И опять наступили дни траура. На этот раз хоронили Романа Григорьевича Сутягина. Великий комбинатор пережил своего компаньона Мезенцева всего на два месяца. Город в короткий срок лишился двух олигархов, самых богатых и одиозных фигур. Конечно, их дело не пропадет, есть, кому подхватить эстафету, но сам факт одновременного падения двух колоссов заставлял людей говорить о заговоре. К тому же пошел слух, что Сутягин застрелился. В такую глупость поверить никто не мог. Нелепица, и доводы тут же нашлись: Сутягин не подписал многомиллионный контракт с фирмой, которая молилась на предстоящий договор. Мало того, он оскорбил своих партнеров словесно и объявил о разрыве отношений. Причина веская посчитаться с обидчиком, но слишком очевидная, чтобы быть правдой.

И опять те же самые лица на похоронах, лишь вдова другая, а рядом с ней девушка лет шестнадцати или чуть больше. Если вдова сдерживала свои эмоции, то девушка плакала навзрыд. Процедура оставалась неизменной, те же соболезнования, та же музыка. Старых друзей и соратников похоронили рядом.

– Ты все запомнил? – спросила Анна Кротова.

– Конечно. Но вряд ли подвернется подходящий случай.

– Девчонка приехала сама, на джипе своего покойного папочки. Так что лови момент.

Анна передала обтянутую бархатом черную коробку размером с конфетный набор.

Дочка покойного и впрямь приехала на похороны самостоятельно, а не в лимузине с матерью. Как можно садиться в таком состоянии за руль, непонятно, но за этим угадывался характер юной особы. Кротов подловил ее, когда она открыла дверцу машины.

– Наташа?

Девушка оглянулась и увидела незнакомого мужчину.

– Я вас не знаю.

– И не надо знать. Я работал на вашего отца. Эту вещь он дал мне на хранение. Думаю, она может быть вам дорога как память, хотя вещь не для женщин. В любом случае, я обязан ее вернуть.

Он протянул коробку из черного бархата. Наташа тут же открыла ее. В ней лежал очень красивый никелированный пистолет, две обоймы и множество патронов в гнездышках. Игрушка радовала глаз. Наташе пистолет очень понравился.

– А это законно? – спросила она.

– Конечно. Оружие зарегистрировано. Поищите в бумагах отца, там должно быть разрешение. Но вам эту штуку не следует выносить из дома, подсудное дело. Пусть хранится как память.

– Спасибо, – на глазах девушки вновь выступили слезы.

– Соболезную, – сказал Кротов, развернулся и ушел.

Ни он, ни Наташа не заметили, что какая-то женщина фотографировала их.

Анна затащила Кротова в какой-то ресторан, где они поужинали, а потом довезла его до дома, сказав на прощание:

– На днях поедем смотреть нашу новую квартиру. Потерпи еще немного, Эдя, все у нас наладится.

Кротов вернулся в свою лачугу в приподнятом настроении, может, даже комната показалась ему светлее. Жаль, что его мечты так и остались мечтами. Он не знал о человеке со снайперской винтовкой, поджидающем его в доме напротив. Артем с такого расстояния не промахивался. Хлопок, стекло даже не треснуло, такова была скорость пули. Маленькая аккуратная дырочка и смертельная рана головы. Кротов – Коротков умер с улыбкой на лице.

Если бы он знал, для чего нежная вдова поджидала его у тюремных ворот…

Это свидание не походило на обычное. Ни постели, ни милого воркования. Эльвира набросилась на Дмитрия как тигрица:

– Почему ты мне ничего не сказал? Выставил меня дурой! Я же говорила тебе, надо выждать определенное время, нельзя косить всех подряд, не думая о последствиях.

– Постой, постой, Эля. Так ты считаешь, что это я подстроил убийство твоего мужа? А я был уверен, что это сделала ты, и крайне удивился такой спешке.

– Я тут ни при чем! Но меня уже вызывали в прокуратуру и допрашивали. Делом об убийстве занимается лучший следователь Илья Шкляров. Я главное подозреваемое лицо, а у меня даже алиби нет! Или ты хочешь, чтобы я рассказала им, что в день убийства развлекалась с любовником на озере Жемчужное?

Эльвира расхаживала из угла в угол в их конспиративной квартире, время от времени останавливалась у стола и наливала себе коньяк, который обычно пил Дмитрий. Мезенцев сидел на кровати и выглядел растерянным.

– А зачем тебе алиби? Болела, потому и не поехала с мужем в Красноярск. Именно так ты от него отвязалась. Сидела дома с простудой и не высовывала носа.

– Они могут допросить Наташку, та врать не станет. Прислуга скажет то, что я прикажу, но только не эта сучка. Стоило нам с Романом куда-то уехать, как она со своими студентами устраивает пьяные дебоши в доме. За ними не успевают убирать бутылки, окурки и блевотину, все ковры в комнатах заляпаны спермой. В бассейне приходится менять воду и чистить его.

– Погоди, Эля. Начнем с самого простого. У следствия должны быть доказательства твоей причастности к убийству мужа. Если их нет, то все остальное – домыслы. Не психуй и не дергайся. Сейчас, как никогда, тебе нужно держать себя в руках и быть хладнокровной.

– Я не дура, понимаю, что доказать они ничего не смогут. Но как я буду выглядеть в глазах общественности? В первую очередь должны подозревать его партнеров. Он оскорбил их и отказался подписывать долгосрочный договор. Я в нем ничего плохого не усмотрела. Почему заказчики пересмотрели цену? Это возможно только в одном случае – если твоя жена пообещала клиентам скидку. Тогда они могли полезть в бутылку.

– Нет. Исключено. Есть неписаные законы. Мезенцев и Сутягин никогда не перебивали друг у друга клиентов. Им война не нужна. Конечно, вдвоем им было тесновато на рынке, но они с этим мирились. Наш с тобой план объединения позволит нам стать монополистами, одним целым и восстановить империю. Что бог не делает, все к лучшему. Теперь ты стала полноправной наследницей. Мы придвинулись к цели еще на один шаг. Никто и не говорил, что все будет просто и гладко. Нет. Мы поставили перед собой амбициозные цели, добиться их будет непросто. Не бойся никого. Помнишь мента из заповедника, который нас видел? Майор Соснин. Я свяжусь с ним, он будет держать нас в курсе событий. Такой человек сейчас очень нужен. Ты не забывай, что это не первое и не последнее следствие из тех, что нам предстоит пережить. На нашем пути стоит Мария и твоя дочь.

– Кошмар. Я не выдержу таких перегрузок.

– Мы можем подстраховаться, чтобы в случае провала наших планов отхватить по жирному куску пирога.

– Это как? Существует завещание. Шестьдесят процентов принадлежит Наташке. Бизнес ее не интересует, она продаст свою долю, и я разорюсь.