переживай. И… — Игорь замялся, — спасибо тебе! Ты не представляешь, что ты для нас сделала. Честно говоря, я и не предполагал, что у тебя на такое решимости хватит…

'И ума', — закончила за него я.

— Да ладно, — я вдруг вспомнила все, что случилось и свой страх, когда я думала, что не смогу помочь Стасу. — Это произошло само собой. Только я переживаю… Последствий не будет, оттого, что кровь ну… не той группы?

— Все отлично! — приободрил Игорь. — Ладьёрские модуляторы творят чудеса. Твоя кровь прекрасно прижилась… И спасла ему жизнь. Саша, — серьезно произнес он. — Мы все твои должники и ИЗВР 'Принцип' теперь твой дом, если ты, конечно, не захочешь лететь на Ладьё…

— Я пока не знаю. Меня тут интенсивно восстанавливают, в общем.

— Не спеши. Мы завтра улетаем забирать ваш космокатер, потом в соседнюю систему. Вернемся через неделю. И заберем вас со Стасом. И если…эээ…освободишься раньше, — Игорь замялся, — в ладьёрском секторе назовешь себя. Получишь все необходимое.

— Во сколько вы отбываете?

— Вылет назначен на двенадцать часов.

— Я тогда еще свяжусь с вами завтра!

Если, конечно, проснусь!

— Не скучай, Саша!

— Удачи.

Я отключила коммуникатор и… Расчет времени оказался точным.

С 'Принципом' я связаться не успела. Не то чтобы опять проспала. Скорее потерялась во времени. У Матвея был такой гладкий и большой звездолет. Только гулять и гулять… Назывался он 'Лахорр' — 'бег' на саххи.

— Милое слово! — сказала я, когда Матвей сообщил это имя. В конце концов, я в гостях, так почему бы не сделать комплимент…

— В саххи вообще очень много, как ты выразилась, милых слов…

— Да, я в курсе, — отмахнулась я, пытаясь сообразить, что не так. — Мы что, куда-то летим?

— Да, — пожал плечами Матвей, — Извини, что принял решение единолично. Но так проще. Или у тебя какие-то дела на Савойе? Можно вернуться обратно. Пара часов и… Только надолго со звездолета я тебя не выпущу…

— Да нет! Не надо… Просто интересно, куда мы летим.

— Я тебе расскажу, — Матвей развернулся на кресле ко мне, — если ответишь на один вопрос.

— Давай.

— Хорошо. — Он на секунду задумался, а потом спросил. — Быстро или много?

— Много. — Сразу ответила я, потому что всегда была жадной. И, по-моему, я его озадачила. Впрочем, выбор он принял.

Мы находились в рубке. Минимализм в действии. Два кресла и окно в мир. Панели все сенсорные или еще какие-нибудь продвинутые. Во всяком случае, никаких красных кнопок или тревожных рубильников не наблюдалось. Было красиво, космос завораживал, но мне впервые не хотелось свободного пространства. Наоборот, хотелось гулять по этому кораблю, поглаживать стены руками, есть, сидеть или лежать, все равно чего делать. Мне просто было хорошо. Так непередаваемо хорошо, как будто после долгих поисков я нашла свой родной дом. В этом, наверное, заключался секрет технологий будущего. Не в удобстве и эргономичности, а в полном соответствии и настроенности на конкретного человека. Все как будто было приспособлено специально для меня, и мне хотелось познавать и работать, учиться и воспринимать… Я никогда не закрывалась от новой информации, но такого энтузиазма в стремлении к новому еще не испытывала. Матвей поглядывал на меня с любопытством еще когда я ходила восхищенная по кораблю и пыталась с одной стороны прочувствовать его, а с другой не упустить это великолепное ощущение, а теперь и вовсе не отводил глаз, а я никак не могла стереть с лица идиотскую улыбку.

— Ну и как тебе тут?

Мог бы и не спрашивать. Сам все видит.

— Как дома.

— Хорошо, — довольно улыбнулся он. — Итак, мы полетим в одно место, которое я очень люблю, а может быть в два… Если ты будешь довольна моим выбором.

Я не стала интересоваться, зачем ему это нужно, во-первых, чтобы не спугнуть свою удачу, а во- вторых, кто я такая, чтобы мешать парню развлекаться так, как ему нравится.

Матвей встал с кресла и подошел к приборной панели, хотя я для простоты назвала бы ее столешницей, потому что даже после того как он поводил над ней руками, никаких веселых огоньков и голосов не возникло. Он просто постоял, вытянув руки вперед, глядя в пространство перед собой, и звезды слились в одну точку, примерно так, как я видела в одном фантастическом фильме. А я-то думала, будет по-другому, хлоп, и мы уже на месте… Но, телепортацию тут еще не изобрели…

Я не знаю, что я себе пыталась представить, когда Матвей, говорил про свое любимое место. Наверное, вспомнила все романические шаблоны. Травку, цветочки и птичек, ну или на крайняк, море, пальмы и космическую текилу на брудершафт, а он привез меня в умирающий мир…

'Лахорр' опускался на планету медленно и величественно. Как будто он был хозяином или наследником этого мира. Я вцепилась в подлокотники, Матвей застыл в своем кресле. Перед нами вырастали огромные красноватые скалы ущелья, разбавленные серебристой сеткой чужеродных вкраплений, вдалеке тяжело дышала гора, а за ущельем зеркалом застыло озеро, красновато-оранжевое в свете ныряющего в него солнца.

— От местного экватора мы далеко, поэтому закат будет долгим, — сказал Матвей. — Пойдем.

И он легко прошествовал по коридору к открывающемуся люку шлюза. Я машинально топала за ним, завороженная открывающимися перспективами.

— Скафандр не нужен, здесь достаточно тепло и есть воздух. Для нас он безвреден.

Матвей твердо взял меня за руку. 'Лахорр', хищно пригнувшись, распластался на каменистой площадке у входа в ущелье. Матвей потянул меня прямо туда. Под ногами скрипели песчинки. Было тревожно и жутко.

— Это планета Дахар… Древняя родина… Кого-то. Я не знаю, кто тут жил, но их достижения были поистине впечатляющими. Даже я не сразу понял, что к чему… Они подчинили себе стихии и силы природы, и оставили своей цивилизации своеобразный памятник.

Угрюмые скалы нависали над нами, давили сверху своей каменной мощью, хотя дышалось тут легко.

— Воздух ионизированный, — прокомментировал Матвей.

Я рукой легонько коснулась стены ущелья. Камень был на ощупь теплым.

— Да, — кивнул мой спутник, — здешние камни аккумулируют тепло. Специально. Так придумано. Сейчас дойдем, увидишь.

Он вывел меня на берег озера. Вода была почти неподвижна. Не было ни посторонних звуков, ни ветра. Шумели только мы, и мне непроизвольно хотелось глушить шаги и молчать, чтобы не тревожить эту планету, которая, прощаясь со своим солнцем, засыпала.

— Садись, только не бойся. — Матвей практически насильно усадил меня на огромный почти черный валун. Последние оранжевые лучи тянулись прямо ко мне и как будто разливались по воде и окружающим озеро скалам. — Подожди. Чуть-чуть осталось. — раздался над ухом тихий голос. Я попыталась