Она задумалась, прежде чем ответить.

 – Не могу сказать что-то определенное. В детстве я была слишком послушным ребенком, потому, наверное, у него не было поводов быть мною недовольным. К тому же я редко с ним виделась, да и тогда он держался сдержанно, словно выполнял положенный ритуал. Обычно я думала о нём, как о «герцоге», а не как об отце. Мне кажется, он вообще не слишком высокого мнения о женщинах, – сказав это, она задрожала. – Когда я пришла к нему после смерти Бранфорда, он... он повел себя мерзко. Я и не подозревала, что он способен настолько выйти из себя.

 – Теперь я понимаю, почему ты решила сбежать, бросив всё. – Рендалл едва удержался, чтобы не поддаться соблазну броситься за Каслтоном и избить его до бессознательного состояния. Не стоит так обращаться с тестем, даже если он того заслуживает. Вместо этого майор вытащил шпильки из волос жены, распуская их по плечам и пропуская сквозь пальцы. – Надо отдать должное силе твоего духа, которая не позволила тебе и в самом деле утопиться в море.

 – О, я была к этому близка. Очень близка. – Она сдавленно усмехнулась. – Но, похоже, я слишком упряма, чтобы просто так взять и сдаться. Не уверена, что это моё качество можно назвать силой духа.

 – Это почти одно и то же. – Кончиками пальцев Рендалл стал массировать кожу её головы и с удовольствием отметил, как напряженность понемногу оставляет её лицо.

 – Я была уверена, что отец придет в ярость, когда выяснится, что я не умерла, но полагала, что он узнает об этом как-то по-другому, – печально произнесла Джулия. – Столь неожиданная встреча заставила его проявить свои самые отвратительные качества. Думаю, его ярость вызвана тем, что я обманула его и не покончила с собой по-настоящему.

 – По крайней мере, самое худшее теперь позади. – Рендалл успокаивающе провел рукой по её спине. – Вряд ли даже Давентри удастся тебя так расстроить.

 – Что верно, то верно.

 Видя, что она почти пришла в себя, он спросил:

 – Хочешь, чтобы я ушел?

 – На этот раз – нет, – ответила Джулия и обняла мужа за талию, словно боялась, что кто-то заберет её у него. Рендаллу это доставило огромное удовольствие.

 – Я бы сказал, наблюдается ощутимый прогресс, раз ты не отсылаешь меня прочь, – заметил он, подхватил Джулию на руки и сел на небольшой диванчик, устроив её на коленях. Она тихонько, очаровательно вскрикнула, а потом, успокоившись, положила голову ему на плечо. – Каслтон, Давентри, Бранфорд. И что, все мужчины в твоей жизни обладали столь мерзкими характерами? А брат?

 – Энтони? Даже не знаю, как он воспримет весть о том, что я жива. В детстве мы были очень близки, но с тех пор слишком давно не виделись. Его отослали в Итон сразу же, как только он достиг подходящего возраста, а когда я вышла замуж и уехала из родительского дома, ему было всего-навсего четырнадцать. – Она закусила губу. – Нет, не хочу думать об Энтони. Как младший братишка он был замечательный, но через столько лет маркиз Стоунли может оказаться таким же невыносимым, как и отец.

 – Что за мрачные мысли. Впрочем, полагаю, скоро ты всё узнаешь, – хмуро откликнулся Рендалл. – До сегодняшнего дня я почему-то не задумывался, как ты встретишься со своей семьей по приезде в Лондон. Но ведь Стоунли твой ближайший родственник, и наверняка ты захочешь сама написать ему обо всем, а не ждать, когда он узнает новости от твоего отца.

 Она поморщилась и согласилась:

 – Ты прав. Пошлю Энтони письмо с утренней же почтой, хотя, скорее всего, герцог доберется до него раньше. Надо также написать бабушке о моём скором приезде и о том, что необходимость скрывать от людей, что я жива, отпала.

 – Ты станешь темой для разговоров во всех светских салонах никак не меньше чем на неделю, – предположил Рендалл. – Возможно, ты даже сможешь продержаться пару недель.

 – Скажешь тоже, не настолько же долго. – Джулия отклонила голову, чтобы заглянуть ему в лицо. С распущенными по плечам волосами она казалась молодой и восхитительно прекрасной. – Как ты догадался, что мне положена доля в наследстве? Сбежав, я о нём забыла и с тех пор не вспоминала.

 Рендалл пожал плечами, одновременно поглаживая рукой изгиб её бедра.

 – Твоя мать знатного происхождения, а это означает, что при заключении брачного союза непременно подписывается соглашение, где все дети, рожденные в браке, получают свою долю состояния. Также возможно, что, кроме денег, тебе полагается и какая-то недвижимость.

 – Моя мать происходила из семьи Ховард, – невесело улыбнулась Джулия, – так что в моих жилах течет едва ли не самая голубая кровь во всей Британии. Такой не может похвастаться даже выскочка из Ганноверской династии, в настоящее время сидящий на троне.

 Это значит, что Джулия состоит в родстве с герцогом Норфолкским, первым герцогом королевства. Рендалла это нисколько не удивило.

 – Брачный контракт твоих родителей по своей сложности, вероятно, можно сравнить лишь с союзными договорами между небольшими государствами.

 – Уверена, ты прав, – голос Джулии прозвучал очень сухо. – Женитьба на мне может оказаться для тебя очень выгодной, ведь собственность жены принадлежит мужу.

 – Не могу обвинять тебя за то, что ты так настороженно относишься к мужским мотивам, Джулия. – Перехватив её взгляд, Рендалл прищурился. – Но я в состоянии содержать жену и без твоего наследства или богатств Давентри. Но теперь, познакомившись с твоим отцом, думаю, что именно собственные деньги позволят тебе чувствовать себя независимой от мужчин. Я открою доверительный фонд на твоё имя, и вся собственность, полученная от твоего отца, будет находиться там.

 Она покраснела и опустила голову.

 – Я и так знала, что ты не охотник за богатой наследницей, Алекс. Просто мой отец будит во мне всё самое плохое, так же как и я в нём.

 – Твоя язвительность ничто по сравнению с тем, что поднимается во мне при одном упоминании Давентри, – заверил её Рендалл. Он продолжал ласково поглаживать бедро жены. Хотя Джулия была и невысокого роста, но тело её имело все необходимые округлости во всех нужных местах. – Так ты навещала бабушку, когда приезжала в Лондон с Марией? Полагаю, это бабушка с материнской стороны.

 Она кивнула.

 – Grandmere[36] единственная, кто знал, что я жива. В начале этого года она серьёзно разболелась, и я уже боялась, что больше её не увижу. Вот почему я рискнула посетить Лондон.

 – В результате чего Давентри обнаружил, что ты жива, и послал за тобой Крокетта.

 – Да, – не сразу ответила она, – но я не жалею. Несмотря на все треволнения последних недель, я довольна, что снова могу жить под своим настоящим именем.

 Рендалл никогда не встретил бы Джулию, откажись та сопровождать Марию...

 – Однако, живя в безопасности в Хартли, ты не была бы вынуждена выйти замуж, чтобы защитить себя.

 Она снова откинула голову и посмотрела на него своими серьезными серыми глазами.

 – Ты – единственный мужчина, когда-либо вступавшийся за меня, – тихо проговорила она, – единственный. Я и не подозревала, насколько я жажду этого.

 Она подалась вперед и поцеловала его.

 Не легким дружеским поцелуем, а по-настоящему, раскрыв губы. И Рендалл с удовольствием ей ответил. Джулия была такой теплой, такой чувственной, что вся его сдержанность, которой он следовал с тех самых пор, как спас её от похитителей, исчезла, как дым, стоило его рукам скользнуть по соблазнительным изгибам её тела.

 Она перестала дышать.

 – Мне кажется, будто я кошка, которую ласкает хозяин.

 – И подобно кошке, полагаю, ты уйдешь сразу же, как только тебе надоест, – Рендалл поцеловал её чувствительную кожу за ушком. – Но пока, Джулия, можешь ли ты довериться мне и расслабиться, позволив подарить тебе удовольствие? Пусть нам и рано становиться любовниками, однако я хотел бы убедить тебя