«Молодая, здоровая, красивая, скоро родит внуков».

Гостья выглядела славной: крепенькая, стройненькая, симпатичная.

И не нравилась, откровенно не нравилась потенциальной свекрови:

«Не такая нужна моему сыну. Не такая!»

Материнское сердце не обманешь. Барышня была не плоха, просто слишком реалистична: мечтала о квартире, машине, даче. Никита же хотел творить. Он с детства бредил писательством и каждую свободную минуту посвящал мечте.

Усугубили семейный конфликт и женские свары. Невестка со свекровью делили кухню и Никиту, рыдали на широком плече, просили защиты. Примирить враждующие стороны мог разъезд, но оставить родителей одних Никита отказался наотрез. Матери семьдесят три, отец на год старше. В ответ разобиженная супружница подала на развод.

Через год умерла мать Никиты. Отец ушел вслед.

— Дальше можно я? — попросил разрешения диван.

— Давай, — согласилась Тата.

— После смерти родителей Никита загулял. Вечеринки, пьянки, женщины.

— Он любил кого-нибудь?

— Нет, развлекался.

— И долго?

— Через полгода гульба закончилась. С тех пор на мне пользуют дам изредка, по мере надобности.

— А его кто-то любил?

— Не знаю. Никита сторонится серьезных отношений. Ему сейчас не до того. Он хочет стать профессиональным писателем.

— Это уже по моей части, — откликнулся письменный стол. — Мы написали много статей и рассказов. Нас печатали журналы и газеты. Потом мы взялись за книги. Две вышли и даже очень хорошо разошлись. Над остальным мы пока работаем.

— Да, да, — подхватили тему два томика в книжном шкафу. Тата взяла каждый в руки, подержала, словно оценивая вес; увидела на обложке знакомые имя и фамилию и удивленно покачала головой. Это ж надо, настоящий писатель.

— Главное у нас впереди, — сказал ноутбук.

— Ну, а ты чем порадуешь? — Тата обратилась к зеркалу.

Не часто мужчины поверяют зеркалам тайны, но ежедневный полный опасности и сакраментального смысла ритуал бритья роднит суровую мужскую душу и серебристую гладь. В миг, когда глаза упираются винтовочным дулом в собственное отражение, и идет настоящий, откровенный разговор. Без дураков, формальностей, по-настоящему.

— Главное у нас здесь и сейчас. Писать для Никита самое важное занятие в жизни, — сказало зеркало. — Следующие места пока вакантны. Правда, с некоторых пор мысли Никиты поглощены тобой и, судя по некоторым признакам, это серьезное увлечение.

Тата недоверчиво повела плечами. Как же! Два дня знакомы! Но, заинтригованная, достала из воздуха книгу Судеб, открыла нужную страницу. Стекляшка не ошибалась. Действительно, именно ей судилось сыграть важную роль в жизни Никиты. Однако…всего лишь с вероятностью пятьдесят процентов.

«Интересно, а что Линев для меня значит?» — Тата едва удержалась, чтобы не посмотреть собственное будущее. Однако вовремя спохватилась и, от греха подальше, вернула книгу Судеб туда, где ей положено быть. Предопределенная реальность не для волшебниц. «В лишних знаниях, лишние печали», а также ограничение свободы выбора, без которого творить чудеса невозможно.

— Теперь я все знаю. Прерогативы Никиты выглядят следующим образом: Дом, Сад, Книга, Любимая, — сказала Тата серебристой глади.

— Какой еще дом и сад? Никита — урбанист и предпочитает городские квартиры, — удивилось зеркало.

Что взять с гладкой поверхности, предназначенной для отражения света?! Пришлось объяснить:

— Дом, Сад, Книга, Любимая — это аллегория, иносказание, перепевы булгаковских строк. Именно домом, садом, книгой и любимой наградил истерзанный суетой Михаил Афанасьевич своего Мастера, дав, ему возможность творить в тишине и покое, и подарив душевное равновесие.

— А-аа…

…— Татьяна… — голос Камейкина врезался в чары скрипучим диссонансом и выдернул в реальность. Тата вздохнула с сожалением. Прерываться, было жаль. Линев — интересный тип, но куда деваться… сосредоточилась. Предстояло услышать важную информацию.

— Я готов дать предварительное заключение по вашей фирме, — начал доклад Линев. — В принципе, у вас есть одна довольно серьезная проблема. Вы, Татьяна, прежде служили в крупных компаниях, где действия персонала жестко регламентированы. Вы, уважаемый, Василий Петрович, как бывший офицер, тоже привыкли к уставу и четкой дисциплине. Поэтому созданные вами бизнес-процессы не гибки. В итоге ваши продавцы, вместо того, чтобы реагировать на все предложения рынка, соглашаются только на стандартный набор услуг.

— Вы хотите сказать, что отдел продаж отказывается от сложных заказов? — подалась вперед Тата.

— Да. Сейлы отказываются от заказов, требующих согласования с руководством. Ведь в большинстве случаев ни вы, ни господин Камейкин, не идете на встречу, и требуете соблюдения правил.

— Есть такая буква, — признал Василий Петрович. — Но я думал, так лучше для фирмы.

— Лучше враг хорошего, — улыбнулся Линев.

— Еще замечания есть? — сухо поинтересовалась, задетая за живое Тата.

— Да, — признал консультант. — Не обижайтесь, но стиль вашего руководства не эффективен.

— Почему?

— На каждом этапе развития бизнеса директору приходится решать разные задачи и, соответственно, использовать те или иные корпоративные стандарты.

— Что вы имеете в виду? — спросил Камейкин.

— В крупной корпорации руководитель обращается с персоналом формально. В малом, наоборот, директору нужна любовь коллектива. Если персонал любит своего лидера, то работает с большим энтузиазмом и не требует дополнительного вознаграждения за трудовые свершения.

Тата удовлетворенно кивнула. Но не смогла скрыть гримасу недовольства. Почему она сама об этом не подумала?!

— Надеюсь, мои рекомендации вас не задели? — вежливо поинтересовался Никита.

— Я — не кисейная барышня. Василий Петрович — подавно.

— Тогда пойдем дальше. Готовы ли вы изменить свои методы работы? Если да, то я разработаю нужные рекомендации. Если нет — простимся. Спасение утопающих дело рук самих утопающих. В бизнесе это правило номер один.

Камейкин с надеждой посмотрел на Тату. Ему очень хотелось быть заместителем директора преуспевающей фирмы. Шефиня ответила помощнику растерянным взглядом. Она еще думала.

— Что надо сделать, чтобы заслужить любовь коллектива? — спросила осторожно.

— Надо самой полюбить людей, — улыбнулся консультант. — Или деньги, или компанию, или идею, ради которой вы пришли в бизнес.