– Я ещё не ваша жена, а после сегодняшней операции вы можете пойти на попятную.

 Он рассмеялся, его глаза засветились лукавством:

 – По шотландским традициям – мы уже женаты, Джулия. Ведь мы представились как муж и жена двум свидетельницам.

 – Женаты? – пискнула Джулия. Она совсем не была к этому готова. Пока нет... – Возможно, это и к лучшему. Но без соответствующей церемонии слушаться вас я не обещаю.

 – Теперь моя очередь не удивляться, – пробормотал Рендалл. – Приму это к сведению. Ожидать послушания не стоит.

 Не обращая внимания на его слова, Джулия продолжала готовиться к операции, раскладывая возле руки сложенные кусочки ткани, которыми можно будет промокнуть кровь, и свернутые полотенца по обе стороны бедра, чтобы закрепить его в одном положении. Бритва майора и небольшой нож миссис Фергюсон оказались острее всего, так что она ещё раз протерла их виски. Джулия уже приготовилась сделать разрез и тут услышала:

 – Поговорите со мной.

 Она замерла.

 – О чем?

 – О чем угодно. Например, как вы научились проводить хирургические операции?

 – Я всегда находила это интересным. Девочкой я украдкой пробиралась в дом деревенского хирурга и наблюдала за его действиями. Именно он научил меня использовать спирт для очищения инструментов. – Она промокнула кровь и приготовилась сделать разрез. – Я бы с удовольствием занялась изучением хирургии, если бы женщинам это позволили. Но быть повитухой тоже интересно, и это как раз женское дело.

 Она продолжала говорить, не прерывая работы. Джулия уже давно выучила первое правило хирурга – быстрота. Чем быстрее она работает, тем раньше закончится операция, тем меньше будет кровопотеря и тем лучше окажется состояние пациента.

 Она обнаружила, что извлекать шрапнель намного труднее, чем дробь, поскольку осколок в этом случае был больше, неправильной формы и все края у него оказались острыми. Жалея, что под рукой нет щипцов, Джулия разрезала кожу вокруг уродливого куска металла.

 – Должно быть, уже в течение некоторого времени этот осколок двигался к выходу. Будь он с самого начала так близко к поверхности, ваши армейские хирурги удалили бы и его.

 – Я месяцами чувствовал, как он медленно продирается сквозь мою ногу. Проклятье! – Рендалл вздрогнул, как только Джулия подвела лезвие под шрапнель и выдернула кусок из его мышцы, и все же ему удалось удержать бедро почти в неподвижном состоянии.

 Она промокнула открытую рану, полила её виски и снова промокнула, потом обработала медом. Рендалл удивился:

 – Мёд?

 – Этому меня научила миссис Бенкрофт. Если воспользоваться мёдом, раны меньше воспаляются. – Она наложила на бедро повязку. – С этим разобрались. Как насчет второго осколка, вы все ещё хотите, чтобы я его удалила?

 – Пожалуй, – Рендалл сделал изрядный глоток виски. – Режьте, леди Макбет.

 – Сама она ножом не пользовалась. Интересно, не жаль ли ей было поручать нанести удар своему мужу? Моя гувернантка заставляла меня запоминать диалоги из всех пьес Шекспира. До сих пор помню: «Дай мне кинжалы!».[24] Слова леди Макбет. Слова явно несостоявшегося хирурга. – Джулия начала декламировать другие отрывки, выученные много лет назад, что не требовало от неё особого внимания и позволило сосредоточиться на операции.

 Новый надрез сделать оказалось труднее, ведь нога в этом месте была цела. Джулии пришлось использовать бритву, чтобы разрезать неповрежденную кожу. Напомнив себе, что она спасает Рендалла – своего мужа? неужели так и есть? – от неизбежной будущей боли, Джулия сделала надрез над шрапнелью. Кусочек оказался меньше первого, зато находился вблизи жизненно важных сухожилий и связок. Молясь, чтобы не причинить ещё большего вреда, она осторожно высвободила и удалила чертов кусок металла.

 Благодаря Бога, что, кажется, не нанесла непоправимого ущерба, Джулия перевязала рану и положила ножи на поднос. После чего рухнула на стоящий возле кровати деревянный стул, чувствуя головокружение и невероятную усталость и по какой-то непонятной ей причине готовая вот-вот расплакаться.

 – Выпейте, – Рендалл предложил ей бутылку с виски.

 Она взяла её и, откинув голову назад, сделала солидный глоток. И тут же сильно закашлялась.

 – Боже милостивый, – выдохнула она, когда вновь смогла заговорить. – Это свалит и быка!

 Он усмехнулся:

 – В самую точку.

 Джулия ещё раз отпила из бутылки и вернула её Рендаллу, затем встала, слегка покачиваясь.

 – Темнеет. Попрошу-ка у миссис Фергюсон лампу.

 – И что-нибудь поесть себе не забудьте. И, пожалуйста, выдвиньте из-под кровати ночной горшок.

 Джулия нахмурилась:

 – А вы в состоянии им воспользоваться?

 – Более чем. Потом я собираюсь уснуть часов на двенадцать. – Рендалл улыбнулся ей с удивительной нежностью. – Спасибо вам, моя решительная леди. Вы... совершенно изумительны.

 Слегка взволнованная, она выбежала из комнаты и направилась на кухню. Учитывая, что Рендалл спас её, Джулия радовалась, что наконец-то и она смогла для него что-то сделать.

 Для своего мужа?

 Джулия проследовала на запах пищи и оказалась на кухне, расположенной в задней части дома, где миссис Фергюсон отдавала команды двум посудомойкам.

 – Вы выглядите уставшей, – оживленно проговорила пожилая женщина. – Как ваш муж?

 – Отдыхает. С ним все будет в порядке, – Джулии удалось выдавить улыбку.

 – А ведь он ни за что не признался бы в своей слабости, пока не грохнулся бы в обморок. Мужчины! – фыркнула хозяйка. – Садитесь, девонька, и поешьте чего-нибудь, пока сами не свалились от усталости. Похоже, удалять шрапнель из тела мужа занятие не из легких.

 Джулия задумалась.

 – Не столь утомительно, как принимать двухдневные роды, но тоже довольно тяжело.

 – Вы – повитуха? – миссис Фергюсон не потребовалось иного поощрения, и она сразу окунулась в подробный рассказ о собственных родах и прекрасных здоровых парнях, которым дала жизнь.

 Джулия же была счастлива просто сидеть, позволив разговору неспешно течь вокруг неё. Одновременно хозяйка подала ей густой мясной суп с пореем,[25] свежий хлеб, сыр и чашку чая. К тому времени, когда Джулия закончила есть, полностью стемнело. Миссис Фергюсон отправила её назад в комнату, дав лампу и пообещав договориться о найме экипажа на послезавтра. Рендалл нуждался хотя бы в одном дне отдыха, хочет он того или нет.

 Когда Джулия вошла в комнату, её новоиспеченный супруг спал мертвым сном. Ему, очевидно, удалось благополучно встать, поскольку теперь он лежал под одеялом. Он выглядел... спокойным. И Джулия вдруг поняла, что никогда до этого не видела его без выражения затаенной боли на лице.

 Криво усмехнувшись, она вспомнила, что согласилась выйти за него замуж, а вот делить постель – нет. Но поскольку спать на твердом холодном полу ей никак не улыбалось, то сегодня у неё не осталось иного выбора.

 Радуясь, что на поношенной коричневой амазонке пятна крови едва заметны, Джулия сняла все, оставшись в сорочке. Какое же облегчение избавиться от корсета и чулок. Даже голове стало легче, стоило ей распустить волосы.

 Раз объявить себя супружеской парой перед свидетелями означало, что сегодня – день их свадьбы, то, похоже, сейчас – их первая брачная ночь. Джулия вздрогнула, вспомнив такую же ночь с Бранфордом. Сегодняшняя ночь настолько отличалась от той, насколько это вообще в человеческих силах – и спасибо за