Насколько успел понять Александр, квартира была двухкомнатной. И Вера предлагала ему бо?льшую комнату.

            - Неудобно как-то стеснять вас! - замялся он. - Мне бы вполне хватило и маленькой комнаты.

            Но тут Вера впервые показала свой властный характер.

            - Мне как хозяйке лучше знать, что вам предложить… - строго начала она, но снова закашлялась и, успокоившись, уже тише продолжила: - Вы же, как мне сказали, писатель. А тут вот и письменный стол есть. И места, чтобы ходить, обдумывая свои произведения предостаточно.

            Александр невольно улыбнулся, и Вера подозрительно взглянула на него:

            - Да это я так! – объясняя, прижал ладонь к груди Александр. - Просто сегодня отец Лев у меня уже спрашивал, от какого слова происходит «писатель». И я ответил ему, что от слова «думать».

            - Отец Лев? – обрадованно переспросила Вера, и лицо ее даже порозовело от одного его имени.

            - Да.

            - Ой, как только увидите его опять, передайте, что я очень его жду! И еще скажите, - в тоне Веры снова появились начальственные нотки, - что писатель, если он, конечно, настоящий писатель, не от «думать», а «мыслить!»

            «Да… - невольно отметил про себя Александр. - А эта Вера не так и проста!»

            А она, начав командовать, уже не могла остановиться:

            - Дашенька, убери, пожалуйста, со стола мои тубусы! – велела она сестре милосердия. – И кстати, откуда на нем пыль? Немедленно вытри ее! А вы, Александр… может, мы лучше сразу будем на «ты»? Все-таки разница в возрасте не так уж и велика…

            Александр с легким удивлением посмотрел на Веру, которая казалась ему старше лет на 20 – но не отказываться же в самом деле! - согласно кивнул.

            - …ты можешь сразу выкладывать на стол все свои рабочие принадлежности! – с удовлетворением закончила она.

            Невольно подчиняясь хозяйке, сестра милосердия тут же принялась снимать со стола чертежные футляры и складывать их к стене. А Александр тоже торопливо открыл сумку и, выкладывая на стол пишущую машинку, папки с рукописями, небольшую бархатную коробочку, кивнул на тубусы:

            - Это все – ваше? То есть, прости, твое?

            - Да, уже год руки никак не доходят продолжить начатую работу. – равнодушно кивнула Вера и, словно сбрасывая с себя оцепенение, энергично добавила: – Вот выздоровею и продолжу.

            - Конечно, выздоровеешь! Конечно, продолжишь! - раскрывая коробочку и проверяя ее содержимое, - машинально поддержал Александр.

            Вера с подозрением покосилась на него, но, не заметив и тени притворства, спросила, показывая на коробку:

            - А что это за пуговицы?

            - Это не пуговицы, а монеты! – поправил ее Александр. - Понимаешь, когда я писал свой первый исторический роман о Древней Греции и Древнем Риме, то собрал целую коллекцию монет тех времен – чуть ли не на каждого героя, вплоть до года и города. Это помогло мне невероятно быстро изучать огромный по объему исторический материал, будило творческую фантазию – ведь эти монеты держали в руках жившие в те времена люди: рабы и господа, ремесленники и крестьяне, воины и поэты, и как-то помогало больше верить в то, что давно прошло…

            Вера заглянула в коробочку, увидела серебряные, медные, бронзовые – большие, поменьше и совсем крошечную - монеты и недоверчиво уточнила:

            - Неужели все это подлинное?

            - Абсолютно! - уверенно подтвердил Александр и с упоением стал показывать: - Вот - отчеканенные две тысячи лет назад в Иерусалиме. Это – лепта Ирода Великого, это – Понтия Пилата, то есть Тиберия, от имени которого чеканил Пилат. А это - монеты Траяна, как раз тех времен, о которых я написал в своей новой книге. Денарии, антиохийские ассы, квадранс или, по-евангельски – кодрант, самая мелкая монета Древнего Рима. Да тут много всего: Эфес, Кипр, Тир, Эдесса, Набатейское царство,