памяти осталась трубка телефона спутниковой связи и еще одна телефонная трубка в массивных зажимах, по всей видимости, для связи с внутренними помещениями яхты.

Справа по борту послышались легкие скользящие шаги. Это насторожило Клима. Так не ходят моряки по собственному судну. По своей палубе моряки должны бегать, а не дефилировать. Медленно ходить по кораблю может только один человек – капитан. Еще может, не торопясь, проследовать старпом, но на яхте такого класса он просто не предусмотрен штатным расписанием. Значит, крадучись может ходить только чужак!

Пригнувшись, Клим спрятался за хилый штурманский столик, на котором, кроме навигатора с большим плоским экраном и сложенной карты острова, больше ничего не было.

В рубку, выставив вперед израильский «узи», скользнул мулат в длинных шортах. Ему казалось, что он очень резкий и крутой, но когда ты попадаешь в захват и острое, как бритва, лезвие ножа вдавливается тебе в горло, поневоле станешь кротким, как овечка.

– Быстро ответишь на вопросы – останешься жить, – посоветовал Клим, чуть надавливая на лезвие.

Горячая струйка крови потекла по безволосой груди мулата, окрашивая и без того смуглую кожу в темный цвет. Нет убедительнее довода, чем ручеек собственной крови, текущий по своему же телу… Это незабываемое ощущение сразу вызывает словесный понос, особенное если ты понимаешь, что секундная задержка может стоить тебе жизни.

Мулат все сразу прекрасно понял и даже не стал дергаться, мгновенно расслабив довольно крепкие мышцы.

– Cколько человек на борту яхты? – задал первый вопрос Клим, забирая из правой руки пленника автомат. Мулат правильно оценил диспозицию. Автомат был впереди и никаким образом не мог быть направлен в сторону Клима, а нож у самого горла способен в мгновение лишить его жизни. Конечно, можно было нажать на курок и выстрелами предупредить сообщников, но кому нужна героическая смерть? Боязнь за собственную шкуру явно перевесила все остальные доводы. Мулат повел глазами вправо-влево и медленно поднял вверх правую руку с растопыренными тремя пальцами.

– Три человека с тобой? Можешь просто ответить утвердительно, закрыв глаза, – предложил Клим, не убирая ножа от горла мулата. Глаза закрывать тот не стал.

«Понятно. На судне четыре человека. Скорее всего всю команду вырезали. Надо проверить!» – решил Клим, задавая новый вопрос:

– В живых из команды хоть одного человека оставили?

Мулат снова поднял руку с двумя растопыренными пальцами.

– Только не дергайся, и тогда все будет хорошо, – сказал Клим, специально растягивая слова, и сдернул нож ниже, уперев острие прямо напротив сердца. – Теперь ты можешь говорить спокойно, не боясь, что тебе мгновенно перережут горло, – успокоил он, чуть надавливая острием на грудь.

– Я все скажу! Только не убивайте! – неожиданно громко сказал мулат, бросая взгляд вправо.

Короткий тычок указательным пальцем в кадык пленника – и бандит, закатив глаза и широко открыв рот, выпрямился во весь рост. Автоматная очередь перекрестила его поперек груди. Из разорванной пулей шейной вены ударил фонтан крови, мгновенно залив весь пол. Стекла рубки с грохотом осыпались на палубу, открыв трех человек с автоматами, картинно стоявших у правого борта.

«Дилетанты!» – презрительно подумал Клим, в прыжке срезая всю троицу одной очередью, перекатился и по привычке бросил взгляд назад. Огромный негр в белом поварском колпаке трясущимися руками наводил на него английский «стэн». «Этот если и попадет, то лишь сдуру. Годится для экстренного потрошения», – прикинул Клим, всаживая негру пулю в колено.

Дикий вой огласил судно, и в этом шуме каперанг чуть не проморгал последнего участника. Справа по борту откинулся люк, и из него, как чертик из табакерки, выскочил монголоид в замасленной робе с советским «АКМ» в руках.

– Давай твоя памолится – моя убивать не будет! – звонко крикнул он.

Клима довольно долго учили отличать одни этнические группы от других. Так что теперь отличить китайца от японца, а малазийца от бенгальца он мог достаточно хорошо. Новый враг был именно китайцем.

– Твоя предохранителя автомата снимать забыла! – выдал Клим, ловя стволом противника.

Он специально коверкал слова, зная, что такой метод разговора ошарашивающе действует на восточных людей, по крайней мере, на семьдесят процентов.

Китаец дернулся, не ожидая от голого человека с автоматом таких слов. Что делает на судне человек в замасленной робе, никому объяснять не надо. Именно он был механиком яхты. Следовательно, он и пустил на судно бандитов. Этого прищурившегося крепкого азиата и надо было винить в гибели команды яхты.

Китаец поднял ствол, но выстрела не последовало. Клим, поймав его на мушку, тоже зря нажимал на спуск – патроны у него в магазине кончились.

Механик не стал разбираться, почему его оружие не стреляет, а, отбросив автомат в сторону, сунул руки за спину. Секунда – и он выхватил длинный нож, который с похвальной быстротой начал перекидывать из одной руки в другую.

– Сейчас маленькая китайца будет медленно убивать большой белый голый человек, – пообещал механик, крутя оружие в пальцах правой руки. – Китайца – древний народ. Много тысяч лета назад моя предка придумал пытка, которой я давно хотела попробовать! – сообщил знаток древних азиатских казней, делая шаг вперед.

Клим отступил на шаг и уперся спиной в переборку, покрашенную в красный цвет. Сунув руку назад, нащупал огнетушитель и, сорвав его со стены, выставил раструбом вперед.

– Твоя никогда углекислота в глаза не получала? – миролюбиво спросил он, надеясь кончить миром этот неожиданный поединок. Представитель Поднебесной чем-то импонировал Климу и совсем не вызывал желания убивать его.

– Иэх! – дико заорал китаец, бросаясь вперед.

Клим сорвал рычаг и направил горловину огнетушителя в противника. Зашипев, огнетушитель начал работать, извергая из себя пенную струю. Сильный удар выбил баллон из рук Клима, и тот покатился по палубе, разбрызгивая во все стороны пену.

Клим тоже не стал тратить времени даром, а крутанув фляк, оказался в двух метрах сзади. Нож с силой ударил в деревянную палубу, разнося доски в щепу.

Ворох не стал ждать, пока китаец снова нападет, а подпрыгнув, сорвал с крыши рубки багор, невесть каким образом очутившийся там. С силой метнув его в маленького механика, он убедился, как великолепно тот владеет своим телом. Противник сделал шаг в сторону и на лету перехватил летевший в него багор. Правда, для этого китайцу пришлось стать левым боком к Климу, на долю секунды сосредоточив все свое внимание на багре…

Клим не стал играть в благородство и, как только китаец на долю секунды отвлекся, метнул нож. Но китаец и тут оказался на высоте. Мгновенно перехватив багор второй рукой, он начал раскручивать его навстречу летящему тяжелому ножу. Подарок Дейла, ни на секунду не замедлив своего полета, легко перерубил древко багра, затем – левую руку и вонзился в грудь механику.

«Никогда я так близко не был от смерти», – признался сам себе Клим, выдергивая нож из груди китайца. Лицо недавнего смертельного врага сохранило удивленное и немного обиженное выражение.

Каперанг взглянул на кока, который без сознания валялся у левого борта. «Негр с простреленным коленом никуда не убежит, а вот посмотреть место предполагаемой дневки лучше сейчас», – решил он, аккуратно перешагивая через тело кока.

Брезент, дыбившийся рядом с небольшим яликом, прикрывал массивный гидроцикл «Ямаха», сверкающий свежим лаком. «На такой машинке можно далеко укатить», – удовлетворенно подумал Клим, снова закрывая японскую игрушку брезентом.

Первая же каюта, в которую вошел Клим, оказалась капитанской. Огромный стол из темного мореного дуба, занимавший едва ли не половину помещения, был девственно чист. Если, конечно, не считать капитана, сидевшего за ним и внимательно смотревшего на дверной проем. Во лбу у него зияло пулевое отверстие.