвести некоторые телодвижения, способствующие похуданию. Покопавшись в недрах склада и выудив знакомый тюк, она проковыляла ко мне и плюхнула его на стол. – Расписывайся и забирай!

– Вы так любезны… – пробормотала я, ставя закорючку в ведомости и сгребая в охапку свое обмундирование.

– Вот ты где! – с радостным криком ввалились в помещение эльфы и сделали ну оч-чень грозные лица. Прямо скопировали индейцев из фильма, когда те окружали бледнолицую.

– Так точно! – отрапортовала я и всучила ношу Болисиэлю. – Помоги даме не оттянуть руки.

– Это кто здесь дама? – начал нарываться Магриэль.

– Очки дать? – не полезла я за словом в карман. – Между прочим, нас тут даже две.

– Ах, простите, – вспомнила о вежливости брюнетистая сволочь и… поцеловала лапищу кладовщицы. – Еще раз прощу прощения за грубость, не имею чести знать вашего имени…

– Маргарита Розалия Василия, – зарделась женщина. И кокетливо добавила: – Но вы можете звать меня Маргариткой!

На этом заявлении мы с Болисиэлем уронили манатки и во все глаза уставились на многопудовый цветочек.

– Почту за честь, – невозмутимо ответил Магриэль, – но сейчас мы вынуждены удалиться. Срочное дело, знаете ли…

– Да-да, конечно, – счастливо откликнулась кладовщица. – Я понимаю… дела для настоящего мужчины – это первоочередное занятие… – И прижала руку эльфа к необъятной груди.

Ну да, ну да: «Первым делом, первым делом самолеты! Ну а девушки? А девушки потом»…[23] в самолете. Ага!

– Приятно встретить такую понимающую даму, – польстил толстушке брюнет, стараясь высвободиться из борцовского захвата. – Немногие прекрасные дамы способны на подобное самопожертвование… – вешал он ей тоннами лапшу на уши, не прекращая попыток освобождения.

Кладовщица внимала всему этому бреду с благоговением, а мне сильно захотелось стукнуть его по голове.

Желательно чем-нибудь тяжелым, с размаху и несколько раз, не останавливаясь! Чтобы не пудрил несчастной женщине мозги и не тешил ее несбыточными надеждами!

Пока я предавалась сладостным мечтам о членовредительстве некоторых органов отдельно взятого эльфа и, наклонившись, собирала потерянное от удивления имущество, моей пятой точке тихо, но злобно прошипели:

– Быстро сгребай барахло и выметайся отсюда!

О как! Вежливый мальчик! Главное, нашел с кем разговаривать и чему команды отдавать! Хотя… если вспомнить общепринятое выражение «шевели плюшками» – или нет? – в общем, нужно активно работать хлебобулочными изделиями, что, по моему мнению, непростительное оскорбление продукта!

Додумать и повозмущаться мне не удалось, потому как эльфы, не сговариваясь, вынесли меня с приданым за дверь в темпе вальса и протанцевали на выход, не выпуская меня из-под контроля.

Вслед нам доносился нежный трубный рев слона в брачный период:

– Я буду ждать вас!

И мне стало та-ак обидно! Вот за весь женский пол обидно – и все тут!

Пользуются, понимаешь, нашим неуемным и неистребимым романтизмом направо и налево без возмещения ущерба амортизации!

Я дождалась удобного момента, когда мое драгоценное создание оставили в покое и отпустили на волю, покровительственно похлопав по плечу и сообщив:

– Больше не теряйся! – в придачу ко всему попытались придать ускорение моему хрупкому организму.

На сие зловредное изречение, подкрепленное ударом по пятой точке, я мило улыбнулась, и эльфов перекосило. Самый смышленый – Болисиэль тут же отодвинулся подальше и спешно прикинулся окружающей средой. Но зуб у меня вырос не на него, а на некоего брюнетистого соблазнителя бегемотиков, поэтому, наплевав на воспитание и пару раз вдогонку плюнув на вбитые с младых ногтей приличия, я залепила ему увесистую пощечину:

– Это тебе за обман!

– Ты спятила?! – заорал Магриэль, держась за щеку. – Ты что творишь?!

– Не творю, – поправила я, цепким взглядом оценивая нанесенный ущерб, – а борюсь за справедливость во всем мире!

После этого заявления я приосанилась и немножко погордилась собой и своими принципами. На этом бы все и закончилось, но коварный соблазнитель толстушек решил продолжить выяснение отношений:

– Леля, ты что – ревнуешь? – и расцвел блаженной улыбкой дауна.