— Кто это боится? — вызывающе бросил Гуни.

— Если кто и боится, то не Гуни, — поддержал его Флэшлайт. Присмотревшись к сержанту О'Хара, он добавил: — Даже не шевельнется.

— Он выслеживает убийцу, — пояснил Арчи. — Его совсем не интересует, что ты выпустил кур миссис Джонсон на клубный газон. Если не хотите идти, возьму с собой Адмирала. Уормли тоже охотно пойдет.

— Да чего еще! — обиделся Флэшлайт. — Идем с тобой.

— Ну, так пошли. Помните, в случае чего — держать язык за зубами. Я сам скажу, что требуется.

— Можешь говорить, — обронил Гуни. — Я с фараонами не разговариваю.

— Никто тебя об этом и не просит. Ты только делай, как я тебе говорил. Ну, поехали! — И Арчи устремился вперед через лаз в изгороди. Флэшлайт и Гуни последовали за ним. Вдруг Арчи остановился, взглянул на сержанта О'Хара, словно только что его заметил, махнул приветливо рукой и закричал:

— Эй, господин сержант!

— Эй, эй! — отвечал сержант, видимо, обрадованный встречей.

Он уже с полчаса торчал на садовой лавочке в слегка удрученном состоянии. Билл Смит, не менее его ошеломленный видом цветка герани, выросшего внезапно на портрете в вилле Сэнфордов, высмеял теорию сержанта, что убийство совершил сумасшедший. Лейтенанта не убедило даже предупреждение, выведенное красной краской на лезвии ножа. Когда же выяснилось, что вместо краски использована губная помада и О'Хара пришел к выводу, что убийство совершил не сумасшедший, а сумасшедшая, лейтенант издевательски рассмеялся и приказал сержанту сесть на страже перед виллой, чтобы не допустить очередных вторжений безумцев, а сам подался в лабораторию исследовать отпечатки пальцев. Именно поэтому удрученный сержант сидел на лавочке перед виллой.

— Идите сюда! — пригласил он мальчиков, появившихся на краю газона.

— А это вовсе не фараон, — установил Гуни. — На нем же нет мундира.

— Это детектив, — раздраженно объяснил Арчи. — Полицейский сыщик, как Дик Трейси[2]. Конечно же, он не носит форму.

— Он совсем не похож на Дика Трейси, — объявил Флэшлайт.

— Не похож. Потому что он не Дик Трейси, а только сержант О'Хара, — втолковывал Арчи. — Как-то за один раз поймал сразу девять грабителей, а даже не имел револьвера. — Арчи повысил голос. — Правда, что у вас не было револьвера?

— А? — вопрошающе произнес сержант, не понимая, о чем идет речь.

— Это когда вы схватили девять грабителей, — подсказал Арчи.

— Ах, да! — вспомнил сержант. — Нет, револьвера не было. Схватил их голыми руками. Восемь грабителей.

— Девять, — поправил Арчи.

— Правда, девять. Но один едва не ушел от меня, пока я управлялся с этими восемью. Он был вооружен ножом, револьвером и автоматическим пистолетом. Но в последний момент я схватил и его.

— О Господи! — простонал Флэшлайт.

— Как известно, это было в тот самый вечер, когда из зоопарка убежала разъяренная горилла… — начал оживившийся сержант и затем на протяжении десяти минут рассказывал историю о разъяренной горилле, чтобы завершить ее захватывающим дух описанием поимки зверя в пустой шахте лифта на тридцать пятом этаже.

— Вот это да! — восхищенно вздохнул Гуни.

Арчи слегка лягнул Гуни, напоминая тому о его обязанностях. Гуни подскочил и в полном соответствии с планом задал вопрос:

— А если вы полицейский, то почему у вас нет ни нашивок, ни револьвера?

— У меня есть значок, — ответил сержант, отвернув лацкан пиджака. — И револьвер тоже. Видишь? — Он вытащил револьвер из кобуры, укрытой под пиджаком, и положил его на колени.

— Смотрите, смотрите! — Флэшлайт восхищенно уставился на револьвер. — А можно его потрогать? Только одним пальцем!

— Пожалуйста, — вежливо согласился сержант.

— Знаете что? — отозвался Арчи. — Я читал в одной книжке о полицейском, который с одного взгляда мог определить, из какого револьвера выстрелили пулю. Это не враки?

— Нет, — ответил сержант. — В этом нет ничего особенного.

Арчи триумфально взглянул на своих товарищей:

— Ну, что? Я вам говорил!

— Э, да чепуха это. Не верю! — пробурчал Флэшлайт.

— Покажи эту пулю, — настаивал Арчи. — Сам убедишься…

Флэшлайт покопался в кармане и, вытащив сначала горсть самых разных предметов, выловил наконец пулю. Она была облеплена изжеванной жвачкой и вдобавок покрыта слоем грязи и хлебных крошек.

— Надо, пожалуй, ее немного очистить, — стыдливо признался Флэшлайт и, найдя в другом кармане относительно чистый носовой платок, принялся за работу.

— Поплюй на нее чуть-чуть, — посоветовал Гуни.

— Потри ее песком, — подсказал Арчи. — Иначе жвачка не слезет.

Более или менее чистую пулю вручили наконец сержанту.

— Спорю, что не удастся определить, из какого револьвера, — объявил недоверчивый Гуни.

— Спорю, что удастся, — откликнулся Арчи. — Увидишь, что господин сержант отгадает. Это мировой детектив. — И, умоляюще глядя в лицо сержанту, спросил: — Правда, вы скажете, из какого револьвера выстрелили эту пулю?

Сержант О'Хара не оставил мольбу без внимания и, взяв пулю двумя пальцами, произнес:

— Это пуля от револьвера тридцать второго калибра.

— А что? Не говорил вам? — торжествовал Арчи.

— Спорю, что он просто угадал, — упорствовал Гуни.

— Спорю, что не угадал, а точно знает, — защищал Арчи сержанта.

— Откуда он может знать? — усомнился Флэшлайт.

Сержант О'Хара посмотрел на мальчугана.

— Если бы здесь была линейка, ты убедился бы сам, а так должен поверить мне на слово. Тридцать второй калибр означает, что диаметр пули равен тридцати двум сотым дюйма. Я уж столько пуль в своей жизни видел, что и без линейки знаю: это пуля тридцать второго калибра.

— Вот это да! — восторженно ахнул Гуни. — Спорю, что вы видели в жизни тысячу пуль!

— Миллион! — скромно поправил сержант О'Хара. — Как-нибудь при случае расскажу вам о сумасшедшем фокуснике, в которого стреляли девяносто раз, и только девяностая пуля его прикончила. Есть такая наука — баллистика…

— Расскажите об этом фокуснике сейчас, — попросил Арчи.

— Ну, ладно, — уступил О'Хара. — Дело было так…

Мальчики слушали его, затаив дыхание, широко раскрыв глаза. История, правда, подозрительно напоминала рассказ в картинках из последней книжки комиксов, но ребята, ничем не выдавая своего разочарования, удивленно восклицали, задавали вопросы, где надо, хлопали в ладоши.

— Видите, — закончил сержант, — было девяносто четыре пули, и для каждой из них мы установили, из какого оружия она была выпущена. Это очень просто, если знаешь, что и как делать. — Он повернул к слушателям раскрасневшееся лицо, раздумывая, поверили ли они во все эти сказки. Но после рассказа о фокуснике их уже ничто не могло удивить. Сержант задумчиво приглядывался к пуле, лежавшей у него на ладони. — Но, скажите-ка, где вы ее нашли?

Арчи подтолкнул Флэшлайта, который тотчас же с готовностью пояснил:

— В клумбе за тиром их целые горы. — И, получив еще один дружеский толчок, добавил: — Верните, пожалуйста, мне эту пулю. Она у меня только одна.

Сержант О'Хара отдал пулю мальчику.

— Никогда не забуду тот день, — начал он снова, словно не в силах противиться нахлынувшим