много писал ей из зоны, но ответов не получал. Настя развелась с ним, как только его посадили. Зачем марать свое имя? Он ее не винил, но надежда его не покидала все пять лет, пока валил лес. Просчитался, тут уж ничего не поделаешь. Яша вспомнил о письмах Эдика Короткова и отправил ему телеграмму. Какая разница, где теперь жить. Ответа не последовало. Бессонов сел на поезд и приехал.

Он вышел на улицу, поймал такси и назвал последний адрес, где друг жил один. Деньги у него имелись, сохранилась хорошо спрятанная заначка. На суде он ни в чем не признался, а денег в доме не нашли, и это его спасло, сел за соучастие, а не за исполнение, потому и получил всего пять лет. Отсидел от звонка до звонка. Теперь бедствовать не будет, надо лишь найти пристанище и затихнуть. Настя так и не поняла, что все он делал только ради нее, хотел, чтобы его красивая жена жила не хуже других. Ее подруги повыходили замуж за богатеев и шиковали, а она, живя с ментом, не могла себе позволить дорогих нарядов, ходила, как нищенка. Нет, она не переживала на сей счет, но ему было стыдно. Последней каплей стала телевизионная передача, посвященная театру. Все актрисы блистали в шикарных нарядах, а самая талантливая из них выглядела серой мышкой в своем зелененьком платьице и с ожерельем из янтаря.

На звонки в квартиру Короткова никто не ответил. Неудачный день. Женщина, спускавшаяся по лестнице, сказала:

– Кому звонишь, касатик? Там никто не живет.

– Как не живет? Тут мой друг жил. Эдиком зовут. Ну конечно, он уже не Эдик, а Эдуард, по отчеству не помню. Моего возраста, крепкий мужичок такой.

– Да, да, помню. Хороший парень. С ребятишками в футбол во дворе играл, здоровался со всеми, любезный такой.

– Точно, он. Где же мне искать его?

– На кладбище, милок. Убили твоего дружка.

– Как убили?

– А это тебе Антонина может рассказать. У нее зять в милиции работает, она все про всех знает. В газетах ничего не пишут. Иди во двор. В палисаднике бабки на скамеечках сидят, косточки всем промывают. Антонина завсегда у них главная.

– Попробую.

Разговаривать с бабками – дело нелегкое. Ты вопрос, они тебе два, вместо ответа.

– Я проездом из Омска в Москву. Решил навестить старого друга, без предупреждения, а тут мне говорят, что его убили. За что? Он безобидный мужик.

Антонину было не трудно узнать среди кумушек, предводительшу всегда видно – глаз у нее хитрый, колкий и насмешливый.

– Поди сидели вместе?

– С чего это ты взяла, бабуся?

– А с того, что назвался Кротовым, а на самом деле – Коротков, он и обосновался здесь, выйдя из тюрьмы. На вид парень неплохой, мы его все помним, а на деле оказался убийцей. Сутягина шлепнул. Ясное дело, его быстро нашли, но дружки оказались проворней милиции, пришли раньше и шлепнули твоего Эдика. Чтобы не проболтался, стало быть. При обыске у него пистолет нашли, пули и кучу денег. За заказ получил. Но чек-то ему выписал сам Сутягин. Выходит, самый богатый человек сам себя и заказал? Мой зятек не верит, он капитан милиции, но дело-то надо закрывать.

– Убийство совершено в Красноярске, там и должны вести дело и искать убийцу, – вмешалась вторая кумушка.

– Сутягин – местный, твой дружок – тоже. В Красноярске они были в командировке, – продолжала Антонина. – Жили в соседних номерах в гостинице. Там и убили Сутягина. После похорон миллионера твоего дружка хлопнули, чтобы он свой рот не раскрыл.

– Логично. Похоже на подставу, – пробурчал дружок покойного.

– Как говоришь, милок?

– Да все очень просто. Эдик сам работал в милиции. Опытный оперативник, майор, между прочим. Если бы он хотел убить крупную шишку, не то что рядом, но и в том же отеле не поселился бы. Чушь собачья. А чья эта квартира?

– Сдавала ему угол Пелагея, сама у дочери жила, там же и померла, так что после твоего приятеля в квартире никто не живет. Кому она нужна, эта халупа. Нас собираются сносить, но пока только обещаниями кормят.

– Когда это случилось?

– В ноябре, после праздников, а сейчас март на дворе.

– Ладно, бабуси, на квартиру я все же взгляну.

– У тебя ключ есть?

– Он писал, ключ под ковриком или на карнизе дверной коробки. У него же подружка была.

– Мы никого не видели. Он всегда ходил один.

– А вот это очень странно. Чего бы ей прятаться, они же собирались пожениться.

– Даже не слышали о таком, – удивились старушки.

Ключ он не нашел. Значит, здесь кто-то уже побывал и ключик унес. Привычки Эдика Яша знал. У них в зоне была общая раздевалка, но ключ один на двоих. Работали они посменно, Яша с Андреем Забелиным, а Эдик с Лешкой Амбалом.

Дверь не проблема, Бессонов открыл ее перочинным ножом. В квартире и впрямь живым духом не пахло, пыли собралось много, можно пальцем рисовать на гладких поверхностях. В окне зияла аккуратная дырочка. Яков подошел ближе. Стреляли из мощной снайперской винтовки с улицы. Дом старый – две рамы, между ними просвет сантиметров десять. Пуля пробила два стекла. Яша нашел листок бумаги, скрутил его и осторожно просунул узенькую трубочку в оба отверстия, после чего глянул в дырку, как в подзорную трубу. Теперь он мог понять траекторию полета пули. Стреляли с балкона пятого этажа. Выходить на балкон с винтовкой можно только ночью. Впрочем, в ноябре темнеет рано и двор пустеет. Дом напротив недалеко, тут не надо быть снайпером, любой не промахнется, если в комнате достаточно света. Балкон Яша запомнил. Осмотрелся. Прошел на кухню и проверил помойное ведро. Все необходимое при обыске забрали, в этом он не сомневался, но те, кто делал обыск, не знали привычек хозяина и не учитывали, у кого делают обыск. Эдик пережил не одну облаву в зоне и знал, куда прятать заточки. И еще – он был опытным сыскарем.

В ведре нашлась любопытная штука. Рамка для фотографии с ножкой. Стекло разбито, снимка нет. Рамка крупная, такую в женскую сумочку не сунешь. Менты не стали бы бить стекло и вынимать фотографию, а забрали бы ее целиком, там же отпечатки. Кто мог быть на снимке? Эдик не любил свои портреты, даже в зеркало не смотрелся. Считал, не на что смотреть. Фото любимой – другого варианта быть не могло. Парень восторженно писал о своей Анюте. По логике вещей, снимок могла вынуть она. Но зачем? Да еще таким варварским способом? И сделала это до приезда милиции. Допустим, что так, рассуждал Яков. Оправдать Анну можно, если она пришла к Эдику ночью или поздним вечером и наткнулась на его труп. Что делают люди в таких случаях? Вызывают милицию. Что делает Анна? Убирает все, что может связать Эдика с ней, запирает квартиру и уносит с собой ключ. И тут ее можно понять – не хотела ввязываться в неприятности. Возникает другой вопрос. Она и раньше скрывала свою связь с Эдиком? Никто из соседей никогда ее не видел, последние два месяца они жили раздельно. Причины их раздора погибший друг в письмах не объяснял, но писал, что невеста теперь только навещает его, как больного в госпитале. Худшее, что можно предположить, – Анна знала, чем их история закончится. А если так, то она имеет непосредственное отношение к убийству Сутягина. Вывод смехотворный, но имеет право на существование. Яков ничего не знал о невесте друга. Восторженные отзывы о ней самого Эдика могли быть заблуждением, ошибкой. Любовь – наркотик, ты видишь в любимом только то, что хочешь видеть.

Яков зашел в туалет, встал на унитаз и снял с крохотного вентиляционного отверстия проржавевшую решетку. Пошарив, нащупал что-то похожее на коробку и достал ее. Это была обычная обувная коробка из- под женских туфель. Он спрыгнул на пол и прошел в комнату.

В коробке лежали письма из колонии и фотографии. Значит, Эдик скрывал от Анны их переписку. Сверху – записка без конверта и имени адресата, но Яков все и так понял.

«Если ты нашел эту записку, значит, со мной что-то случилось, а еще это говорит о том, что ты все же приехал. Скорее всего, я пишу глупости. Просто у меня плохое предчувствие. Не зря же я дал тебе адрес,