16 апреля 2012года 18-45 Окончание эксперимента по теме 'Туман', установка отключена. Зафиксировано - отсутствии радиосвязи на всех диапазонах, связь с кораблями есть, не функционирует спутниковая связь, в том числе и гражданская, сигналы систем ГЛОНАСС и JPS не обнаружены....
в ночь с 16 на 17 апреля 2012 года продолжали следовать курсом NE 48о.. К утру вышли в точку с примерными координатами 93 о восточной долготы, и 30 о северной широты. Через час после рассвета, в 8 часов 35 минут появилась встречная отметка на радаре, на горизонте виден дым одиночного угольного парохода. Идет встречным курсом, на запросы по радио не отвечает. Выслали досмотровую партию.
Пароход 'Гамбург' (Германия), стандартное водоизмещение 3000 тонн, год постройки 1887, порт приписки Гамбург, вышел из Циндао с грузом чая и пассажирами 9 марта 1904 года, следует в Гамбург.
И чуть ниже приписка карандашом 'ППЦ'
17 апреля 2012 года/11 марта 1904 года 10-25 по местному времени. Восточно-Китайское море,
Инженер-испытатель секретного НИИ Алексей Т. 45 лет.
Остановились, или, как говорят моряки, легли в дрейф. Рядом с нами, примерно в полукилометре, в море дымит трубой пароход метров 90 длиной, полный антиквариат, хоть сейчас в музей. От Трибуца к пароходу, мчится катер с досмотровой партией. На судне ветер лениво шевелит кормовой флаг, черно- бело-красный, с черным тевтонским крестом. У меня волосы начинают шевелиться на голове... это же флаг Германской империи, которой и на свете нет уже 94 года. Бред! Морпехи из досмотровой партии поднимаются на борт. Боже милосердный, спаси нас и помилуй! Я стукнул себя кулаком по лбу и побежал в свою каюту. Торопливо включил компьютер, нашел файл с математическим обоснованием процесса. Строчка формул. Вот что мы построили, не устройство маскировки, а машину времени, просто, когда аппаратура работает, объект должен перемещаться в пространстве относительно центра масс системы. Вот он добавочный оператор Ку, который мы все время принимали равным нулю. А двинулись, и он таковым быть перестал... и еще Ку не может быть отрицательным, только положительным или нулевым, так что вернуться обратно тем же путем нам не светит. Только своим ходом, год за годом, ножками, как выражался один мой приятель.
Я постучался в дверь соседней каюты, - Василий Иванович, есть срочный разговор! - я закрыл глаза и помассировал пальцами виски. Вот жопа-то, но сказать все что знаю лучше сразу, а потом будь что будет! Товарищ Степанов, командир этой РТВ-шной команды, прикомандированный сюда от штаба ТОФа. Его люди помогали мне монтировать оборудование. Он то хоть физику процесса хоть приблизительно понять должен. Хотя понимай, не понимай, обратно дороги не видно. Играем с электричеством как дети, вот и получаются неприятные неожиданности. Открывает дверь, буквально врываюсь в его каюту, - Василий Иванович, это все я виноват, точнее мое изделие. Нет, с ума я не сошел! - тащу его к себе и показываю формулы, - Вот, смотрите! Теперь, спутниковый телефон не пашет, JPS пропал, ГЛОНАСС пропал, в эфире тихо, как на кладбище, ни одной станции и пароход этот дурацкий, - тыкаю рукой в иллюминатор, - как из начала 20-го века. На нем флаг Германской Империи, а она в 1918-м накрылась, вслед за Российской. - видно, что до любезного Василия Ивановича потихоньку доходит и он тихо-тихо шизеет, - Какой год, спрашиваете? Вот на пароходе, у местных, и спросите, уж они-то точно знают, какой у них год! - за спиной тихое покашливание, оборачиваюсь, стоят в дверях особист и Пал Палыч, - Ё моё, кино и немцы! Вас здесь только не хватало!
Так, испытательной группе демонтировать управляющие контуры и систему электропитания Изделия 'до выяснения', таково решение командира корабельной группы и спорить с ним бесполезно. Да и не хочу я спорить. Мне приказано демонтировать контрольную плату из Изделия. Тогда запустить его будет невозможно даже при помощи отвертки и такой то матери. Потом Василий Иванович, со своими лейтенантами, демонтируют блок питания, полностью. Сказать честно, теперь я не включил бы этот агрегат, ни за какие плюшки мира. Но, задним умом сыт не будешь. Я бросаю в брезентовую сумку контрольную плату и бухту многожильного кабеля, которым управлялась мое чудовище, командный адаптер, преобразующий USB, которую понимает компьютер в многожильную шину Изделия. Кап-три Романов лично отвезет все это на Трибуц и сдаст 'куда положено'. С ним отправится и Пал Палыч, теперь, когда нас уже 'занесло', делать ему больше нечего. Нашей же испытательной группе пока приказано оставаться на буксире, и тоже до 'особого'. Все, теперь только ждем, когда придет катер.
Выдержки из беседы морского инженера герра Фрица Шульца с представителем военно- морской разведки Германии.
Никак нет, господин корветтен-капитан, таких кораблей никогда не видел, а я больше десяти лет проработал на верфях в Гамбурге. И представляете, все три корабля шли совершенно без дыма, прямо как привидения, и вполне приличным ходом, узлов тринадцать. Нет, вы что, не парусные они. Головной корабль был чисто военный, но какой то странный - размеры как у крейсера, а орудийных башен всего две. Да, торпедные аппараты видел. Номер, прямо на корпусе 564, большими белыми цифрами. И андреевский флаг прямо на кормовой надстройке, так что не спустишь этот флаг никак, хе - хе, господин корветтен капитан. Корпус тоже особенный, нос без тарана и острый, как у полинезийских лодок или парусных клипперов. Со стороны так и кажется, что он волну не рвет, как наши корабли, а режет.
Русские спустили катер, загрузились, и помчался он к нашему пароходу. Вот именно, помчался, другого слова нет. Пена, брызги, скорость. Ну, наш капитан приказал сбросить им штормтрап и поднялись они на палубу. Пресвятая Дева! Парни, ростом небольшие, но мускулистые, как тигры, сами будто на пружинах, командир ими считай и не командовал, только головой мотнул, а все уже сделано, один на мостике возле рулевого, второй радиста из рубки манит: - ком, ком, камрад, - остальные по палубе рассыпались. Лица каменные, а глаза волчьи, вприщур смотрят. Не хотел бы я Германии таких врагов. При этом, все в черном, воинство адово, с ног до головы, только у тужурки ворот чуть расстегнут и тельняшка видна. Старший у них был офицер, лейтенант, сразу с капитаном в его каюту зашел, а солдаты, значит, на палубе остались. Никак нет, господин корветтен-капитан, все было цивильно, никаких утеснений пассажиром. Потом пара русских спустилась в трюм, проверить груз, ну груз, чай в тюках, все законно. Лейтенант, значит, откозырял капитану: - Счастливого плавания! - говорит и, - Семь футов под килем! - все как у вас у моряков положено, когда по доброму расходитесь. Спустились они, значит, в свой катер и к себе обратно помчались. Вот еще что, господин корветтен-капитан, таких карабинов, как у этих солдат я больше нигде не видел. Короткие, с толстым стволом и длинным изогнутым магазином, точно многозарядные, это я как инженер вам говорю. Да что вы, господин корветтен-капитан, не извольте сомневаться, никому о нашей беседе ни слова. Разве я не понимаю?
17 апреля 2012 года/11 марта 1904 года 10-35 по местному времени. Восточно-Китайское море,
Морской пехотинец Сергей Никонов, 20 лет.
Подошли мы на Редане900, катер такой, для досмотров и высадки, к борту этого парохода, читаю надпись 'Hamburg', ну Гамбург и Гамбург, всяких кораблей в походе навидались и сопровождали и досматривали. Я хоть деревенский сам, но в школе то учился - помню, что флаг этот черно-бело-красный с тевтонским крестом, германской империи вроде был... Чудны дела твои, господи! Да и сам пароход просто корыто какое-то но красиво - весь целиком в музей просится. Пока суть да дело, скинули нам штормтрап и взлетели мы по нему птицами на палубу, рассредоточились и взяли периметр под контроль. А там, ну чистое кино, фрау в шляпках и платьях до полу, герры в котелках, костюмах-тройках, и с вильгельмовскими усами. Я в школе немецкий учил, правда хреново, признаюсь, но немецкий язык точно узнал. Лейтенант нам только головой кивнул, ну а мы сами знаем, что кому делать. Дик, корешь мой, сразу на нос, я в рубку к рулевому, ну и остальные тож, не первый раз -- машинное отделение и т.д., все под контролем держим. Лейтенант наш, с их капитаном, в капитанскую каюту зашли. Заглядываю я в ходовую рубку и автоматным стволом: - Ком, ком, - показываю фрицам отойти к стенке. Смотри ты, понятливые, отошли. Кругом все старинное, до невозможности, эта самая, кунсткамера, на ум приходит, и в то же время новое, так не бывает. Матросик этот рулевой, почти как наш: бескозырка, с названием корабля, форменка белая, только без погон, трусит ужасно. Рядом офицер какой-то, помощник капитана, скорее всего, то же трусит, но гонор держит, уважаю. Мое дело, какое? Чтоб, пока лейтенант разбирается, здесь никто ничего руками не трогал. Обижать кого-то, если сам не будет нарываться, у меня указаний нет. Минут пятнадцать, наверное, все было тихо, потом свист: - Серый, аут! - значит все, досмотр окончен, уходим. Насмотрелись мы тут
