Рядом с ним вдруг появилась Лили Ольсен.

– Я не знала, что ты так любишь выпить, – сказала она.

– Ты уже вторая, кто мне это говорит, – любезно ответил Конкэннон. – Давай попросим еще один стакан и заберем бутылку наверх?

– Пока не могу. У меня деловая беседа с муниципальным советником. – Она озабоченно посмотрела на него. – Ты уверен, что с тобой все в порядке?

– Конечно, Лили. Не стоит со мной так нянчиться.

Она пожала плечами:

– Тогда забирай бутылку и жди меня наверху. Я скоро приду.

Он вежливо поклонился:

– Прекрасная мысль. Прекрасная.

Затем взял одной рукой кота, другой – бутылку и осторожным шагом направился к лестнице.

Оказавшись в гостиной Лили, он стал прохаживаться взад-вперед, дотрагиваясь до знакомых предметов на столах, рассеянно пробегая взглядом по висевшим на стене цветным литографиям. Сатана свернулся клубком на французской кушетке и заснул. Конкэннон налил виски в стакан, и вдруг внутри него словно рухнула плотина под напором бушующей реки. Его охватило какое-то чувство, которое он понял не сразу: более острое, чем жажда, более сильное, чем голод. Он посмотрел на кота и сказал вслух:

– Да поможет мне Господь, я, кажется, влюбился. На секунду в комнате словно появилась Атена Аллард. Его тянуло к ней, как ни к одной женщине на свете, но тянуло как-то по-особенному. А она смотрела перед собой и не замечала его. И так будет всегда, подумал он. Атена Аллард никогда не будет замечать других мужчин, кроме мужа. А Рэй мертв…

Войдя, Лили застала Конкэннона сидящим в кресле и тупо рассматривающим пустую бутылку. Она с любопытством поглядела на него.

– Конкэннон, объясни, в чем дело? – вздохнула она.

– Нечего объяснять: я порядком набрался и мне, пожалуй, лучше вернуться в отель.

– Пьяных мужчин я и до тебя видала. Ладно, я стелю постель…

Он медленно склонил голову.

– Нет, лучше не надо.

Она не сразу поняла, в чем дело, и решила, что он боится оказаться не на высоте из-за выпитого виски.

– Глупости, – живо сказала она. – Оставайся, ты же всегда остаешься, когда приезжаешь. Неважно, что ты пьян.

Тут она нахмурилась: до нее постепенно доходило, что их отношения изменились. Она не знала, в какую сторону, но женское чутье подсказывало ей, что Конкэннон уже не тот, что прежде.

– Черт побери! – сказала она вдруг. – Женщина! Я угадала?

Конкэннон попробовал улыбнуться.

– Смешно, правда?

– Этого я никак не ожидала. Я знала, что наши дороги когда-нибудь разойдутся. Но мне представлялось, что нас разлучат железные дороги и твоя работа. О женщине я ни разу не думала. Я ее знаю?

– Вряд ли.

Но она знала. Лили Ольсен была в курсе почти всех событий, происходивших в Оклахома-Сити. Вспомнив кое-какие слухи и прибавив к ним пару достоверных фактов, она произвела подсчет, как при игре в покер. И ответ был однозначен: Атена Аллард.

Она медленно покачала головой. Хорошо разбираясь в азартных играх, она умела определить, когда удача поворачивается спиной.

– Ничего не выйдет, Конкэннон.

– Может быть, – признал он.

– Рэй был твоим другом. Ты десять раз рассказывал мне, как он спас тебе жизнь.

– Я знаю, но это ничего не меняет.

– Что ж, я не так наивна, чтобы устраивать сцену или что-нибудь такое, – сказала она с ледяной улыбкой, взяла со стола его шляпу и протянула ему. – До свиданья, Конкэннон.

Говорить вроде бы было больше не о чем. Конкэннон надел шляпу и вышел.

На следующее утро Конкэннон отправился в конюшню на Саут-Бродвее, чтобы взять напрокат лошадь.

– Берите серого мерина! – сказал сержант Марвин Боун, вырастая будто из-под земли. – Я знаю его бывшего владельца.

– Боун, – устало сказал Конкэннон. – Вам больше нечем заняться, кроме как следить за мной?

Полисмен оскалил зубы в улыбке.