Шатаясь и держась за стену, Саша с трудом добрался до кровати. Странно, но тошнота прошла. Он лег лицом к ванной, зажмурился…
Она вышла на цыпочках, стала приближаться. Саша постарался сделать вид, что спит, причем настолько натурально, что его глаза и рот приоткрылись. Она склонилась над ним, тихо позвала:
— Саш, ты спишь?
Он замычал, открыл глаза, приподнял голову.
— Что… что случилось?
— Ну как она тебе? — спросила Света, кивнув в сторону подруги. — Нормально, нет?
Саша, будто не понимая, озадаченно посмотрел на спящую рядом Иру, потом перевел взгляд на Свету. Та тихо засмеялась. Встала, обоими руками приподняла волосы вверх, отчего обозначилась ее выпуклая грудь. При свете уличного неона матово блестело ее безупречное тело.
— Как я тебе? Получше ее, да?
Саша внимательно посмотрел на нее, молча кивнул.
— Может, поменяемся? — прошептала она. — Мужики на нее всегда жаловались, а на меня западали, приходилось еще за нее отрабатывать… не веришь? Или тебе все равно? Вижу, вижу, что не все равно… Надоело знаешь как? Хочу с ней расстаться. Другую напарницу нужно искать. У тебя головка не болит? Я про ту, что сверху.
И снова тихо засмеялась.
— Помоги мне, — сказала она, бесцеремонно приподнимая подругу. — Оттащим ее к нему на диван, к твоему другу… Что смотришь?
— Я сначала… в ванную! — Он рванулся к двери, едва сдерживая снова поднявшуюся тошноту.
Там он открыл воду, склонился над унитазом, и вовремя. Его долго выворачивало, от натуги глаза закрывались красной пеленой, но он сумел заметить небольшой сотовый аппарат «эрикссон», который она оставила на тумбочке. И в это же время она постучала в дверь.
— Саша, с тобой все в порядке?
Едва держась на ногах, он снова изобразил утробный рык, какой бывает при мучительной рвоте, а сам нажал кнопку дозвона, включив аппарат.
На зеленоватом фоне появились цифры телефонного номера, по которому она только что разговаривала и собиралась сказать что-то еще.
— Сейчас… — Теперь он постарался изобразить крайнее страдание. — Одну минуту.
Закрыл глаза-и постарался запомнить номер. Потом открыл дверь. Она стояла перед ним обнаженная, привлекательная, улыбающаяся и с хорошо поставленной тревогой в глазах.
— Бедный мальчик. — Она погладила его. — Иди ложись, я сейчас приду… *
Он вернулся на диван, где уже не было Иры. Лег, накрылся простыней и снова постарался вспомнить номер телефона. В голове по-прежнему гудело. Значит, он был прав, эти девки пришли сюда не просто так. А Ленчик — обычный лопух, страдающий комплексами, и потому будет рад любой шлюхе, которая его поманит… Но это — потом. Вопрос, что с ней делать сейчас, когда она снова придет. Придется преодолеть отвращение, иначе она может заподозрить. Типа, не стоит, и не стоит. Что он может поделать? Меньше пить надо… Наверно, она уже что-то заподозрила, о чем можно судить по ее пытливому быстрому взгляду» который она бросила сначала на свой сотовый, потом на него. Он постарался лишний раз не трогать, чтобы не сдвинуть с места. Удивительно, как в его состоянии он еще что-то соображает и запоминает…
Когда она подошла к нему и осторожно легла на него сверху, потом стала целовать, все жарче и исступленней, он, вяло отвечая, с тревогой подумал: сможет или нет? Надо, надо принять эту игру, чтобы понять, что происходит, раз уж влипли… Но как она сумела что-то им всем подлить или подсыпать, а он этого не заметил? Ладно. Все вопросы потом. А пока что следует расслабиться и постараться получить удовольствие.
11
Игнат сидел за небольшим столиком в придорожной пельменной на окраине Полбина и подумывал, что ему делать с Лехой. Малый совсем расквасился, ноет, хочет в теплый дом. Приголубил его пару раз, сначала
Леха брыкался, поплакал немного и привык, понравилось… Теперь — полная взаимность. И девок ему поди больше не надо. Плачется теперь по другому поводу. Зачем согласился, зачем зарезал любимую тетку. С другой стороны, надо бы поспешать, настают холода, нужны бабки, а конца этой неопределенности не видно. Особенно после этого малопонятного разговора с каким-то мужиком по сотовому… И наверняка эта бабка, которая Ерофеевна, как бы он ее ни старался запугать, ментов боится теперь больше. Надо было ее тоже подытожить. Что делать, раз уж влез по самые уши — теперь только успевай жмуриков оттаскивать. Словом, надо что-то предпринимать, а не сидеть и ждать у моря погоды.
После вчерашнего разговора по сотовому с «конем в пальто» он решил его проверить. Он приехал сюда на «девятке», оставил ее на видном месте, где стояли другие машины, невдалеке от поста ГАИ и бензоколонки, смешался в пельменной с такими же, как он, водилами, ничем от них не отличаясь, и наблюдал за всем происходящим. Обычно менты, если тачку угоняют у какого-то лоха, задницы от табуретки не оторвут, пока не дашь им на лапу. А тут еще лучше: этот Суханов, хозяин «девятки», на пять дней уехал налей в командировку, значит, эти пять дней никакой заявы от родичей, мол, пропал он вместе с машиной, не будет. Тем более он сейчас спит себе вечным сном в глубине лесного болота. И только тот мужик, с кем он вчера вечером разговаривал по сотовому, мент он или кто еще, узнал об угнанной машине. И если машину ищут, значит, он мент поганый и доверять ему нельзя.
Так все оно и вышло. Игнат продолжал смотреть в окно, ожидая, пока ему принесут его двойную порцию пельменей с уксусом, маслом и бутылку пива. И увидел из окна, как менты налетели, облепили, словно мухи, «девятку» и уже кого-то вызвали по рации. Экспертов, наверно. Те ее всю облазят, пока не найдут, чего ищут.
Те самые бумаги, например. Но ему-то, Игнату, чего ждать? Пожрал — и вали отсюда куда подальше, сначала рейсовым автобусом, потом несколько верст лесом до заимки, где ждет Леха. Оставлять надолго его, безголового, ни в коем разе нельзя! Сбежит ведь, придурок.
Главное он теперь узнал. Все получилось, как он и думал. Выходит, он, Игнат, сам навел на машину мента, рассказав ему по сотовому про угон машины. Теперь дело техники. Менты найдут номер сотового, принадлежащего хозяину «девятки», Потом позвонят, заведут длинные задушевные разговоры, будут уговаривать насчет добровольной сдачи с сознанкой, а сами будут пеленговать… Ребята в зоне рассказывали про эти ментовские штуки. Или позвонит этот «конь в пальто», будет говорить, что ему, Игнату, делать, куда идти, где и кому передать бумаги. А там его уже будут ждать. Вообще, этот мент, или ссученный фраер, много чего наговорил. И про журналиста из Москвы, и про еще одну редакторшу… В западню никак приглашает. Ну-ну. Там поглядим.
Игнат не спеша ел, не поднимая глаз, подняв ворот куртки. Краем глаз видел, краем уха слышал, как в пельменную ввалились промокшие менты, числом четыре, и, громко переговариваясь, стали требовать щей и пельменей.
— Сами не знают, чего ищут…
— Ну. Машина-то есть, а что в ней искать?
— А ничего тачка. Новая совсем. Немного битая, а так нормальная. Я в движок заглянул на всякий случай. Сойдет. Три штуки за нее я бы дал.
— Это вещдок, понял?
— Да ладно — вещдок… Мой начальник такой же вещдок, как дело закрыл, через тещу в комиссионке за гроши выкупил.
— Смотри не упусти. Сейчас трейлер за ней придет, отвезут к нам на задний двор, потом у начальства выпросишь, если опять себе не заберут.
Они шумно ели, громко разговаривали, и, послушав их еще-немного, Игнат понял, что ничего
