переговоры, не доверял это своим подчиненным.

— Значит, он не приехал ночевать?

— Да.

— Значит, какое-то время вы не волновались. Вы ему не звонили вечером, ночью, не связывался ли он с вами?

— Нет.

— Но когда же он должен был появиться дома в таком случае? Спать-то он должен был когда- нибудь.

— Он мог отдохнуть на работе. Я знаю, что утром ему непременно нужно было туда приехать. Вероятно, потому он и не ночевал.

— Но ведь офис издательского дома от вас совсем недалеко, — заметил Спицын, — они же на «Динамо», а вы на «Соколе» живете. Всего-то пять — десять минут езды.

— Ну и что? Если это нужно было для работы, то ему видней, как себя вести.

Удивительная женщина, подумал генерал. Ну да ладно, не мое дело.

— Так что я не волновалась, — продолжала

Катя, — да у меня и самой времени на это не было. У меня утром уроки были, — объяснила она. — Но к полудню я уже домой приехала. И тут они как раз позвонили. Я не знаю, может, они и прежде звонили, но у нас дома нет определителя номера. А я ведь Жору столько раз просила поставить… — Тут она не выдержала и заплакала.

Генерал чуть не крякнул от досады. Пошел на кухню, налил стакан воды, подумал и выпил его сам. Вернулся в комнату, когда Катя уже успокоилась.

— Катя, не помните название фирмы, с которой ваш муж вел переговоры?

— Нет, просто не знаю, я бы запомнила. Но вы же можете узнать это в издательском доме!

— Узнаем, не сомневайтесь, — заверил Спицын. — Я позвоню с вашего позволения?

— Телефон на столе.

— Нет-нет. — Спицын вытащил мобильный и позвонил Кудряшову. — Петя, есть что-нибудь?

— Допросил секретаршу, охранников, еще кучу народу. Пенгертон в офисе не появлялся с предыдущего рабочего дня и ни с кем в контакт с тех пор не вступал. От его имени — тоже никто.

Выходит, в офисе он не ночевал, сообразил Спицын. То есть фактически он исчез еще с предыдущего дня.

— Петр, узнай, с кем он вел накануне какие-то важные рекламные переговоры и после этого…

— Уже узнал. С представителями компании «Орбита». Есть конкретные фамилии, я с этими людьми до вашей команды не связывался.

— Молоток. А теперь бери их и тащи на Лубянку. Я сейчас приеду. А сам займись вплотную машиной Пенгертона.

— Так занимаюсь уже целый день! — взвыл Кудряшов. — Все ГИБДД на уши поставили, никаких следов.

— Ничего, найдешь, сынок, — заверил Спицын. — Если не захочешь меня расстраивать.

К сожалению, Пенгертон редко пользовался услугами водителя, он предпочитал водить машину — «Ауди А6» — собственноручно. Это еще больше затрудняло поиски.

— Не хотите пообедать со мной? — робко улыбнулась Катя. — Так одиноко… И страшно…

— Увы, — развел руками Спицын. — Но обещаю, мы с вами завтра увидимся.

— Понимаете, — тихо сказала Катя, — я очень боюсь, что… они сказали по телефону — никаких ментов, то есть, простите, никакой милиции, а теперь вы тут, и вот я боюсь, не будет ему ли ему хуже от этого — Жоре…

— Постарайтесь не волноваться. — Спицын знал, что его низкий, с хрипловатыми модуляциями голос действует на женщин успокаивающе. — Этим же вы ему никак не поможете. Что касается похитителей, то, что они вам сказали, — это в некотором роде игра. Они же знают, что Ванштейн напечатал в своих газетах про похищение Пенгертона, и не могут не понимать, что этим делом займутся органы… А по поводу ментов, — улыбнулся он напоследок, — я не обижаюсь, я из другого ведомства.

Спицын попрощался с Катей, оставил ей свои телефоны с настоятельной рекомендацией звонить немедленно, как только она что-то вспомнит либо произойдет что-нибудь, о чем она захочет ему, Спицыну, рассказать. О том, что ее телефон теперь прослушивается, а квартира находится под круглосуточным наблюдением, он говорить не стал.

Когда генерал приехал на Лубянку, там его уже ждал начальник рекламного отдела компании «Орбита» — Антон Губкин, молодой человек лет двадцати шести — двадцати восьми, приятной наружности, с глазами чуть навыкате. Спицын предложил ему кофе, и Губкин не отказался, но, едва чашка оказалась перед ним, сразу же потерял к ней всякий интерес. Вообще он был как ртуть, все время создавалось ощущение, что сейчас примет низкий старт и умчится в неизвестном направлении. Это происходило не от робости и не от страха, Спицыну был знаком такой тип деловых людей, относительно юного возраста, вечно живущих с навязчивой идеей, что они могут что-то пропустить.

«Орбита» оказалась тоже молодой, но сильно прогрессирующей компанией, предоставляющей своим клиентам различные услуги в сфере телефонной и компьютерной связи. По словам Губкина (что подтверждалось и документами, которые Кудряшов привез из офиса «Товарища либерала»), «Орбита» собиралась заключить с издательским домом долгосрочный рекламный контракт, оплачивать который собиралась как раз предоставлением бесплатной связи в течение ближайшего года. Ванштейн от таких бартерных сделок был не в восторге, он предпочитал «живые» деньги, поэтому Пенгертон держал от него эти переговоры в секрете, но сам прагматичный американец понимал, насколько это выгодно и, судя по его подсчетам, которые сохранились у очкастой секретарши, реклама компании «Орбита», которая должна была появляться в главной газете издательского дома, предполагала принести экономию около полумиллиона долларов. Пока что это были виртуальные деньги, но при некоторых ухищрениях они вполне могли превратиться в реальные, что представляло очень даже лакомый кусочек. Рекламный бизнес в России — весьма запутанная вещь, тут вращаются огромные деньги, но преимущественно — черным налом, понятное дело, налогов все хотят платить как можно меньше. Не исключено, что эта самая сделка и стала причиной похищения Пенгертона. Но при чем тут тогда чеченские боевики? Пока непонятно.

Спицын отдал команду проверить вдоль и поперек компанию «Орбита», ее владельцев, учредителей и сотрудников.

Губкин сообщил генералу, что переговоры с Пенгертоном прошли успешно, они расстались в пять часов вечера, а на следующий день предполагали подписать все бумаги, примерно в два часа дня. Когда же он приехал в офис «Товарища либерала», его даже не пустили внутрь, охрана сообщила, что мистер Пенгертон болен и все откладывается на неопределенный срок. Губкин не успокоился и позвонил Пен- гертону домой, чтобы выразить свое сочувствие (на самом же деле, как догадывался Спицын, чтобы убедиться, что все остается в силе). Губкин нервничал. К телефону подошел какой-то мужчина, который наорал на него и бросил трубку.

Это был Ванштейн, понял Спицын. И команду врать про болезнь Пенгертона отдал лично он. Круг замкнулся, черт побери.

Спицын отпустил Губкина и подумывал о том, стоит ли вообще сегодня обедать, заодно прикидывая на бумаге имеющиеся сведения. Их было немного.

1. После пяти часов дня и вплоть до звонка похитителей в квартиру Пенгертона о Джордже ничего не было известно. Значит, не исключено, что с момента похищения и до того, как террористы связались с Ванштейном, прошло около суток.

2. Пенгертон исчез по пути на работу, во всяком случае, уже после того, как покинул офис «Орбиты», находящийся на Пятницкой улице. Что подтверждается видеокамерами, установленными через дорогу от «Орбиты», возле дорогого итальянского бутика. Пенгертон отъехал в 17.15.

3. Никаких фактических следов похитителей на настоящий момент не обнаружено.

4. Кто и откуда звонил Ванштейну — не установлено.

5. Документы, которые Ванштейна вынудили печатать (и которые он, мерзавец, печатал с превеликим удовольствием!), приходили по почте маленькими порциями; первую порцию, судя по штемпелю, отправили из Ростова; документы — это сведения об операциях ФСБ, практически