Костромина явно относилась к числу людей, которые не умеют скрывать своих чувств и симпатий: у них все на лице написано. Поэтому я легко могла понять, когда она пытается слукавить. Сейчас было непохоже, что Рита кривит душой. Она и впрямь ненавидела Жанну Стрельцову, но не настолько, чтобы пойти на ее убийство, а потом еще и отравить Светлану Малаеву, к которой у нее не могло быть личной неприязни. И хотя окончательно сбрасывать ее кандидатуру со счетов не стоило, все же сейчас, пожалуй, правильнее было переключиться на отработку других версий. Но непременно побеседовать с господином Навицким.

– Ну что ж, Рита, – нарушила я молчание. – Если вы не виноваты, то, может быть, у вас есть соображения насчет того, кто это мог сделать? Может быть, вы что-нибудь заметили накануне? Например, около учебного кабинета, где вас видела Марина Гречишина?

– Я в этот день задержалась на работе дольше обычного, – после некоторой паузы серьезно сказала Рита. – Вечером здесь обычно тихо, но тогда мне показалось, что кто-то ходит в том крыле, – она рукой указала в сторону той самой комнаты, где проводились практические занятия и где Жанна встретила свою смерть. – Я вышла в коридор и заметила, как в самом конце его мелькнул чей-то зеленый костюм. Я тогда и значения никакого этому не придала. У нас все здесь ходят в медицинских костюмах – зеленых или синих, и в белых тоже… Вот если бы человек был одет в уличную одежду, то тогда я, может быть, и запомнила, а так… Потом я заглянула во все комнаты. Нигде, конечно, никого не было.

– А кто был в халате – мужчина или женщина?

– Трудно было разобрать, – сказала Рита. – Но это все, что я знаю.

Она приложила руки к груди и смотрела на меня почти умоляюще.

– Ладно, – я поднялась, – будем считать, что на сегодня наша беседа закончена.

– На сегодня? – глаза Риты вновь расширились, она была неприятно удивлена.

– Думаю, что нам еще придется поговорить, – произнесла я, потом бросила карточку на стол секретарши и вышла.

На середине коридора я вдруг остановилась и осмотрелась вокруг. Что-то мелькнуло в голове и тут же исчезло. Чувство было такое, что я прошла мимо чего-то важного. Была какая-то ниточка, что-то мимолетное, только что мелькнувшее и исчезающее, как туман, рассеивающийся при солнечных лучах.

Я прошла немного вперед и снова оглянулась. Затем подошла к той самой учебной комнате. Нет, ничего не получалось. Я досадливо махнула рукой.

Теперь я направлялась прямиком в кабинет Навицкого. Я не стала предупреждать его о том, что хочу побеседовать, просто шла напролом. Подойдя к кабинету замглавврача, я увидела, что он не заперт. Следовательно, Сергей Юрьевич был на месте. Вот и отлично! Я постучала и, услышав «войдите!», толкнула дверь.

Навицкий в очках сидел за столом и что-то писал в толстой тетради большого формата.

– А, Татьяна, доброе утро! – поднял он голову. – Раненько вы сегодня. Присаживайтесь.

– Вы почему мне не сказали о том, что у вас был роман с Жанной Стрельцовой? – опустившись на стул, в лоб спросила я, чеканя каждое слово.

От неожиданности Навицкий выронил ручку, но тут же постарался совладать со своим волнением.

– Ну, вот, так я и знал… – в сторону пробормотал он.

– Что знали? – холодно уточнила я.

– Что вам все равно расскажут об этом. Кто, Рита? – усмехнулся он.

– Нет, я сама выяснила. Но Рита тоже кое-что интересное мне поведала. Так почему же вы скрыли от меня столь важный факт, а, Сергей Юрьевич? Вы же уверяли меня, что заинтересованы в скорейшем завершении расследования не меньше меня!

Навицкий снял очки, машинально протер стекла и отложил их в сторону.

– Потому что сей факт никоим образом не может повлиять на ваше расследование, – медленно произнес он.

– Вот как? – насмешливо переспросила я. – А я вот так не считаю! Вырисовывается неплохой мотив для устранения Жанны – как у вас, так и у Риты.

– У меня-то какой мог быть мотив? – со вздохом произнес Навицкий.

– Значит, то, что он был у Риты, вы признаете? – сощурилась я.

– Татьяна, ради бога, не ловите меня на словах! – поморщился Навицкий. – И давайте поговорим откровенно.

– Давайте, я именно этого и хочу! – с готовностью сказала я.

Навицкий поднялся и подошел к окну. Некоторое время он стоял не поворачиваясь, потом вернулся на свое место и начал говорить:

– Я понимаю, что выгляжу в ваших глазах в не совсем… приглядном свете.

– Да уж, – хмыкнула я. – Но читать мораль вам я не собираюсь. Я не священник, а частный детектив. И меня в первую очередь волнует раскрытие преступления, а не ваш нравственный уровень.

– Я понимаю, – кивнул Навицкий. – Но все же хочу кое-что прояснить. С Ритой у меня действительно было то, что можно назвать интрижкой, как бы пошло это ни звучало. Понимаете, моя жена стала инвалидом после одной чудовищной аварии, она совершенно обездвижена… Я, разумеется, не бросаю ее, но мне очень трудно без близости с женщиной, понимаете? Я, конечно, стараюсь держать себя в руках, но иногда не получается. Рита влюбилась в меня, я прекрасно видел это и в один момент не сдержался. Я же живой человек, в конце концов! Я не планировал наши отношения как далекоидущие. Но Рита… У нее были свои планы. Я знал, что она хочет за меня замуж, хотя я сразу предупредил ее, что не брошу супругу. Конечно, не нужно было вообще заводить с ней этот роман, но что уж теперь кулаками махать. Я собирался порвать с ней, хотя знал, что она так просто меня не отпустит.

Навицкий замолчал, машинально вертя в руках очки в тонкой оправе. Потом он продолжил:

– А тут случилось совсем неожиданное. В учебный центр пришла новая студентка, Жанна Стрельцова. И я понял, что влюбился. Влюбился по-настоящему. С Жанной все было совершенно не так, как с Ритой. Я и сам не заметил, как окунулся в эти отношения!

– То, что вы влюбились в молоденькую симпатичную девушку, понять можно, – кивнула я. – А Жанна? Она отвечала вам взаимностью?

Навицкий помолчал, потом сказал:

– В душе я понимал, что ей просто льстит внимание заместителя главного врача престижной клиники. Но… Кому из нас не хочется верить в то, что нас любят искренне, за нас самих, а не за нашу должность, деньги и возможности? Я обманывал сам себя, убеждал в том, что Жанна – моя судьба и все такое… Нет, я не могу пожаловаться на нее, она всегда была со мной нежной, но, конечно, она меня не любила так, как я ее.

– А Рита? – спросила я. – Как она реагировала на это?

– Рита так и не поняла меня, – покачал головой Сергей Юрьевич. – Она думала, что я бросил ее ради новой пассии.

– Разве это не так? – подняла я бровь.

– Это лишь отчасти так, если смотреть совсем поверхностно! – слегка раздраженно пояснил Навицкий. – Я же говорил вам, что так и так собирался порвать с Ритой, независимо от Жанны. Я даже не предполагал тогда, что встречу ее. А Рита решила, что в Жанне кроется причина ее бед, и возненавидела ее.

– То есть вы мне сейчас даете понять, что Рита хотела убить Жанну? – спросила я.

Навицкий ошарашенно посмотрел на меня.

– Убить? Нет, я ничего подобного не имел в виду, – сказал он.

– Как же? Вы же только что сказали, что Рита считала Жанну причиной того, что вы расстались. Значит, устранив ее, она могла рассчитывать снова на вашу симпатию.

– Рита этого не делала, – покачал головой Навицкий. – Я достаточно неплохо знаю ее. Она неспособна на убийство. Она начала бы делать всякие мелкие пакости, подстраивать козни, могла даже помчаться ко всяким гадалкам-колдуньям за приворотами-отворотами и прочей дребеденью. Вот этому я бы нисколько не удивился. Но убийство – нет! На это у нее не хватило бы решимости.

– Вы не можете утверждать этого с уверенностью, – сказала я. – Мы сами порой не знаем, на что способны, а на что нет.