драгоценный паркет из редких сортов древесины, окатили меня ледяной водой из ведра. Когда до конца не сработало, сволочи утащили меня в купальню и макали в холодную воду до тех пор, пока я не застучал зубами. По большей части явление сугубо нервное, но и от холода тоже. Зато приступ ушел, растворился, смытый бассейном отрезвляюще бодрой водички температуры тающих снегов.

Разумеется, потом мои воины коленопреклоненно извинялись за собственную непочтительность, бурно каялись и чуть ли на ножи не лезли. Ага! Пряча ухмылки. Кто бы знал, как мне это надоело! И как тяжело смотреть на это с юмором без Эрики! Если б не она, клянусь: вокруг лились бы реки крови!

А так… мягко пожурил вампира, подмазав пилюлю будущими премиальными, похвалил за проявленную смекалку Айлоноровых выкормышей и мрачно пополз спать, потому как советники, измотав все жилы, устроили в тот день идиотские прения далеко за полночь. Прошли сутки, еще на один день мы стали ближе к тому моменту, когда ее душа освободится. Утешая себя этой заезженной сентенцией, я смежил веки, прижимая к себе сонное тельце Аланиэля. Спать. Каждая ушедшая ночь тоже приближает меня к тебе, любимая. Если думать только об этом, гораздо легче жить…

Кап-кап, кап-кап – я стоял во дворе, в тени старинных часов, медитативно созерцая овеществленное течение времени и передавая по сияющей нити свои чувства Эрике. Лишь молчаливо посылать ей любовь мне и позволено. Только это.

Кап-кап, буль – радужными капельками выбивала на камне счет мгновениям старинная клепсидра, словно выжигая позорное клеймо на моей коже.

Кап-кап… Почти пять лет я в постоянном ожидании. Жду, когда к моей жене вернется память. Демон не подпускает к Эрике близко никого, презрительно игнорируя все наши письма и протесты. Я бы не выдержал мук неизвестности, если бы не доверенный вампир, который изредка, время от времени все же умудряется ночами проникнуть во дворец и принести мне весточку о любимой. Других разведчиков уничтожили гораздо раньше, практически сразу. Тяжело противостоять мощному телепату, владея лишь зачатками того же плюс эмпатией. То ли дело вампиры!

Несколько раз Император демонов чуть не поджарил моего шпиона, застукав на попытках передать Эрике записку, но ловкий носферату сумел от него сбежать. Записки каждый раз сжигали, стражу утроили, вокруг наставили магических ловушек, и с тех пор мой ручной убийца имеет возможность наблюдать за Эрикой лишь издали. Но для меня и это спасение. Потому что без вестей о ней я погибаю.

После того как место эльфийского светлого Владыки занял Ниэль, мы объединили усилия, и наши войска постоянно находились на границе с Империей демонов, готовые в любой момент напасть. Неожиданно для нас с предложением военного союза против демонов выступили загадочные оборотни. Как мы могли позволить себе отказаться? Демоны – грозный противник, у нас же каждый воин на счету.

Но я трусливо выжидал, боясь повредить Эрике. Кто знает, что придет в голову ненормальному Повелителю демонов, удерживающему пятый год чужую жену?! Демоны бывают очень-очень жестоки, если что-нибудь идет не по их плану. А жизнь эльфийки так хрупка… Один взмах руки, движение когтя – и вместо жены я получу изуродованный труп.

Ненавижу его! Убил бы своими руками, да руки коротки!

Все эти годы я старался хоть чем-то заполнить пустые, тоскливые дни. Дрался на каждой дуэли, благо подстраивать их удавалось довольно часто. Помог шурину заполучить эльфийский венец, организовав несчастный случай на охоте. И мук совести по этому поводу не испытываю: мерзкий был эльф, его папаша. Детей своих совсем не любил, женщин по определению ненавидел. Когда мать Ниэля ушла от него, отравил ее и до кучи всю семью жены, чтоб, значит, другим неповадно было. В последний год своего правления начал активную охоту на сына. В процессе дикой травли двадцать семь эльфов в землю просто так положил: думал, устрашит подданных.

Но лишь озлобил.

Мне и шурину сей факт несказанно помог, и мы, воспользовавшись удачным стечением обстоятельств, ловко устранили Калэстеля с дороги. Теперь я мог не опасаться удара в спину от светлых. И полностью сосредоточился на поисках того, кто был инициатором похищения и отравления моей жены. Как только навел порядок в собственной стране, ко мне в поисках присоединился Владыка. Но увы. За пять лет все усилия остались безрезультатными, и это чрезвычайно странно.

«Каменный Сон» – яд весьма редкий и крайне дорогой. На три мира Неба, Земли и Ада его в состоянии изготовить всего несколько алхимиков, обладающих должной квалификацией. Кроме того, нужно иметь громадные возможности, чтобы найти подходящие редчайшие ингредиенты, или немалые средства, чтобы их купить.

Мы перевернули небо и землю, но не смогли разыскать ни покупателя, ни продавца. Никто в последние шесть месяцев не собирал необходимые элементы и не варил эту отраву. И уж точно не совершал подобных сделок! А дольше полугода «Сон» не хранится: разлагается на составляющие и становится абсолютно безвредным.

К тому же совершенно непонятно: как из бдительно охраняемого дворца можно было вынести женщину, лежащую без сознания? Или какая магия позволяет одним махом усыпить целый дворец, включая собак и лошадей?..

Я землю носом рыл и не находил ответа: свидетелей преступления так и не нашлось. Никто из эльфов или дроу абсолютно ничего не видел и не знал о покушении, а я умею расспрашивать, уж поверьте!

От тоски и одиночества спасала напряженная работа. Всякий мало-мальски знакомый с руководящей должностью меня прекрасно поймет. Моя ненавистная и в то же время любимая работа… она, словно плохо дрессированный пес, хватала хозяина за бока и пятки, не давая расслабиться ни на миг. Наверное, если я и не рехнулся от горя окончательно, то только благодаря ей. К ночи от усталости уже свободных мыслей в голове не оставалось. Свинцовое от переутомления тело умоляло о пощаде, а веки можно было смело подпирать канделябрами.

Еще меня в затянувшемся ожидании сильно поддерживал сын. Аланиэль подрос и смотрел на мир ясными зелеными глазенками с золотистой пыльцой на радужке, такими похожими на материнские глаза. Проводя с ним все свое свободное время, я постоянно рассказывал ему о маме, пытаясь оделить ребенка любовью за двоих.

Утешало одно: от недостатка любви и внимания малыш явно не страдал. Рядом всегда была Манвэлиэль, добровольно взвалившая на себя роль няньки, помогали Айлонор с женой и детьми, частенько приезжал дядя-эльф. Сынишке веселых игр со сверстниками, ласки и заботы взрослых вполне хватало. Чужих в его кругу не было, и меня данное обстоятельство весьма радовало: потерять еще и его было бы невыносимо.

Кап-кап, кап-кап – неумолимое время моей внутренней отверженности почти исчерпалось.

В тот день мы с Айлонором допоздна обсуждали над картами местности важные детали кампании против страны демонов. Уже подтянуты все войска. Имперцам вручен последний ультиматум. К глубочайшему моему сожалению, Габриэль опять не отреагировал и не дал ответа. Если демоны не желают проявить благоразумие – что ж, пусть. Война так война.

Я очень устал: тяжело обходиться без сведений разведчика из глубинки вражеского лагеря. Еще сильно щемило сердце, и глодала жуткая тоска. Меня до дрожи под коленками страшила дальнейшая участь Эрики, но за несколько дней до того вампир сильно пострадал и по этому случаю отлеживался в подвалах нашего замка. Словом, послать к жене в ближайшее время просто некого. Оттого, наверное, меня и ело беспокойство, которое лишало уверенности и подкашивало столь необходимое именно теперь мужество.

Ребята Айлонора отчаянно рвались в разведку, но, потеряв три десятка дроу и два – светлых эльфов на далеких подступах к императорскому замку, я не мог перед самым возвращением Эрики позволить так глупо уничтожить ее близких друзей.

В полночь, вымотанный, словно ломовая лошадь, я в полном одиночестве переодевался в купальне. Успел только надеть исподнее и потянулся к рубашке, когда неведомая сила меня вдруг выдернула в другое место.

Хотя почему неведомая? Я оказался в пещере, а передо мной стояла… разъяренная жена. Влажное тело съежилось, покрываясь гусиной кожей. Поначалу я даже не поверил глазам: упорно тер лицо кулаками и на всякий случай несколько раз оцарапал кольцом руку. Боль отрезвила и убедила: Эрика и пещера мне не снятся. Потом…