— Это точно, — рассмеялся Суворов, останавливаясь перед бронированной дверью.

Догоняя их, по лестнице сбежал работник банка — серьезный молодой человек в строгом костюме. Молча набрал многозначную комбинацию на кодовом замке, поднес магнитный ключ к считывающему устройству. Щелкнули запоры.

— Сезам, откройся! — Суворов с натугой потянул за ручку, отворяя толстую дверь.

Они вошли в довольно тесное помещение, вдоль трех стен которого располагались индивидуальные сейфы — на вскидку, штук сто пятьдесят, — а посередине стоял обычный канцелярский стол с лампой, пепельницей и двумя стульями.

Молодой человек молча ушел.

Суворов потушил сигарету и, доставая из кармана пиджака связку ключей, пробежался взглядом по рядам сейфов:

— Ну, который тут сто двадцать девятый? Ага, вот он!

Отперев два механических замка, Суворов открыл сейф и вытащил из него металлический ящик с откидной крышкой. Поставил ящик на стол и сделал приглашающий жест:

— Прошу! — После чего сам отошел, демонстрируя, что не питает интереса к чужим, особенно смертельным, тайнам.

Но не успел Роман открыть ящик, как Суворов спросил:

— Я слышал, у тебя пушка такая понтовая. Дай посмотреть пока…

Медля с принятием решения, Шилов посмотрел на Егорова. Тот поддержал:

— А чего? Ну, дай, а то неудобно как-то.

Роман медленно достал «беретту», протянул, стволом вперед, Суворову:

— Аккуратней, заряжено.

Суворов понимающе надул щеки и взял пистолет подчеркнуто осторожно.

Шилов повернулся к нему спиной и открыл ящик.

Стоя сзади, Суворов рассматривал пистолет: примерял, насколько удобно он обхватывается рукой, трогал предохранитель, взвешивал на ладони, быстро перекидывал из руки в руку…

Шилов открыл ящик.

В нем лежали цифровой диктофон с выносным микрофоном на тонком шнуре, несколько кассет различного формата и компакт-диски с какими-то пометками на приклеенных к ним бумажках.

— Вот они, наши волшебные палочки, — сказал Егоров.

— Да уж… — Шилов начал перекладывать содержимое ящика в принесенный с собой пакет.

— Классная штука, — дождавшись, когда Шилов все переложит, Суворов вернул пистолет, и кивнул на опустевший ящик: — Ну, что, победа?

— Похоже, что да, — отдав пакет Егорову, Шилов пристроил «беретту» на привычное место подмышкой.

Суворов убрал ящик в сейф.

— Ты чего так взмок? — Егоров удивленно посмотрел на Романа, по лицу которого стекал пот.

— Жарко тут. Пошли?

На улице Суворов сказал:

— С учетом того, что клиент Милорадов-Чибисов в банк завтра не явится, я даю вам целый день. Но потом…

— Все вернем, Борисыч! — Егоров тряхнул пакетом с трофеями.

— Да уж верните. А то вас за эти кассеты убьют, и имя банка сильно пострадает. Шутка!

— Тоже мне, Петросян нашелся! Все, пока, до встречи! — Егоров сел в машину.

Суворов направился к «Фольксвагену». Шилов задумчиво посмотрел ему вслед, и окликнул:

— Борисыч!

— А? — Суворов обернулся, поигрывая ключами от машины.

— Старовата у тебя тачка, Борисыч!

— Так это не моя, а жены. Мою следствие как арестовало, так до сих пор не может вернуть. Но эта, — Суворов указал ключами на черный «Пассат», — уже почти полтора года без проблем бегает. Я ее взял у старого сослуживца. Я ведь тоже когда-то опером на земле начинал…

— У кого?

— Да ты его должен знать, он много мест поменял, а сейчас в главке начальник отдела. Партийная кличка Фельдмаршал. Как-то по молодости ему в пивняке глаз сильно подбили. Полгода с повязкой ходил. Прям Кутузов! И покомандовать всегда сильно любил…

— Спасибо, Борисыч.

Шилов сел в свою машину.

Егоров с сомнением смотрел на старенькую магнитолу:

— Я вот думаю, поставить кассету, или повременить? Вдруг зажует?

— Ставь. Хотя я уже знаю, чей там голос.

Они прослушали одну сторону, и дальше не стали.

Егоров достал из магнитофона кассету, бросил ее обратно в пакет. Сказал:

— Убей его, Шилов.

Роман молча курил.

— О чем думаешь? — Егоров тронул его за плечо.

— О пустыне.

— Что?

— Хорошо там, наверное. Людей нет, одни верблюды. — Роман выбросил окурок на улицу и достал сотовый телефон: — Значит, так, начинаем свой план «Б».

Сидя в отделенческом «обезьяннике», Краснов думал, расколят его и отдадут на растерзание Арнаутову или оформят за мелкое хулиганство и выпустят. При задержании он назвался данными Селиванова. Прописан в Воркуте, в Питер приехал посмотреть город. Где документы? Бабы, наверное, сперли. Или сам потерял, когда дрался. Что за бабы? Да из-за которых драка и получилась.

Бабы, действительно, были. И драка. Правда, драка — это когда бьют обоюдно, а там, на этом чертовом Староневском, так обернулось, что Миша лишь получил, не успев дать в ответ.

Смывшись от убоповцев Арнаутова и проболтавшись какое-то время на улице, Миша, в поисках нового лежбища, обратился к двум уличным проституткам:

— Девчонки, вы как: отдыхаем, работаем?

— Нам отдыхать некогда.

Краснов посмотрел на ту, что была симпатичнее:

— Тогда веди, работящая.

— А чего ты без машины?

— День такой. Машина сломалась, с женой поругался. Короче, расслабиться надо.

— Тариф знаешь?

Не успел Миша ответить, как визжа тормозами у тротуара замер «Форд-скорпио», из которого выскочил рослый парень в кожаной куртке.

Та проститутка, которую выбрал Миша, испуганно завизжала:

— Я не брала, Виталик! Я не брала!

Оттолкнув Мишу, Виталик схватил девчонку за руку и молча поволок к машине.

Краснов догнал его:

— Э, ты чего?

Бросив девчонку, Виталик развернулся и ударил Мишу в живот с такой силой, что Миша упал.

Девчонки бросились бежать в разные стороны.

Виталик схватил Мишу за волосы, подтащил к машине и с размаху приложил головой об капот.

И еще раз!

И…

За этим занятием их и застал патрульный наряд.

Обоих доставили в отделение. Миша сказал, что не будет писать заяву по поводу избиения, и