– Не боись, – подбодрил меня Мыр. – Скоро утихнет.

Эх, твои бы слова да Богу в уши! Как же мне надоело быть беспомощной и ото всех зависимой. Постоянные проблемы, нелепейшие случайности, вопросы без ответов… И еще… как-то я запуталась. В сердце боль, в голове поселилась изрядная мешанина. Пламенная душа теперь вместо романтики мечтает об уюте. Магриэль-поганец мой трепетный образ идеального возлюбленного разбил вдребезги и пять раз станцевал на осколках джигу. Вот и верь после того мужчинам! Внезапная симпатия к зеленому монстру начинает сильно озадачивать. Ну в самом же деле смешно – я со своими мечтами и претензиями втюрилась в малограмотное косноязычное существо несовместимого с людьми вида. Ага, расскажи кому – уродливый тролль затронул чувства блондинистой стервозной ледышки. Интересно, а что он сам испытывает ко мне? А если?.. Вечером…

Все же у Бога был сегодня приемный день и милостей мешок, потому что зуд стал постепенно утихать и вскоре пропал совсем. Как же мало человеку для счастья надо. Теперь я уже могла сидеть нормально, о чем и уведомила спутника. Тролль помог мне вернуться в обычную позу, и я с интересом крутила головой по сторонам, рассматривая лес и обдумывая вечернюю диверсию.

День клонился к вечеру, и мы остановились на ночлег на указанной проводником маленькой полянке. Сам же он заявил:

– Располагайтися. Надоть тропу проверить, – и утопал, мгновенно скрывшись в кустах.

А меня эльфийские сволочи отправили за хворостом. Шарясь впотьмах и спотыкаясь о поваленные деревья и невидимые в темноте кочки, рискуя сломать себе все, начиная от ног и кончая шеей, я подбирала какие-то прутики и ругалась на всех известных мне наречиях.

Отомстили, мелкие пакостники. «Если не умеешь готовить, то вноси свою посильную лепту – собирай хворост!» Нормально? По-мужски? Заслали к черту на кулички – и довольны! Сидят себе небось и хихикают в кулаки. Вот возьму и покажу им, как из меня засланку делать! О-о-о! Я открываю новые лингвистические формы! «Засланка». Звучит!

На этом месте я споткнулась, ушибла большой палец на ноге, клацнула от неожиданности зубами и, растеряв тяжким трудом собранные веточки, злобной гадюкой прошипела:

– Вы никогда не пробовали собирать выбитые зубы сломанными пальцами? Видимо, именно этому мне предстоит научиться в ближайшее время! Не дождетесь!

Плюнув на это неблагодарное и полностью неженское занятие, я решительно развернулась и поковыляла в сторону бивуака, ориентируясь на призывный свет костра.

И вот, спрашивается, зачем им хворост, если они его уже сами натаскали? Поиздеваться решили? Сейчас я поиздеваюсь! Приду и заявлю, что к князю в гарем они сами отправятся хоть скопом, хоть по очереди! И будут там проводить разведывательную операцию хоть кастратами, хоть гермафродитами!

Выпав на освещенную неярким светом костра полянку, я удостоилась недоуменных взглядов и ехидного замечания от Лелигриэля:

– А хворост следом за тобой сам прибежит?

– Тебя моя персона не устраивает? Вы решили от меня избавиться? – ответила я вопросом на вопрос, в упор разглядывая блондина сузившимися глазами.

– Нет-нет. Все нормально. Ничего, – пошел он на попятный, услышав грозные нотки в моем голосе.

– Ничего – это пустое место! – заявила ему. – Поконкретнее можно?

– Леля, с тобой так трудно! – вздохнул Магриэль, подставляясь под обстрел.

– У тебя есть два способа облегчить себе жизнь: или принимай меня такой, какая я есть, или принимай таблетки, чтобы принимать меня такой, какая я есть!

– Ты невыносима! – сделал он мне замечание.

– Невыносимых людей нет – есть узкие двери! – откликнулась я, освежая в памяти запас вычитанных в Интернете фразочек.

– Все! Сдаюсь! – поднял брюнет руки вверх в шутливом жесте. – Последнее слово осталось за тобой. А сейчас, может быть, все же поужинаешь?

– Хорошо, – милостиво согласилась я на перемирие и гордо прошествовала к уже ярко пылающему костру, где мне торжественно вручили миску, наполненную сомнительным варевом, и обгрызенную деревянную ложку.

Попробовав эльфийскую стряпню, оказавшуюся частично недоваренной, частично пригоревшей, несоленой, но зато сильно перченой просяной кашей, я пришла к парадоксальному выводу: того, кто сгрыз мою ложку, кормили тем же продуктом. Видимо, это фирменный рецепт, передающийся по наследству и бережно хранимый от посягательств инородцев. Но высказывать свою догадку вслух не торопилась, прекрасно понимая – в этом случае точно останусь голодной или мне все же придется засучить рукава и демонстрировать свое умение готовить. Рукава засучать, засучивать и сучить как-то не хотелось. По личному опыту знаю: стоит лишь один раз дать малю-усенькую слабину, как тебе тут же сядут на шею и, свесив ножки, мигом начнут понукать, считая чужую обязанность само собой разумеющейся.

Гнусное варево провалилось в желудок тяжелым комом, склеив по дороге пищевод и заставив меня озаботиться важнейшей проблемой: как бы этот разносол не застрял на выходе. Понадеявшись на лучшее, я отложила в сторону столовый прибор и миску. Настало время выяснить некоторые вопросы. Для этого подвинулась поближе к носителю информации и начала:

– Магриэль, пожалуйста, прекрати давиться горелой кашей и расскажи мне все о диэрах.

Эльф одарил меня тоскливым взглядом, но чавкать перестал, соглашаясь поделиться сведениями:

– Нам мало известно об этой расе. Диэры не любят покидать свою территорию и не приветствуют гостей.

– Подожди, – влезла я с вопросом, – то есть когда мы там окажемся, то будем белыми воронами? И на нас все станут указывать пальцами, разглядывая невиданное зрелище?

– Не совсем так, – вздохнул брюнет. – Там живут многие расы. Просто диэры не любят приезжих. Для того чтобы попасть в столицу официальным путем, следует получить разрешение у самого князя. И не факт, что он его обязательно даст.

– Ясно. Поэтому мы и ползем, как партизаны, кружным путем, – сделала я вывод.

– Не знаю, кто такие «партизаны», но ты права. Есть только один способ быстро попасть туда – обойти патруль и проскользнуть мимо пограничной стражи через неохраняемые болота.

Что-то мне капитально не нравится словечко «неохраняемые». Опять подвох?

– Почему их не сторожат?

– А они без проводника непроходимы, – небрежно поведал мне этот эльфийский лопух.

Мамочка! Совсем мужики спятили! По собственной воле лезут в трясину и меня туда тащат! А если с Мыром что-то, не дай бог, случится? Вдруг он передумает и посреди болота плюнет на нашу шебутную компашку? Так и застрянем окаменевшими кочками на дне торфяной топи, чтобы стать через две тыщи лет материалом для археологов? Идиотизм!

– Исключительно приятно было это узнать уже по дороге, – ядовито выразила свою радость Магриэлю. – Искренне надеюсь не украсить навеки собой местный болотистый ландшафт.

– Все будет хорошо, – оптимистично заверил меня эльф.

Утю-тю, какие мы оптимисты! Светлое будущее – есть! Завтра – есть! Молочные реки – есть! Надои коров – есть! Сплошной коммунизм на марше.

– Хотелось бы верить, – вздохнула я и вернулась к беседе: – Рассказывай дальше: где они живут, во что одеваются, чем опасны.

– Говорю же, о них слишком мало сведений. Все придется узнавать на месте. Я даже толком не знаю, как они выглядят. В наших землях диэры появляются полностью закутанными и прикрывают лицо густой вуалью.

– Это зачем? Чтоб народ не пугать? Или для пущей конспирации и добавочного ажиотажа?

«Гюльчатай, открой личико!» Угу, страшных мужчин не бывает! Бывают ужас до чего красивые! Весьма надеюсь, что ошибаюсь и при взгляде на князя меня не парализует от счастья лицезреть нечто невообразимое. У меня очень плохо с фантазией…

– Их мотивов никто точно не знает, – продолжал делиться со мной эльф. – Бытует мнение: они закрывают лица, чтобы не шокировать своей красотой и не собирать толпы влюбленных. По легенде любая женщина, которой они откроют свое лицо, пойдет за ними без оглядки, потеряв все желания, кроме одного: