– Виктор Николаевич, я понимаю, вы мне не доверяете. Это нормально. Я бы на вашем месте тоже не слишком поверила в искренность помыслов незнакомого человека.

– Не продолжайте эту демагогию. Я все сказал! – Усов указал мне рукой на дверь.

– Это не демагогия, а желание вам помочь. Если вам необходимы какие-то рекомендации, Степан Петрович, – я перевела взгляд на вице-губернатора, – может вам их дать. Он меня знает.

– При чем здесь Степан Петрович? – опешил руководитель «Корунда».

– Этот человек был моим клиентом, – я кивнула на фото, – и он мог бы дать вам отзыв о моей работе. Позвоните ему и узнайте, можно ли доверять Ивановой Татьяне Александровне!

Усов протянул руку к стационарному телефону – и тут же одернул ее. Я поняла, что мне удалось затронуть определенные струны души этого человека, с виду совершенно пуленепробиваемого. Он задумался, поглядывая то на меня, то на фотографию в рамке, то на телефон.

– Хорошо, я позвоню, только вы подождите меня, пожалуйста, в коридоре, – попросил Виктор Николаевич, – и не надо стоять под дверью. Пожалуйста…

– Я и не собиралась, – заметила я, вставая, чтобы выполнить просьбу директора.

Когда я вышла из кабинета, в моей сумке зазвонил мобильник. Судя по мелодии, это вновь был Кирьянов. Здесь и сейчас уж точно не стоило с ним разговаривать, и я сбросила Володькин вызов. Убрав мобильник, я достала приборчик и прошлась по коридору, поднося его к каждой двери. Стоило мне подойти к плановому отделу, как прибор еле заметно зафонил. Это означало, что в помещении за этой дверью работает, и весьма активно, прослушивающее устройство. Я дошла до лестницы и хотела уже спуститься вниз, на рецепцию, чтобы проверить, нет ли и там «жучков», но услышала взволнованный голос Усова:

– Татьяна Александровна, вы куда? Неужели уходите?

Я тут же развернулась и пошла обратно. Войдя в директорский кабинет, я спросила:

– Скажите, Оксана работает в плановом отделе?

– Да, – подтвердил Виктор Николаевич.

– Вот он как раз-таки находится у кого-то на прослушке! Собственно, я так и предполагала. – Поймав недоуменный взгляд директора, я пояснила: – Пока вы разговаривали по телефону, я это проверила.

– Разве дверь туда не закрыта?

– Закрыта, но мой прибор все равно зафиксировал волны – там большая щель под дверью, – пояснила я..

– Я это учту. Присаживайтесь, Татьяна Александровна. Я созвонился со Степаном Петровичем, мы с ним иногда пересекаемся в бассейне, – сообщил мне Усов, – так что я мог позволить себе пообщаться с ним на отвлеченные темы. Так вот, я не стал долго ходить вокруг да около, а сразу спросил, не посоветует ли он мне хорошего частного детектива. Торгашов, не задумываясь, рекомендовал мне именно вас. Признаюсь, я поначалу засомневался, что вы именно та, за кого себя выдаете. Но Степан Петрович развеял мои сомнения, поэтому я готов вверить вам жизнь моей дочери.

– Благодарю за оказанное доверие, – вставила я в образовавшуюся паузу.

– Понимаете, Татьяна Александровна, – продолжил Виктор Николаевич, собравшись с мыслями, – я догадывался, что в последнее время с Оксанкой и Пашей что-то происходит, но дочка отказывалась откровенно разговаривать со мной на эту тему. А в понедельник она принесла заявление от Гераськина об увольнении. Вы знаете, мне было жаль с ним расставаться. Паша – очень хороший компьютерщик, к тому же он может стать моим зятем в будущем.

– Она как-то мотивировала его желание уволиться? – поинтересовалась я.

– Так, наговорила каких-то расплывчатых фраз, из которых я понял только одно – у Гераськина возникли некие проблемы и ему нужно время, чтобы их решить. В результате, я предложил ему компромиссный вариант – выйти из штата и перейти на работу по свободному графику. Оксана взяла время на раздумья, вероятно, позвонила Паше и, поговорив с ним, согласилась – от его лица. Я, ничего не подозревая, тут же провел все изменения через отдел кадров. Но уже во вторник у нас возникли сложности с локальной сетью, а мобильный телефон Гераськина не отвечал. Так что оперативно вызвать его в офис для устранения неполадок не получилось.

– Ваша дочь это как-то прокомментировала?

– Оксана сказала, что он поменял симку, а новый номер еще не успел ей сообщить. Она собиралась в тот же вечер узнать его, но почему-то так и не узнала. Зато сказала мне, что хочет ехать в Москву, чтобы сдать сессию пораньше. Я видел, что моя дочь юлит, чего-то недоговаривает, но все же пошел ей навстречу и отпустил ее – якобы в учебный отпуск. Мне было ясно только одно – она собирается помогать жениху решать его проблемы. Я был не в восторге от этого, потому что всегда считал – мужик не должен перекладывать свои трудности на женские плечи. Но у нынешней молодежи свои представления о жизни в целом и о распределении мужских и женских ролей в частности… Все оказалось гораздо сложнее, чем мне представлялось. Я попросту не имел понятия о масштабах надвигавшейся на мою дочь опасности, пока вы меня не просветили на этот счет. Скажите, Татьяна Александровна, что мне надо делать, чтобы спасти дочь?

– Я думаю, вам надо позвонить Оксане и каким-то образом убедить ее, что ни ей, ни Павлу нельзя появляться в Москве. В целях их собственной безопасности им надо сойти с поезда на какой-нибудь промежуточной станции, – посоветовала я ему.

Усов сделал рукой протестующий знак:

– Это бесполезная трата времени. Оксана не станет меня слушать.

– Если вы уверены, что не сможете убедить свою дочь поступить именно так, я сама могу поговорить с ней. Возможно, у меня найдутся для нее нужные слова. Вы только дайте мне номер ее мобильного телефона, – попросила я.

– Татьяна Александровна, вы меня не так поняли. Я не уверен, что Оксана сейчас находится в поезде. На самом деле ей незачем ехать в Москву так рано, тем более под выходные. Сессия начнется только через неделю. Или требуется Павлу решить свои проблемы в столице? – Виктор Николаевич застыл в задумчивом молчании.

– Скорее всего Гераськин пытается убежать от тарасовских проблем, а ваша дочь поехала с ним за компанию. Понимаете, у меня есть сведения, что Паша сел сегодня в поезд номер девять. Покупала ли ваша дочь билеты на тот же поезд, я просто-напросто не успела проверить. Как только у меня появилась эта информация, я сразу же поехала сюда, чтобы встретиться с вами и предупредить – в столице их будут встречать, и отнюдь не с цветами.

– Вы сказали, что все дело в Пашиной сестре. Но что она натворила? – спросил Виктор Николаевич.

– Это мне пока еще доподлинно не известно.

– Да, вы меня сильно озадачили, Татьяна Александровна. – Усов достал мобильник и нажал на кнопку быстрого набора. – Не отвечает… Придется перезвонить. Дочь знает: если я набираю ее номер второй раз подряд, значит, наше общение не терпит отлагательств.

– Так ее мобильник в сети? – уточнила я.

– Уже нет, – озадаченно произнес Виктор Николаевич. – Сначала она просто не отвечала, затем сбросила мой вызов, но, когда я повторно набрал Оксанкин номер, автоответчик сказал, что абонент вне зоны. Неужели дочь действительно едет в поезде и дорога вошла в слепую зону?

– Как знать, как знать, – задумчиво произнесла я. – Скажите, она живет с вами?

– До недавнего времени мы жили впятером – моя супруга, дочь, сын-школьник и теща. Но мы с Ольгой – люди современные, поэтому не возражали, когда Оксана сказала, что переедет к Павлу. Теща, конечно, попричитала, ругая нынешние нравы, но недолго. Мы ведь все мысленно готовимся к свадьбе… Правда, теперь я не уверен, что Паша – тот человек, за которого мне хотелось бы выдать свою дочь. – Усов вновь застыл в задумчивом молчании.

Я «выступила» с очередным советом:

– Виктор Николаевич, пошлите ей эсэмэску примерно следующего содержания: «В Москве вас ждет засада. Возвращайтесь с полпути. Здесь есть человек, который решит ваши проблемы».

– Длинноватый текст для эсэмэс.

– Зато – емкий!