— А у вас чего нового? — Шилов посмотрел на коллег.

— Есть два адреса Чибиса, но они старые, — Соловьев, присев на край стола, листал прошлогодний блокнот с рабочими записями.

— Может, в УБОП позвонить? — предложил Скрябин. — У них на него дело было.

— В УБОП? А у кого дело?

— У Карташова в отделе.

— У Иваныча? — Шилов обрадовался и достал сотовый телефон. — Так это же совсем другое дело!

Как и Арнаутов, Карташов тоже давно служил в органах, заработал репутацию крепкого профессионала и занимал должность начальника одного из отделов Управления по борьбе с оргпреступностью. Но, в отличие от «железного дровосека», сабельным атакам на криминал он предпочитал изящные оперативные игры, а отношения с коллегами и руководством строил на гибкой основе. И еще: если Арнаутов мечтал продолжить карьеру, то Иваныч в последнее время все чаще поговаривал о том, что устал, и что, наверное, скоро свалит на пенсион, благо выслуга позволяет в любой момент это сделать.

Из всех убоповских нач. отделов Карташов был, Шилову наиболее симпатичен. Да и не только Шилову…

— Алло, Иваныч, узнал? Извини, что в субботу… На работе? Так я подскочу тогда прямо сейчас, дело есть!

Небольшой кабинет Карташов делил с двумя сотрудниками: молодым улыбчивым Петрухой и ветераном отдела с уважительным прозвищем Дядя Вася. Если рослый и полноватый Петруха обликом, в принципе, соответствовал громкому названию Управления, то невысокий, жилистый и неприметный Дядя Вася больше напоминал опера из тихого отдела по борьбе с карманными кражами.

Когда Шилов вошел, Петруха за своим столом слева от двери разбирал коробку с какими-то видеокассетами, а Дядя Вася, спустив на кончик носа очки, выписывал из чьих-то записных книжек адреса и телефоны за столом у противоположной стены.

Сидя у окна с дымящейся трубкой и стаканом чая в мельхиоровом подстаканнике, Карташов напоминал шахматиста, обдумывающего партию. Правда, это впечатление портили лежащие перед ним пистолет в обмотанной ремнями плечевой кобуре и фототаблицы расчлененного трупа.

— Всем привет! — Шилов поздоровался с каждым за руку и уселся на стул спиной к окну. — На город опустилась ночь, и в стране дураков закипела работа. Ну ладно, мы — богом обиженные, а вы-то чего?

— Будешь смеяться: порностудию навернули. — Карташов привычным движением положил трубку в специальную пепельницу, а Петруха, демонстрируя вытащенную из коробки кассету, весело предложил:

— Хочешь побаловаться? «Горячие кобылки из 10-го „А“».

— Предпочитаю живьем и постарше.

— С шестнадцати лет уже можно.

— Вы отдел по борьбе с бандитизмом или полиция нравов?

— А как скажешь! — усмехнулся Иваныч. — Если с меня будут и дальше так требовать «палки», я нарушениями правил дорожного движения начну заниматься… Ну, что у тебя стряслось?

— Хотим Чибисова задержать.

— О как! — Иваныч одобрительно кивнул. — Реальная тема?

— Сто пудов. Есть адреса, но старые. Где он сейчас может дохнуть?

— По-моему, на Московском живет. Дядя Вася, Чибис так возле Парка Победы и обретается?

— Дом сто пятьдесят пять, четвертый этаж, окна на обе стороны, дверь железная, — глядя поверх очков и продолжая листать записную книжку, ответил Дядя Вася. — Черного хода нет.

— Дядя Вася давно им занимается, — прокомментировал Карташов. — С тех пор, как всю бригаду повязали, а Чибис сорвался. Если возьмете его — у нас тоже пара материалов есть в загашнике. Сыроватые, правда, но до кучи сгодятся… А ведь он когда-то вместе со мной опером работал в метро. Уже тогда паскудный был парень. Его жестко брать надо, наверняка станет сопротивляться.

— Ну спасибо! Ладно, полетели мы, — Шилов поднялся.

— Удачи.

Петруха, продолжающий ковыряться с кассетами, хмыкнул:

— Орден тебе обеспечен.

— Ага, с закруткой на спине. На меня Арнаутов уже такую блевотину шефу вылил…

— Ну не нравишься ты ему, противный, — манерно сказал Карташов, и все рассмеялись.

— А что, если мне телогреечку рваненькую и ботиночки скороходовские надеть, он бы меня полюбил? И так уже, как гаврош хожу, — Шилов хлопнул ладонью по оторванному карману куртки.

— Сам понимаешь…

— Понимаю, просто достало все. Ты-то с ним как?

— Параллельно.

— Счастливый!

Пока Шилов шел к двери, Карташов задумчиво смотрел ему вслед, и окликнул, когда Роман уже был на пороге:

— Не против, если я с тобой съезжу? В сводку не попрошусь, просто у меня с Чибисом личные счеты. Может, по-горячему расколем?

— Да поехали!

Арнаутов разговаривал с Кожуриной по городскому телефону. В ее голосе звучала грусть, которую она безуспешно пыталась маскировать иронией:

— Вот видишь, как удобно любить трудоголика. Всегда знаешь, где его можно найти. Значит, тебя сегодня не ждать?

— Извини, тут тема серьезная поднялась.

В приоткрытую дверь кабинета заглянул сын:

— Привет! Смотрю — свет горит. Тебя чего, тоже на Чибиса припахали?

— Таня, я перезвоню, — Арнаутов положил трубку. — Чибиса?

— Ну да, едем какого-то Чибиса брать.

— Какого-то! — Арнаутов-старший презрительно фыркнул. — Салага! С кем едете-то?

— С Шиловым из убойного.

— С Шиловым? — Арнаутов с непонятным выражением посмотрел в стену. — Будь осторожен. Картошки купил?

— Чего? А-а-а, ты про это! Когда, бать? Я ведь на дежурстве.

— А до этого? Значит, опять будешь макароны жрать?

— Значит, буду. Ну ладно, батя, я побёг.

Паша Арнаутов ушел, а его отец выругался и тяжело навалился локтями на стол, глядя перед собой в одну точку.

Чибис сидел в квартире на Московском проспекте и смотрел телевизор. Шел сериал «Тайны следствия». Подозреваемый объяснял следователю Швецовой, что на совершение преступления его подвигла социальная несправедливость: ему не хватает денег на водку, а потерпевшая была вся расфуфырена и благоухала дорогими духами.

Посмеиваясь над убогостью мотиваций кинематографического злодея, Чибис перегнулся через подлокотник кресла и поднял с пола сотовый телефон, который давно подавал сигнал вызова:

— Да.

— К тебе гости. Уходи из квартиры, — услышал он незнакомый молодой голос, и хорошее настроение мгновенно сменилось паникой.

Чибис подскочил к окну и посмотрел во двор. Метнулся в соседнюю комнату, окно которой выходило на улицу. Вроде, все чисто. Торопливо рассовав по карманам деньги и документы, замер у двери, глядя в «глазок» и прислушиваясь. Кажется, никого. Или они уже поднимаются, и он нос к носу столкнется с ними на лестнице?