Собеседники, молча, подняли рюмки, кивнули друг другу, выпили, и молча приступили к закуске.
Отбросив мысли о Веригине, Лустенко, отправляя в рот дольку лимона, с интересом наблюдал за Сейфуллиным. Он прекрасно понимал, что тот набивался на эту встречу, отнюдь не из-за автохозяйства и, догадываясь об истинной причине, ожидал, когда тот сам ее назовет.
В свою очередь Сейфуллин расправляясь с таящей во рту осетриной, перехватывал изучающие взгляды своего собеседника, думал почти то же самое. Он гадал, что тому известно о «деле» профессора Петрова. То, что тот знает о нем, сомнений у Сейфуллина не было.
Неожиданная трель мобильника, донесшаяся из его кармана, прервала все размышления. Извинившись перед Лустенко, он прижал телефон к уху.
Лустенко с интересом наблюдал, как меняется выражение лица его оппонента. Черные маслины широко раскрытых подслеповатых глаз, из равнодушных, неожиданно превратились, сначала в растерянные, потом испуганные и, наконец, в безжалостные и беспощадные.
— Что-то случилось? — равнодушно спросил Лустенко, прикуривая сигарету.
Пряча телефон в карман, Сейфуллин неопределенно повел плечами, достал из другого кармана дымчатые очки, водрузил их на нос.
— Да так, производственные издержки, сухо ответил он и, вздохнув, добавил: «Мне очень жаль, Виктор Иванович, но я вынужден вас оставить. Извините….все так неожиданно», — он всплеснул руками, и поднялся из-за стола.
— Понимаю, — кивнул Лустенко, и со словами, — не смею задерживать, — поднялся из-за стола, и протянул для рукопожатия руку.
О каких «производственных издержках» сказал ему сейчас Сейфуллин, он уже догадался.
Как всегда в субботний вечер Чепела был в загородной сауне. Сауна размещалась рядом с аккуратным особняком на берегу небольшого озера, и посещать ее мог только ограниченный круг лиц.
Мохов на этот раз отсутствовал. Не было его и в прошлую, и позапрошлую субботу. Чепела понимал, что все связано со смертью Веригина. На Мохова сейчас навалились куча дел, поэтому лишних вопросов он ему не задавал.
Чепела, как всегда забавлялся с двумя-тремя девицами, но сегодня, предпочел одну, пухленькую. Пухленькие всегда были его слабостью.
Прижимая к себе ее обнаженное тело, он пытался поймать губами сосок ее огромной нежно-розовой груди. Распаляясь от близости, он прижимал ее сильнее и сильнее. Аромат ее тела пьянил его, заставлял терять рассудок от страсти. Он отыскал губами ее пьяный смеющийся рот и, впившись в сладкие пухлые губы, повалил на топчан. Багровый от напряжения, стискивал ее грубыми руками мясника. Дрожа от нетерпения, он казалось, готов был раздавить ее в своих объятьях…
Бесстрастная и неумолимая трель лежащего на столе среди закусок мобильника, все же заставила его разжать свои объятья.
Оттолкнув ее от себя, и посылая неизвестно в чей адрес проклятья, он схватил волосатой ручищей телефон, и крикнув девице: «Пошла отсюда, лярва!» — прижал его к уху.
Сверкнув голыми ягодицами, та, набросив на себя простынку, мгновенно исчезла за дверью.
Через полчаса он уже сидел перед Моховым в «Домике лесника».
— Ну, Валера, — недовольно помотал головой Чепела, — ты меня с самого интересного сорвал…
— Заткнись, и слушай! — оборвал того Мохов, и посмотрел на него таким уничтожающим взглядом, что тот от неожиданности едва не поперхнулся.
— Не понял?! — попытался, было возмутиться Чепела.
— Я же сказал, заткнись! — голос Мохова зазвенел сталью.
— Вот здесь, — он вытащил из своего старенького «дипломата» целлофановый пакет, — твоя доля. Это из того, что я обнаружил там, ты знаешь где, — добавил он, передавая пакет Чепеле. Из этой суммы рассчитаешься со своей шпаной….
— Сколько тут? — Чепела подбросил пакет в руке.
— Не беспокойся, хватит тебе и твоим архаровцам. Пришлось оставить и вдове.
— Ну, это, святое дело, — кивнул головой Чепела.
— А остальное…. Ты же не считаешь, что на Веригина работали только мы?
Чепела лишь молча, пожал плечами.
— Хорошо, Витя, — Мохов дал закурить Чепеле, и закурил сам. — Теперь выслушай меня внимательно. Тот, посланец из Москвы, который был у нас в городе, и хотел встретиться с тобой, неожиданно уехал. Он просил передать, что вместо Веригина, теперь я. Понял?
— Чего ж тут не понять. Я сразу все понял. Когда встретились тогда в кабинете…
— Это хорошо, Витя, и посунувшись к нему, перешел на шепот…
Наконец все закончено. Груз в фуре, фура закрыта, опломбирована, документы оформлены, «прогонные» получены, охрана сопровождения в полной готовности.
Мощный «КАМАЗ» тихо урча дизельным сердцем, медленно выезжает с территории склада и, свернув на накатанную асфальтовую дорогу, устремляется в путь.
— Давай-ка, Ваня, — Витас смахнул со лба капельки пота и посмотрел на сидящего за рулем Мухина, — проверим нашу с тобой связь. Ты свяжись с диспетчерской, а я с ребятами, которые нас сопровождают.
Мухин кивнул, сбавил скорость, снял с приборной доски микрофон и щелкнул тумблером. Витас по «уоки», которую ему вручили заказчики, связался с охраной. И диспетчерская и сопровождение ответили сразу.
Если говорить честно, Витас был недоволен сопровождением. Он не знал этих людей, уровень их подготовки и, в какой степени можно на них положиться в экстремальной ситуации.
Пока все шло нормально. Дважды тормозили сотрудники ГАИ, и на удивление были вежливы и предупредительны. Видя эту явно наигранную вежливость, Витас подспудно чувствовал, что это неспроста. Но это была пока «своя» территория, а что будет, когда переберутся на «чужую»? Правда, в последнее время нападения на дальнобойщиков были уже редки, но все равно, ухо нужно держать востро. Витас машинально провел рукой по низу сидения, где в тайнике, позволяющем сразу его вытащить, лежало его оружие.
Незаметно набежали сумерки. Окружающую местность все глубже и глубже засасывала синяя вечерняя мгла.
— Надо же, — покосился на Витаса все время молчавший Мухин, — прошел день и, как по заказу, ни капли дождя.
— Это уж точно, — уклончиво согласился тот. — День прошел на удивление спокойно.
Он достал из «бардачка» обыкновенный летный планшет, под целлулоид которого была засунута свернутая карта, с проложенным на ней маршрутом. Внимательно ее изучил, повернулся к Мухину, и прокричал:
— До ночлега семьдесят кэмэ!
Тот лишь согласно кивнул головой.
И точно, через семьдесят километров, впереди неожиданно вырос кемпинг.
Ночевка прошла также спокойно.
И день, казалось, тоже начался неплохо. Пройдена большая часть пути. За рулем сидел Витас. Мухин, откинувшись на спинку сидения, спал.
Неожиданно Витас насторожился. В зеркале заднего вида неожиданно мелькнула «БМВ», которая еще вчера шла за ними, а потом вдруг исчезла. Она пошла на обгон, но, неожиданно сбавив скорость, отстала. Вчера Витас особого значения этому не придал, мало ли, сколько попутных машин пытается их обогнать, разве всех упомнишь. Но эта, а точнее, небольшая вмятина на ее крыле запечатлелась в его памяти четко. Запомнил он и номер. И, хотя на этом «БМВ» номер был другой, но вмятина на ее крыле, бесспорно, была та же.
Витас прибавил скорость, и довольно легко обошел только что обогнавшую их «БМВ», которая, неожиданно прижавшись к обочине, остановилась.
