представить, что наши корабли спустят Андреевский флаг и сдадутся врагу, или уйдут в нейтральный порт и там разоружатся. А если не сдаваться и не разоружатся, остается только одно — сражаться, сражаться за Родину. Поэтому приказываю, личное оружие должно быть с собой всегда, даже в гальюн с ним. Все попытки, истерии, подстрекательских разговоров, откровенного саботажа и так далее, пресекать немедленно. — Говорю, а сам контролирую взглядом солдат и офицеров, кап три, который и. о. командира, смотрит удивленно, видимо с такой точки зрения он на проблему не смотрел. А бойцы спокойны, только чуть шумок прошел по рядам, вот, как их в учебке, сержанты выучили реагировать…. Лейтенант Жуков, тот хоть и бледный, но тоже в норме, наш человек, с ним еще потом поговорить надо будет. — Так! — говорю, — Сейчас отдыхающей смене отбой, остальные несут службу по распорядку. Завтра с утра поговорим обо всем подробнее, с новым планом учебы и тренировок и постановкой боевой задачи.
21 августа 2012 года. Час Ч+13,5
где то в Тихом океане, БДК 'Николай Вилков'.
Павел Павлович Одинцов, 52 года.
На рассвете меня поднял с постели зуммер ПУ, возблагодарив всех богов за то, что Дарья улеглась у стенки, я аккуратно высвободился из ее объятий.
— На связи Карпенко, — хмыкнула трубка, — у меня новость, воздушная разведка обнаружила клиента…. Ужасный гибрид, паровой парусник на восток от нас, то ли клипер, то ли шхуна, водоизмещение от восемьсот до тысячи тонн, идет нам почти прямо в лоб, только лишь чуть забирая к северу…. Ну что, товарищ начальник, будем брать?
— Флаг какой? Государственную принадлежность установили? — я усиленно зеваю, пытаясь окончательно проснуться.
— Как ни странно- русский триколор, что может означать только принадлежность к Доброфлоту. — Карпенко взял короткую паузу, — Вроде им всем был приказ оставаться в тех портах, где их застигла война, а этот-то куда торопится?
— И быстро он торопится? — меня в голове начала складываться некая картинка.
— Семь узлов, — хохотнул Карпенко, — правда машина не работает, ветер попутный, хотя и не сильный. Гонки на черепашьих упряжках.
— Есть одна мысль, Сергей Сергеевич, берем его, он наш…, тем более, если действительно наш, русский.
— С восемью узлами он нам будет как чемодан без ручки, и тащить неудобно и бросить жалко.
— Ты его возьми, а уж потом мы разберемся, что с ним делать. Всегда есть три варианта: утопить, отпустить, взять с собой. Сколько до него?
— Он почти на горизонте, дистанция около двадцати, с небольшим, миль, если продвинуться на три — четыре мили к северу, и часа через два с половиной, три, вылезем прямо поперек его курса — Карпенко помолчал, — Слушай, Пал Палыч, перебирайся ко мне на 'Трибуц'. Каюты мы вам с Дарьей найдем, просто, чует моя ж…, в свете грядущих событий, нам будет лучше поближе друг к другу держаться. Да и серьезный штаб уже пора организовать и конкретный план действий разработать. А то тыкаемся, как слепые щенки. А на 'Вилкове' оставим майора, ученую бражку под контролем держать. Он достаточно авторитетен, чтобы мы за тыл могли быть спокойны.
— Значит так, Сергей Сергеевич, ваш план одобряю. Данные штурмана с этой шхуны окончательно расставят все точки над i, и подтвердят или опровергнут расчеты наших штурманов. А потом уже и про мой переезд можно будет поговорить.
01 марта 1904 года. 08–35 утра.
Тихий океан, 41 гр. СШ, 159 гр. ВД.
Шхуна 'Святая Маргарита' (Российская Империя).
— Господин поручик, гляньте-ка, корабли в дрейфе лежат, кажись военные? — капитан шхуны передал бинокль поручику пограничной стражи, — Ой, господин поручик, попали мы как кур в ощип.
— Хватит причитать, Афанасий Никитич, как баба чес слово! — процедил сквозь зубы поручик, вглядываясь в три серо-голубых силуэта, — Корабли, то военные, но вот чьи? Далеко, флага пока не разглядеть, стоя, знаете ли, у нас прямо по курсу, надо бы отвернуть от греха, может и не заметили. И корабли странные какие-то…. Глянь-ка, Афанасий Никитич, видал такие, когда-нибудь?
— Право на борт на пятнадцать румбов, правда ваша, отвернем от греха подальше! — скомандовал капитан, потом взял у поручика бинокль, — А корабли такие, нет, господин поручик, такие впервой вижу. Силуэты у головного, и того который за ним, острые, клипперные, такие корабли, господин поручик, токмо ради быстроты строят. Видать, ходкие, ежели заметят нас, то не уйдем. Да и эти два головных, по размерам, не иначе как крейсер будут, а это не менее двадцати узлов хода…. - его слова были прерваны сверкнувшей над баком крейсера яркой вспышкой выстрела, секунд через восемь прямо по курсу шхуны вспух белый клубок разрыва.
— Приказ лечь в дрейф, теперь точно амбец! — капитан отдал бинокль поручику, — Полюбуйтесь!
— ???? — поручик нервно сглотнул, и поднял бинокль к глазам…. — Да и не все они военные, один-то явно гражданский купец будет, только большой. Может, они его перехватили, а теперь досматривают? — Его размышления прервал крик сигнальщика. — Сигнал с головного корабля, господин капитан, ратьером, приказывают спустить паруса, лечь в дрейф, и приготовиться к приему досмотровой партии.
— Может все-таки попробуем уйти, господин поручик? — капитан шхуны беспокойно переминался на месте, — Что то тут не то, чует мое сердце, японцы это.
Поручик продолжал вглядываться в силуэты кораблей, его взгляд остановился на кормовой надстройке крейсера, — Да нет, Афанасий Никитич, наши это, вот у головного крейсера на кормовой надстройке андреевcкий флаг, не пойму, толи нарисован, толи сам он растянут….
— Наши?! — удивился капитан, — Откуда здесь наши? Тут до Японии тыщи полторы миль, до Владика все две с полтиной, а до Артура и вообще почти три с половиной…. Нашим сюда просто дальности хода не хватит. Только 'Рюрикам' из Владика, и то, только туда и обратно. Хотя если вон тот здоровенный купец, это угольщик, тогда вполне возможно. Только вот не припомню я в нашем флоте кораблей с таким силуэтом. Да и что им тут делать?
— Наверное, ловят кого-нибудь, — поручик, пожевав ус, продолжил, — Афанасий Никитич, ежели он такой быстроходный, как вы говорите.
Капитан замялся, — Эх, Петр Степанович, раньше уходить надо было, может и не заметили бы нас. Шли бы себе тихонько во Владивосток вокруг Сахалина.
— И чего вам бояться русского военного корабля? — Поручик недобро прищурился. — Или опять совесть нечиста, кроме нашего груза еще что-нибудь прихватили? Маленькое, и очень ценное, в обход таможни?! Ох, Афанасий Никитич, Афанасий Никитич, не пошла вам впрок наша доброта. Спускайте паруса и ложитесь в дрейф, а то хужее будет. Вон, кстати, к нам уже и катер идет….
— Ей, богу, Петр Степанович, вот те крест… и в мыслях не было, да как вы могли…? — капитан повернулся к стоящему за его спиной боцману, — Командуй Федор….
21 августа 2012 года. Час Ч+15,5
где то в Тихом океане, БДК 'Николай Вилков'.
Майор морской пехоты Новиков Александр Владимирович,
После рассвета обошел посты, заглянул в кубрики, поговорил с сержантами, у ребят все нормально, с катушек никто не слетел, надо же, уже ребятами их называю, значит — совсем своими стали. Хотел пойти на камбуз, как по рации вызов на мостик. Бегом, как молодой, взлетаю по трапу, а там… как всегда Одинцов и старший офицер 'Вилкова' кап три Алексеев. Значит, командир, кап два Ольшанский, до сих пор еще не оправился от травмы. Кроме них двоих — никого, конечно, если не считать вахтенного начальника — каплея, рулевого и двух моих бойцов на парном посту.
— Александр Владимирович, — говорит Алексеев, — в тридцати пяти кабельтовых от нас находится шхуна под российским флагом. Необходимо провести досмотр силами ваших морских пехотинцев, а так же
