— Если они решили уйти по реке, то не с этого места. Пристань не работает уже пять лет. Река обмелела, и сюда даже мелкие суда не могут причалить. Возможно, они выбрали место под мостом для перегрузки краденого в другую машину, но не на катер. С другой стороны шоссе проходит через лес, где все можно сделать гораздо проще и не терять драгоценное время на объезд. С моста в этом месте нельзя спуститься вниз. Мост над нами проходит на двадцатиметровой высоте, а машина не вертолет. Надо свернуть с моста направо, проехать километр вниз по дороге и только тогда вы достигнете берега реки. Потом уже вдоль берега по колдобинам добраться до этого места. А это еще не меньше километра. Какой во всем этом смысл? Вы же сказали, что преступление готовилось не один день. Неужели они не продумали деталей отхода. Тут есть только один вариант. Наводчик услышал предположение Седлака в день ограбления и дал сигнал исполнителям. Скорее всего, к тому времени груза в машине уже не было. Они выбрали первую попавшуюся пристань и пригнали сюда машину, понятия не имея, что причал давно закрыт. Это быстрое спонтанное решение, сделанное в угоду следователю, страдающему болезненным самолюбием. Вы же сказали, будто его отстранили от дела.

— Тянут время, — пробормотал майор. — Они хотят увести нас в сторону. А что, если деньги в городе и их никто никуда не вывозил. Мешки перегрузили в обычную машину, а не в «козлик», и она уехала в город через переезд, а газик отогнали в лес и бросили. Времени у них хватало до открытия шлагбаума.

— Ты сам себе противоречишь, Матвей. — Капитан вдруг забыл о званиях, субординации и перешел на «ты». — Ивана Школьникова ищут с собаками. Как ты сказал, он от денег не уйдет и в город не вернется. Парень видный, среди толпы не спрячется.

— Видный, значит, у него немало подружек. Они его спрячут. Может, у кого-то из них есть дача. Можно у его друга Усова спросить, которого он решил пожалеть и оставил в живых.

— Усова я бы пока не трогал.

Майор никак не отреагировал на замечание напарника, и тот предложил осмотреть машину.

На обследование газика ушло два часа. Отпечатков найдено не было, что никого не удивило, однако мешки от банковских денег валялись в салоне, и еще нашли наручные швейцарские часы с гравировкой «Ванюше в день совершеннолетия!»

Майор внимательно осматривал салон машины, участковый туда не заглядывал, он не разбирался в криминалистике и не хотел мешать опытным офицерам. Он обследовал колеса, после чего опять высказал любопытное наблюдение:

— На протекторах следы красной глины. В девятом районе есть карьер, там ее добывают, но там, где жил и работал участковый Колотозов, глины нет. Нет ее и у переезда через железку. И здесь тоже. Девятый район находится за лесом, в семи километрах от трассы, слева от нас, если ехать в город. Я думаю, там перегрузили деньги и бросили «козлик». Потом за ним вернулись и перегнали сюда, уже после того, как следователь Седлак высказал вслух свою версию.

— Молодец, Кравченко! Значит, они точно последовали высказанной версии следователя.

— Послушай, Матвей, Иван Школьников не решился бы вернуться в город. Значит, ему выдали его долю где-то у карьера и он удрал один. Псевдоменты из «козлика» могли вернуться на другой машине в город, отдать долю наводчику, сесть в поезд и ку-ку — прощай, Самара.

— Правильная позиция, Илья. Вот только кто тогда пригнал машину сюда? Остается только сам наводчик, которого они кинуть не рискнули. Он знал, кому доверить операцию, и получил гарантии. Людей с улицы к таким делам не привлекают. А вот что касается инкассатора, то тут я не стал бы быть столь категоричным. Конечно, Иван знал, из какого места ноги растут. Он молод и неопытен, а значит, опасен. Зачем с ним делиться? Не проще ли от него избавиться? Он же свидетель, а не только участник. Парень выполнил свою работу. Спасибо. А теперь можно его закопать. Боюсь, что они с ним расправились. Это логично. Дать мальчишке кучу денег и отпустить на все четыре стороны? Они жестокие убийцы, а не Робин Гуды.

— А его часы? Это не улика? — возмутился Кузьменков.

— Улика, да еще какая! Из всех участников ограбления нам известен только Иван Школьников. Исчез он и деньги. Его ищут в первую очередь. А если найдут? Нет. Живым его не отпустят, а с трупа и часы легко снять. Их подбросили для нас с тобой. Улика ляжет в протокол, и парень уже ничего доказать не сможет в свое оправдание. Стоит ему открыть рот, и все погорят. Какой же стратег потерпит поражение из-за мелочевки? Банковские мешки тоже для нас оставили, все что угодно, кроме отпечатков. Деньги надо искать в городе. И вот еще что. Я поговорю с начальником управления. Хочу привлечь лейтенанта Кравченко к расследованию. Толковый парень. Как, Кравченко, не возражаешь?

Молодой участковый покраснел, и у него заблестели глаза.

— Понятно. Возражений нет. Не теряй времени, считай, что ты член нашей команды. Езжай в пятый район. Судьба капитана Колотозова на твоей совести. Нам надо знать все о тех, кого и когда он сажал и кто из них недавно освободился. В общем, сам разберешься, что к чему. А мы, Илья, махнем с тобой к молодоженам. Пора поговорить со Стасом Копытиным, которого свадьба спасла от неминуемой смерти.

Шофера они застали дома. Парень похмелялся пивом после долгой свадебной гулянки. Он кого-то ждал, и сам открыл дверь.

Как и полагается по русской традиции, свадьба кончилась дракой. Жених надрался до чертиков, и невеста на следующий день уехала к родителям. Подробности сыщики узнали от старушек во дворе, которые всегда знают больше всех. Вероятно, парень ожидал одумавшуюся молодую жену, но увидел милиционеров в форме.

— Вы Стас Копытин?

Хозяин квартиры скривил недовольную физиономию и кивнул. Он понял, по какому вопросу его побеспокоили.

— Заходите. Только я ничего не знаю.

— Я старший уполномоченный Матвей Тамарин, а это мой коллега — капитан Илья Кузьменков.

Они вошли в квартиру. Чистота и порядок, не считая батареи бутылок из-под пива. Свадьбу отмечали где-то в другом месте. Крохотная однокомнатная квартирка для таких событий не подходит.

— Что думаете, Стас, о происшествии?

— Глупость несусветная. Ванька Школьников большой трус. Чтобы он рискнул пойти на ограбление, не верю. К тому же он собирался жениться на Верке Угрюмовой. Да и денег у Ивана хватало, родители богатые. Они собирались подарить ему квартиру на свадьбу. Тут что-то не так. Думаю, Ивана подставили.

— И кто же? — спросил Тамарин.

— Уж если кто из команды и решился бы на такой шаг, то это наш старший Володя Лысенко. Парень умный, хитрый и нищий. Студент. Толк в деньгах знает. Он как-то сказал: «Мне одного мешка хватит, я за месяц обернул бы деньги и сделал из мешка пять». Ребята ему верили. Он знал, как обращаться с деньгами, даже примеры приводил. Головастый пацан.

— Но его убили.

— Или избавились от ненужного свидетеля и лишнего рта. План мог только он придумать.

— Стреляли в двоих: шофера и старшего. Через окно трудно расстреливать салон. Сообщник сидел в салоне. Вы правы, Иван не стал убивать Игоря Усова, он его оглушил и выключил из игры.

— В таких случаях живых свидетелей не оставляют. Он же видел гаишников в лицо.

— Они могли посчитать его мертвым, торопились, перекидывая мешки из машины в машину.

— Торопились? Не смешите меня. Я уже думал о случившемся. Работаю в банке пять лет. Я никогда не остановился бы на жезл гаишника. Форма и жезл для меня не авторитет. Начхать я на них хотел. Имею право. Я везу государственные деньги. Сам президент не может меня тормознуть.

— Начхать? Но переезд же был закрыт. Куда деваться, все равно догонят, — удивился капитан Кузьменков.

— И что? У переезда могли машины стоять, а они остановились в мертвой зоне. К тому же я за все годы работы ни разу не видел в том месте ментов. Гаишникам там делать нечего. Пустая трата времени, и правила там нарушить невозможно. Скорость превышать бессмысленно, шлагбаум закрыт. Обгонять по встрече некого. Ну, кого они там ловили? Вы говорите, будто они торопились. Куда? Они же не поехали через переезд, а дунули в сторону Киржачей, да еще в форме и на милицейской машине. И главное. Если