сердца, и ребра ушли во внутренние органы. Само сердце не выдержало такого удара – разрыв двух сосудов и стенок левого желудочка. Врач-патологоанатом говорит, что встречался с подобным только однажды, когда пьяный водитель на грузовике врезался в столб, и ему повредило грудь рулевой колонкой. Наш погибший водителем не являлся, ни одной серьезной аварии в том районе зарегистрировано не было. На момент смерти был абсолютно трезв, хотя в жизни злоупотреблял. Но факт смерти есть, и мы мимо него пройти не можем. Причем смерти при загадочных, можно сказать, обстоятельствах. Нужно искать…

– Обычное дело, товарищ генерал. И никаких загадочных обстоятельств. У нас в спецназе ГРУ есть несколько человек, владеющих этим ударом. Наносится, как правило, от уровня собственного живота прямо вперед, бьется чуть выше солнечного сплетения основанием ладони. Разрыв сердца часто является результатом такого именно удара. И ребра в грудь входят – это тоже оттуда. Кажется, у меня в группе майор Желобков таким ударом владеет. Но его в Москве не было, и подозрению он не подлежит.

– Понятно. Я вообще-то нечто подобное и предполагал, только подумал, что ногой били. Какой- нибудь каратист.

– Нет. После удара ногой такого результата быть не может. У нее нет необходимой резкости удара. Нога обычно наносит повреждения при попадании в голову. А что со вторым?

– Со вторым… Того нашли в больнице. Слава богу, жив. Его нынешней ночью сбила машина – и скрылась с места ДТП. Возможна и случайность, но в нее плохо верится. Сомнения возникают потому, что не добили. Но, возможно, кто-то помешал. Скажем, внезапно появился свидетель… наверное, тот, что вызвал «Скорую помощь». Кто-то там проезжал мимо, но номер виновной машины рассмотреть не успел. Вот теперь и соображай. Что это все может значить?

– Зачистка идет, товарищ генерал, – уверенно заявил я. – Это однозначно. И теперь уже мы имеем право почти без сомнений предположить вариант, согласно которому Абдурагимов-младший – назовем его так, чтобы не путаться – и есть тот самый дельтапланерист. Это похоже на последнюю точку в обвинении. Убираются свидетели, способные что-то сказать про него и про его способности дельтапланериста. Следовательно, и мы можем сделать для себя вывод, что у нас откуда-то идет к бандитам утечка информации. Те знают, что мы интересуемся Абдурагимовым, и заметают следы. Правда, говоря по- честному, я не понимаю, за что ему такая честь. Дельтапланерист – не такая уж великая фигура, чтобы на нем все замыкалось. Он – простой рядовой исполнитель. Для чего его настолько серьезно прикрывать?

Генерал ответил без раздумий, из чего я сделал вывод, что и он сам думал о том же:

– Этого я не могу сказать, хотя сам очень хотел бы это понять. Возможно, он не просто исполнитель, но действительно значимая фигура. Хотя все его характеристики говорят о том, что этот человек быть фигурой не может. Поступил в институт, скорее всего, с помощью взятки. Учился плохо, умом не блистал и был отчислен. Основное, в чем он преуспевал во время своей учебы в Москве, – имел успех у противоположного пола. Но для бандита это не достоинство, а слабость, на которой его можно поймать. Не тянет он на руководителя. И я тоже не понимаю мощности прикрытия. Слишком солидное для исполнителя.

– Может быть, нам стоит рассматривать это прикрытие в качестве отвлекающего маневра? Может быть, младшего Абдурагимова не прикрывают, а только хотят показать нам, что прикрывают? А это автоматически значило бы, что сам дельтапланерист – действительный, который летает здесь – фигура достаточно значимая. Возможно, он даже является командиром банды или по их иерархии стоит выше командира. И его берегут. Но, опять же, местная банда, особо ничем не примечательная – не имела раньше на своем счету крупных дел, как и прочных связей по стране, – и вдруг сумела организовать такое мощное прикрытие в Москве? Я бы даже сказал, профессиональное… Это тоже вызывает вопросы.

Генерал некоторое время молчал, и мне подумалось, что он опять разминает в пальцах сигарету, как было в день нашего первого знакомства. Наконец сказал раздумчиво и нетвердо:

– Иностранная разведка?

– Не исключаю такого варианта. Тем более что мы с вами начали говорить о суперлубриканте именно касательно событий в Иране.

– Да, я озадачу своих оперов, – согласно сказал генерал. – Но я тебе еще не все сообщил. Поторопился после хорошей вести преподнести плохую, а хорошую до конца не рассказал. Это тебя, по большому счету, не касается, но я сообщаю для информации, чтобы ты в курсе дела был. Кто знает, какая информация в нашей действительности может понадобиться…

– Я слушаю, товарищ генерал. Только у меня деньги на трубке, как я полагаю, вот-вот кончатся. Если разговор прервется, вы мне сами перезвоните…

– Я прикажу положить на твой номер сумму. И лучше уж сразу перезвоню. Не убирай трубку далеко…

Я предполагал, что он так сделает. Деньги на счете у меня были, но из столовой вышли мои офицеры, и я хотел отдать распоряжения, а сам продолжить разговор с генералом. И только успел отправить всех на занятие, а капитана Волоколамова – в ангар, чтобы тот узнал, что так долго возится бригадир, как позвонил генерал…

– Слушаю, – я махнул рукой, отправляя офицеров по своим делам.

– Тридцать Первый, я распорядился, чтобы тебе на номер перевели пять тысяч. На первое время этого хватит.

– Спасибо, товарищ генерал. Я практически только с вами и разговариваю. Домой из командировки никогда не звоню… Я слушаю вас.

Вообще-то для личных звонков у меня существовала вторая трубка, которую я вытаскивал из рюкзака только вечером. Днем же предпочитал вообще забывать о ней, чтобы не отвлекаться на разные посторонние мысли.

– Можешь, наверное, и домой позвонить, только не на все пять тысяч. Значит, я тебе не все рассказал по первому делу. Касательно Асият Абдурагимовой. Мы знали, что она приезжает, подняли железнодорожные данные по регистрации, нашли номер вагона и место и решили отследить, куда Асият Баталовна подастся в случае, если муж ее не встретит. И даже сумели за ночь добыть ее фотографию для опознания. «Повели» ее от вокзала. Но Асият, как казалось, совсем не удивилась тому, что муж ее не встретил. Вышла с перрона – и сразу отправилась на стоянку машин. Там ее ждал человек на стареньком «БМВ». Земляк, хотя машина с московским номером. Как обычно, она в собственности у женщины, даже не имеющей прав, а он ездит по доверенности. Две сумки, большую и поменьше, забросил в багажник и повез… куда бы ты думал?

– Понятно, на квартиру к Абдурагимову-младшему. К его жене то есть.

– Слушай, Тридцать Первый, я что-то не видел в газетах твоей рекламы. Ты где ясновидящим подрабатываешь?

– Тут, товарищ генерал, не нужно ясновидения. Она не знала об аресте мужа и поехала к нему. А сам он, как я предполагаю, договорился с кем-то из своих друзей, чтобы Асият встретили. Хотя не понимаю, почему бы ему самому не встретить. Но, видимо, у него были какие-то свои дела.

– Да, она поехала к нему. Но сама уже имела билет в обратную сторону. Сразу покупала два билета на один и тот же поезд. Ты опять догадаешься, что она должна была увезти с собой?

– Драгоценности из магазина.

– Точно. Молодец, соображаешь. Она, конечно, в этом не призналась, но зато раскололась жена Абдурагимова-младшего.

– А что она привезла с собой? – на всякий случай спросил я, хорошо представляя все происшедшее.

– Точно говорю – ясновидящий… – усмехнулся генерал в трубку. – Думаю, ты даже догадался, что именно.

– Суперлубрикант, – сказал я наигранно равнодушным тоном.

– Я тоже так думаю, хотя точно сказать не могу – не знаю. И как хитро сделано было… – начал было рассказывать генерал.

– Сумку в багажнике машины оставила. Скорее всего, маленькую. У нее же было две сумки, а осталась одна?

– Что-то не припомню, чтобы я тебе уже рассказывал об этом. Или тебе кто-то другой рассказал?