отметить, что в ряде гимнов одна и та же мысль в тождественных или схожих выражениях повторяется в начале и в конце гимна как введение и как заключение — итог
Строфическое строение гимнов, формально написанных обычными строками, не вызывает сомнений, хотя некоторые исследователи-переводчики в своих переводах чрезмерно подчеркивают ритмическую четкость, которая в оригинале не всегда ясно определяется по композиции. Иногда гимн по ритму определенно ближе к прозе, чем к стихам. В этих случаях внешним признаком поэзии оказывается parallelismus membromm и самая образность речи. Это явление, взятое в отрыве от других, не может служить доказательством принадлежности текста особому автору: подобных вариаций ритма и стиля находится достаточно в пророческих книгах Библии и в Коране, например.
Гимны различаются между собою количественно: среди них насчитывается несколько небольших, менее 10 строк, и несколько пространных, охватывающих более одного столбца текста. Однако средняя величина гимна преобладает и держится в границах 12— 18 строк.
Композиция отдельного гимна построена по простейшему плану:* введение — заключение, между ними расположено известное количе-; ство (от одной до семи) строф, чаще распадающихся на более мелкие? части. Мелкая строфа соответствует ритмически и логически среднему или крупному стиху масоретского текста Библии. Начало строфы вводится союзом we-wa (обычное значение 'и') или союзом- частицей kl; оба служебных слова в этом случае чаще несут противительное значе-' ние, замаскированное для ki его частным значением союза причины — 'ибо'. К союзу и частице примыкает местоимение, указывающее на субъект данного версификационно-смыслового периода ('а я...', 'ибо я...' 'а Ты...', 'ибо Ты...').
Единообразие композиции подчеркивается не только стандартным началом, но и тем, что благодарственная формула всякий раз переходит к изложению причин благодарности, которое, с новыми тематическими дополнениями, образует вводную часть гимна.
Автор зачастую стремится облегчить восприятие своей мысли с помощью лексики. Для него характерно использование ' ключевых; слов', по удачному выражению С. Хольм-Нильсена, и словесных гнезд. Ключевые слова — это характерные существительные чаще редкого
1 Bardlke. Considerations, с. 228—231; Hempel. Texte von Qumran, с. 315.
прием следует признать сознательным стилистическим приемом автора.
В стилистические особенности гимнов входит регулярное употребление риторического вопроса и восклицательного предложения. То и другое выделяет личное ощущение автора в изложении мысли, придает высказываемому чувству оттенок непосредственного переживания. Чаще вопрос обращает внимание на ничтожество человека: что я семь? чем бы я был? чем может быть материя, из которой я создан? как мог бы я действовать без Твоей поддержки? и т. п. Личный оттенок вопроса подчеркивает видовую категорию явления, которое служит предметом вопроса-восклицания. Восклицательное предложение, так же как и в кн. Псалмов (Библия), является, как правило, средством восхваления могущества Бога и многочисленных аспектов его выражения. Началом такой фразы служит вопросительное местоимение или частица с союзом: 'и что он' (и что такое), 'и что оно' ('она', букв.), 'и как' и т. п.
Достаточно часто автор гимнов прибегает к ассонансам и аллитерации, создающим звукоподражание, с помощью которого стих приобретает особую выразительность. Автор берет иногда в этих случаях элементы,'заимствованные из библейских текстов, но комбинирует их по-своему, стремясь добиться нужного ему нового вывода. Как на примеры можно указать: dibba bi-sepal 'arlstm/leslm yaharoqu sinnayim (II, 11), сочетание гласных и согласных звуков здесь как бы передает приглушенную речь и злобный скрежет зубов. 'anSe remiyya 'alay yehe mu keqol пилю mayim rabbun (II, 16) — передача плеска и шума бушующих вод. we-tesuk ba'adl mik-kol moqeSe Sahal... (II, 21) — преобладание шипящих звуков следует и далее до начала следующей строки, шелестящие звуки передают ощущение втайне подготовляемой опасности и неслышной, незаметной посторонним защиты. Явное звукоподражание, передающее бессмысленную болтовню: wayyilbetu belo' blna...(IV, 7); глухо угрожающий опасностью гул: mehumoi rabba we-hawwoi madhefaa 'im mis'adfay] (III, 25); хруст и треск раздробляемых костей:
Например, 'львы' — гимн № 9, 'драконы' — гимн № 10, 'деревья...' 'определением свойства— гимн №12. См. Holm-Nielsen. Hodayot, с. 320—321. Согласно Хольм-Нильсену, для этих слов характерно то, что они редки или совсем Не встречаются в других текстах собрания.
Ложное учение сравнивается с растительным и животным ядом, его носители — корень, плодящий отраву и горечь (IV, 14). Страдания, как муки родильницы, — сравнение, которое, повторяясь несколько раз, развивается в целую символическую картину. Борьба с водной стихией — привычный автору образ — является символом борьбы с враждебными силами: 'мудрецы все, как моряки в пучинах...' (III, 14); 'я [ст]ал, как моряк на корабле, когда моря вздымают свои волны...' (VI, 22—23); 'жители праха (= суши), как пустившиеся в море...' (Ш, 13—14). Терпящий преследования автор чувствует себя 'как человек покинутый...' (VIII, 27); его прогнали из его страны, 'как птицу от гнезда' (IV, 8—9).
Гимны прямо и косвенно связаны с другими произведениями Хир-бет-Кумрана. Заключительная часть Устава состоит из нескольких песнопений того же стиля и лексики, что свойственны гимнам. Сходство настолько велико, что, по нашему мнению, с уверенностью можн° предположить для них одного и того же автора. Гимны, включенные в 'Войну сынов Света против сынов Тьмы', менее сходны с собранием,
1Веселовский. Психологический параллелизм.
1Molin, Sdhne des Lichtes, с. 104. 1Michaud. 1Q H II, 7—14. 1Sukenik. DSS, c. 39.
сомнительным и полагают, что опыт избранного ' Я', фигурирующего в гимнах, — это опыт общины в целом (Бардтке, Хемпель, Молин и др.)1.
Если автором является Праведный наставник, то Гимны должны принадлежать раннему периоду в развитии секты, к каким историческим датам ни приурочивали бы его жизнь2. Действительно, если основываться на лексике, фразеологии и круге идей славословий, то легко допустить для них авторство одного лица, настолько они единообразны и схожи друг с другом. Автор не был наделен большим поэтическим даром. Имея перед глазами и, несомненно, зная наизусть лучшие образцы библейской культовой лирики, пророческой речи и гениальных жалоб кн. Иова, он не достиг их художественной высоты. Стихи его богаты неподдельным чувством, но несколько бедны средствами выражения. Назначение гимнов открывается в термине maskll, который фигурирует в начале нескольких гимнов. Гимны возникают из потребности снабдить материалом молитвенного характера чтения и медитации лиц, принявших на себя обязанность идейного руководства общиной. Отсюда неоднократное упоминание в них обязанности руководства, понимание своей учительской деятельности, как 'света', источаемого кругу единомышленников. Не имея оснований для отказа считать автором Праведного наставника, который мог стремиться подготовить преемников себе для дальнейшего развития организации, мы обращаем внимание на то обстоятельство, что в гимнах отсутствует воспевание жречества, к которому принадлежал Праведный наставник. Однако можно допустить, что, будучи жрецом-раскольником, врагом официального культа, Праведный наставник не считал свой сан существенно важным для своей роли в организации. В то же время нельзя считать невозможным, что автором является кто-нибудь из учеников и сподвижников Праведного наставника, близкий ему по духу и желающий выразить идеи своего учителя в доступной художественной форме.
Для нашего перевода мы использовали, в первую очередь, издания подлинного текста и уже затем те из переводов, которые опираются на исследование оригинала. Несмотря на обилие лакун, мы сознательно воздерживаемся от их заполнения. Иногда большие специалисты восстанавливают в скобках 'бесспорный' текст, в котором тем не менее один интерпретатор отклоняется от другого. Исключение мы делаем лишь для тех случаев, когда встречаются остатки особо характерного выражения или целой цитаты из Библии, уже использованных раз или более в гимне.
Разделяя мнение Карминьяка, Мартина, Хемпеля и др. о том, что Э. Л. Сукеник ошибся в определении местонахождения четвертого листа кожи и что табл. I—XII, XVIII должны следовать за табл. XIII— XVII, мы тем не менее в переводе следуем установленному им порядку. Благодаря этому читатель получает более полное и наглядное представление о содержании гимнов, избежав чтения части текста, поначалу деформированной сильнее всего. Самостоятельное значение каждого гимна и повторения одних и тех же мыслей допускают представление сборника в таком виде. Как известно, остатки собраний тех же
