– Миссис Бенкрофт? – позвал робкий женский голос, когда колокольчик над входной дверью известил о чьем-то приходе. – Это я, Элли Флинн.

 – Добрый день, Элли, – Джулия вышла из кухни и прошла в комнату для приема посетителей, где взяла у молодой женщины малыша. – Как сегодня самочувствие мастера Альфреда?

 – Намного лучше, миссис Бенкрофт, – женщина с обожанием улыбнулась своему рыжеволосому сынишке, в это время старательно пытавшемуся дотянуться до кошки Джулии. – Чай из белокудренника[4] с медом, тот, что вы мне дали, просто замечательно помог от кашля.

 – Средство от кашля по рецепту герцогини Эштон. – Джулия внимательно осмотрела мальчугана. Тот же расплылся в очаровательной улыбке. – От одного только названия становится гораздо лучше.

 Чай был приготовлен по одному из рецептов, полученных Джулией от своей подруги Марии, когда та ещё и не думала, что станет герцогиней. Марию воспитала бабушка, деревенская знахарка, мало чем отличавшаяся от Джулии, но гораздо лучше разбиравшаяся в травах. Кое-какие простые снадобья Джулию научила готовить обучавшая её повитуха, но Мария знала намного больше, и её советы оказались прекрасным дополнением к арсеналу средств Джулии.

 Она вернула ребенка матери.

 – Он просто цветет. Вы о нём прекрасно заботитесь, Элли.

 – Без вашей помощи мне бы с этим не справиться. Когда он только родился, я даже не знала, с какой стороны к нему подступиться! – Элли, такая же рыжеволосая, как и малыш, едва ли была старше девятнадцати лет. Она застенчиво протянула потрепанную холщовую сумку. – Вот, если хотите, я собрала вам несколько свежих яиц.

 – Замечательно! Как раз то, что мне не доставало к завтраку, – Джулия приняла сумку и ушла на кухню вынуть обложенные соломой яйца, чтобы вернуть сумку её владелице. Она никогда не отказывала ни одной матери, ни её ребенку, если те нуждались в помощи. Но многие из её пациентов не могли заплатить деньгами, зато Джулия и её домочадцы хорошо питались.

 После того, как миссис Флинн и её маленький сынишка ушли, Джулия устроилась за столом и взялась за записи о принятых сегодня больных. Усишка, её полосатая кошка, дремала рядом. Закончив писать, Джулия откинулась назад и, поглаживая кошку, стала рассматривать свои владения.

 Переднюю часть Роуз-Коттеджа составляли две комнаты. Та, где она сейчас сидела, использовалась для приема пациентов и хранения лекарств. Вторая была её гостиной. Кухня, кладовая и спальня располагались в задней части коттеджа. Вверх по узкой лестнице, на мансарде, находилась вторая довольно просторная спальня.

 Позади дома имелась конюшня, в которой размещался её всегда спокойный пони. Там же был разбит огород, занятый под посадки целебных трав и овощей. Цветы же Джулия посадила перед коттеджем, поскольку считала, что ни один человек не может без них обходиться.

 её воспитывали никак не для жизни в Роуз-Коттедже, но та, прошлая, жизнь оказалась ужасной. А вот сегодняшняя гораздо лучше. У неё имеются и собственный дом, и друзья. И здесь, в глуши, в Джулии очень нуждаются. Поскольку врачей поблизости нет, она стала кем-то большим, чем просто повитухой. Джулия вправляла кости, лечила раны и незначительные заболевания. Некоторые утверждали, что она даже превосходит врачей, практикующих в Карлайле. Да и стоили её услуги намного дешевле.

 И хотя путешествие в Лондон в качестве компаньонки Марии, состоявшееся несколько месяцев назад, оставило в её душе тревожное чувство, Джулия по большей части была вполне удовлетворена своей нынешней жизнью в Хартли. У неё никогда не будет собственного ребенка, и тем не менее в её жизни много детей, точно так же как и уважения здешнего общества. Она гордилась тем фактом, что сама, своим собственным усердным трудом, сумела построить эту жизнь.

 Передняя дверь распахнулась, и в дом торопливо вошла молодая женщина с ребенком на бедре и холщовой сумкой через плечо. Джулия улыбнулась, приветствуя двух других своих домочадцев.

 – Ты вернулась раньше, чем собиралась, Дженни. Как дела у миссис Вулф и Энни?

 Дженни Уотсон просияла.

 – Обе счастливы и здоровы. Поскольку именно я помогла Энни родиться, то всякий раз, как только вижу её, меня охватывает невероятная гордость, словно сама произвела её на свет.

 Джулия рассмеялась.

 – Как мне знакомо это чувство. Помочь ребенку прийти в этот мир всегда радость.

 Дженни потянулась к своей сумке.

 – Мистер Вулф дал мне кусок отличного бекона.

 – Он как нельзя лучше подойдет к яйцам Элли Флинн.

 – Тогда пойду приготовлю нам чай, – Дженни направилась на кухню, оставив дочь в колыбельке у очага. Молли, четырнадцати месяцев от роду, широко зевнула и, свернувшись калачиком, задремала.

 Джулия с любовью посмотрела на малышку. Дженни не первая отчаявшейся беременная молодая женщина, появившаяся на её пороге, но именно она стала частью её семьи. Дженни вышла замуж против воли родителей. И когда муж её бросил, родные также от неё отвернулись, заявив, что она сама должна расхлебывать кашу, которую заварила.

 Будучи на грани голодной смерти, Дженни вызвалась служить у Джулии без всякой оплаты, только за пищу и кров над головой. Девушка оказалась очень смышленой и работящей, а после рождения Молли даже начала учиться у Джулии. И у неё имелись все шансы стать умелой повитухой. Именно Дженни и её ребенок составили семью Джулии.

 Едва Дженни крикнула: «Наш чай готов!», – как зазвенел колокольчик, висевший над входной дверью.

 Джулия поморщилась:

 – Жаль, что мне не платят по шиллингу[5] всякий раз, когда прерывают во время еды!

 Она встала... после чего замерла от ужаса при виде трех мужчин, вошедших в дом. Двоих из них она не знала, а вот дородный, с изуродованным шрамами лицом был ей очень даже знаком. Джозеф Крокетт, самый мерзкий человек, которого она когда-либо встречала, нашел её.

 – Так-так-так. Похоже, леди Джулия действительно жива, – угрожающе проговорил он, доставая из- под сюртука блестящий нож, – но это очень даже легко исправить.

 Усишка зашипела и бросилась на кухню, в то время как Джулия отступила назад, цепенея от страха.

 Столько лет она скрывалась, и всё же смерть настигла её.

 Узнав гостя, миловидная горничная, открывшая дверь в Хартли-Мэнор, присела в реверансе.

 – Сожалею, майор Рендалл, но Таунсендов нет дома. Племянница миссис Таунсенд, живущая на юге, выходит замуж, и они решили отправиться на свадьбу.

 На протяжении всех двух недель, приятно проводимых им в Шотландии у своего друга Киркленда, Рендалл не раз подумывал навестить семью Марии, но так и не решился, пока не оказался на дороге, ведущей к западному побережью Камберленда – в Хартли. Таунсенды ему нравились, и вреда в том, чтобы заехать к ним, никакого не было, даже если он и не заинтересован в ухаживаниях за Сарой. Если же ему представится случай повидать Джулию... возможно, это излечит его от злополучного влечения.

 Импульсивность не всегда доводит до добра. Он передал одну из своих визиток горничной.

 – Пожалуйста, передайте им, что я заезжал.

 Девушка, нахмурившись, взглянула на визитку.

 – Уже довольно поздно, сэр. Мистер и миссис Таунсенд будут мной очень недовольны, если вы не останетесь здесь на ночь, как гость дома.

 Какое-то мгновение Рендалл колебался. В деревне есть приличная небольшая гостиница, но целый день в дороге оказался слишком утомительным, и его нога разболелась, а он к тому же путешествовал один