Получив задачу, родной город, как огромный компьютер, вел поиск. Отбор шел этапами. Сначала к кастингу были привлечены хорошо обеспеченные, умные, добрые молодые мужчины. Далее: здоровые и сильные, Потом…и т. д.

Тата тоже была занята делом. Приводила в порядок отремонтированные «хоромы» и дошивала шикарную шелковую хламиду. Идеального мужчину (ИМ) следовало ошарашить сразу же. Что б ни сомнения, ни мысли не одолевали.

Джинсы и футболка для презентации явно не годились. Скучно. Халат — банально. В чем еще можно встретить якобы случайного гостя? Завернуться в полотенце, будто только из ванной? Пошло. Нарядное платье? Глупо. Тата вспомнила детство: бабушкина приятельница тетя Лида-генеральша носила дома шелковые кимоно. Крепдешин струился при каждом шаге легко и свободно, бился вокруг ног, как живой. Таким образом, вопрос был решен.

Шить Тата взялась сама. У hand-made всегда больше энергетика. И за два вечера сварганила судьбоносный наряд. Вещь получилась шикарная! Длинное, широкое платье-рубаха с разрезом до середины бедра по боковому шву. Спереди и сзади треугольное декольте, позволяющее при необходимости оголять плечи, грудь и руки. На талии хитрый поясок, чтоб подчеркнуть стать. Секс-бомба, а не платье.

Кстати и конкурс закончился. Тата еще гладила хламиду, а победителю судьба уже вручила повестку: «Явиться тогда-то по такому-то адресу, иметь в наличии паспорт и смену белья».

Нет, нет, все было сделано тонко. Друг призера, улетая в чужие края, попросил поздравить любимую тетушку и вручить определенного числа торт и букет цветов.

ИМ на секунду задумался. Соглашаться не хотелось. Причем, решительно. Но против лома нет приема. Он сказал: «да» и механизм притяжения включился на полную мощность. Вечер накануне встречи ИМ провел, выясняя отношения с подругой. Ты. ты…ты…взаимным упрекам не было числа. Закончился разговор на драматической ноте:

— Прощай. Я не вернусь! — с этими словами будущий избранник покинул прежнюю жизнь и отправился спать к маме.

На следующий день в 18.00 Тата надушилась, вспушила волосы и устроилась у телевизора.

В 18.30 она начала злиться.

В 19.00 уже кипела негодованием: «Где этот мерзавец шляется?» За суетой и приготовлениями она забыла наколдовать точное время визита.

В 19. 15 раздался звонок в дверь. Судьбоносный? Еще чего…

— Одолжи немного соли, — попросила соседка, — неохота в магазин тащиться. Какое чудненькое платьице. Сама? Ну, рукодельница.

В 19.30 опять раздался звонок. Снова соседка.

— Возвращаю соль с благодарностью. Нашла у себя на полке целую пачку. Спасибо еще раз. Извини.

19.40. Тишина в комнате резала слух. Когда же?!

Звонок! Сердце рванулась из груди — он! Тата вздохнула глубоко и не смогла подняться. Ноги дрожали, отказывались идти.

— Может, не открывать?

Не поможет. Встреча состоится при любом раскладе. Ведь она сама предусмотрительно разработала дублирующие варианты. Сама загнала ИМ в западню. Или себя?

— С Богом!

Несколько стремительных шагов, распахнутая настежь дверь и взгляд зеленых глаз разорвал жизнь на «до» и «после». Тата посмотрела на ИМ и от волнения не смогла сообразить: похож мужик на выдуманный образ или нет. Высокий, симпатичный брюнет, хорошо одет, улыбается приветливо. Кажется, что-то говорит.

— Что? Вы к кому? — спросила Тата.

— Валентина Олеговна дома? — прозвучал пароль.

— Здесь такой нет, — раздался отзыв.

ИМ с сомнением посмотрел на бумажку в руках, назвал адрес.

— Правильно?

— Правильно. Только Валентина Олеговна здесь ни живет.

— А у меня торт, цветы, шампанское. Приятель велел передать.

— Ничем не могу помочь, — Тата сделала шаг навстречу. Взяла в руки листок, повторила вслух адрес. ИМ уловил запах духов и побледнел. — Действительно, моя улица и номер дома мой. Что же теперь делать?

Мужчина знал, что делать. Воображение подсказало. Но цивилизованный человек, высшее образование, уважаемый бизнесмен…Тата легко прочитала незатейливые мысли своего визави. Впрочем, текст был на удивление прост, сплошные междометия и банальности: «Вот это да!», «какая баба!», «завалить бы…» и т. д.

ИМ облизнул в раз пересохшие губы, представил, как валит, как…и сказал хрипло.

— Приятель, видно, перепутал. Торт жалко, пропадет.

— Давайте ваш торт съедим, — Тата рассмеялась.

— Давайте, давайте, — торопливо согласился ИМ и без приглашения переступил порог.

Тата захлопнула дверь, хмыкнула довольно, птичка в клетке! Отлично!

— Вы всегда пускаете в квартиру незнакомых людей? — первым делом поинтересовался гость.

— Нет, только сегодня. И лишь потому, что вы показались порядочным человеком. Впрочем, действительно, вам лучше уйти.

— Ни за что. Я уже настроился на чай и торт.

— Значит мне нечего опасаться?

— Я на сто процентов надежный и законопослушный гражданин. Могу показать паспорт. Еще у меня есть водительские права. Стало быть, я еще и психически здоров.

— Это обнадеживает. Что ж, предъявляйте документы и прошу к столу.

Уютная, просторная кухня в нарядной простоте. Ворчит, закипая чайник. Чашки, поблескивая золотым ободком, таращатся в потолок. Ждет жертвенной участи похожий на букет торт. Идиллия! Так можно провести жизнь.

Тата подошла к холодильнику, распахнула настежь дверцу, наклонилась на прямых ногах, словно поклон земной отбивала, стала выбирать с нижних полок угощение. За спиной разлилось напряжение. Это ИМ вытаращился на ее плотно обтянутые платьем ягодицы.

Ловушка сработала. Мышка польстилась на сыр и потянулась к бесплатному угощению.

— Вы необыкновенная женщина.

— Вы мне льстите…

Музыка обволакивала тело дурманом возбуждения. Толкала нарушить границы приличий.

— Тата, ты такая… Ты — чудо! Ты лучше всех!

«Еще бы! Триста шестьдесят пять дней ты не будешь замечать ни одной женщины»

Мужской голос дрожал от страсти.

Женское молчание полнилось раздражением. Романтическое волнение сменил скепсис.

— Я искал тебя всю жизнь!

«Где? По чужим постелям?»

— И нашел!

«Как же! На аркане привела!»

— Я хочу тебя. Ты всегда не носишь белье?

— Только сегодня…

Усталый низкий голос пел о любви. А не о конструктивно выстроенных отношениях двух гомо сапиенсов. Вернее, одного гомо сапиенса и одной гомо магистик.

— Тебе хорошо? — ИМ обессилено рухнул лицом в подушку.