Ликёр
Джин
Коньяк
Виски
Водка
Выпить где, из чего и с кем
Выпить, разумеется, можно не только в скверике или в подъезде, но и в специально отведённых для этого местах, как-то: ресторан, ресторация, ресторанчик, кабак (кабачок), трактир, питейный дом (устар.), кружало (устар.), харчевня, корчма, шинок, кафе (кафешка), кафетерий, бар (гриль-бар, коктейль-бар, пивбар), шашлычная, чебуречная, блинная, пирожковая, пончиковая, чайная, кофейня, мороженка, пельмешка, столовая, пивная (пивнушка), автопоилка, в том случае, если пиво течет из автоматов, рюмочная, закусочная (закуска), стекляшка, забегаловка, рыгаловка, тошниловка, буфет.
Зачастую многие питейные точки имеют имена собственные. Особенно поразительны своей точностью названия, придуманные народом, так, например, пивнушка за китайским посольством называлась «Тайвань», автопоилка около Мосфильма — «Голливуд», кафешка на улице Маркса и Энгельса — «Маркен», около моего дома на лесной полянке одно время работала стекляшка, называемая «Малая земля».
Конечно, рестораны сейчас уже не те. В прошлом веке рядовой обед в ресторане у Тестова выглядел примерно следующим образом:
Начали попервоначалу «под селёдочку».
— Для рифмы, как говаривал И. Ф. Горбунов: водка — селёдка.
Потом под икру ачуевскую, потом под зернистую с крошечным расстегаем из налимьих печёнок, по рюмке сперва белой холодной смирновки со льдом, а потом её же, подкрашенной пикончиком, выпили английской под мозги и зубровки под салат оливье…
После каждой рюмки тарелочки из-под закуски сменялись новыми…
Кузьма резал дымящийся окорок, подручные черпали серебряными ложками зернистую икру и раскладывали по тарелочкам. Розовая сёмга сменялась янтарным балыком… выпили по стопке для «для осадки». Постепенно закуски исчезали, и на месте их засверкали дорогого фарфора тарелки и серебро ложек и вилок, а на соседнем столе курилась селянка и розовели круглые расстегаи.
— Селяночки-с!…
И Кузьма перебросил на левое плечо салфетку, взял вилку и ножик, подвинул к себе расстегай, взмахнул пухлыми белыми руками, как голубь крыльями, моментально и беззвучно обратил рядом быстрых взмахов расстегай в десятки узких ломтиков, разбегавшихся от цельного куска серой налимьей печёнки на середине к толстым зарумяненным краям пирога.
— Розан китайский, а не пирог! — восторгался В. П. Долматов.
— Помилуйте-с, сорок лет режу, — как бы оправдывался Кузьма, принимаясь за следующий расстегай.
