– Я думал, ради экзотики, – улыбнулся Максимов. – Признаться, об отсутствии глаза я пока не подозревал. Семь нянек было в детстве, наверное.

По крайней мере ясно, почему взгляд садовника показался ему немного чудным. Забавная комбинация ущербностей.

Неловкая пауза затягивалась.

– Разумеется, Надежда Борисовна, я заметил, как у вас здесь мило и ухожено, – подхалимски заявил Максимов. – И хозяйка этого великолепия – само очарование…

Он сделал новую паузу, а женщина засмеялась:

– Я знаю одно прекрасное омолаживающее средство.

– Какое же?

– Развод. Отлично действует на организм, не давая расслабляться. Не буду лить помои на бывшего мужа – это некрасиво и порочно, он прекрасный человек, просто однажды вбил себе в голову, что живет в обществе, лишенном предрассудков.

– А вы жили в другом обществе?

– Попалась на уловку. Это было десять лет назад. Теперь, как видите, осталось лишь следить за собой и не питать иллюзий насчет общества.

– Одно удручает, – манерно вздохнул Максимов, – что только избранным дано лицезреть эту красоту. Я имею в виду дом… и вообще. Вы давно работаете в «Боровом»?

– Года четыре. – Она стояла в метре от Максимова и увлеченно рассматривала его глаза. Настолько увлеченно, что Максимов сам увлекся. – По счастью, я не сижу безвылазно в этом доме. Нас двое – у меня есть сменщица. Меняемся, как сторожа на складе. Полмесяца дома – и обратно.

«И никаких перспектив на размножение», – подумал Максимов.

В глазах Надежды Борисовны отражалось бездонное летнее небо. Становилось интересно. Они стояли и без причин улыбались друг другу.

– Вы ходили на озеро?

– С фигурантом общался. Некий Пузырев Олег Васильевич. Любопытная и колоритная личность.

– С его-то жизнеописанием, – рассмеялась Надежда. – Безусловно, любопытная личность. Вы знаете, Константин Андреевич, этот дом битком набит любопытными и колоритными личностями…

– Скажите, Надежда, а вы интересуетесь происходящим в доме?

– Не то слово, Константин. – В ее голосе появилась лукавая нотка. – Я очень интересуюсь происходящим в доме. В противном случае меня уволят. Неделю назад поднялся сильный ветер – мы бегали по саду, натягивая пленки и вбивая колья… А в прошлом месяце прорвало канализацию в подвале. Пришлось раздеться до белья и, пока не приехала аварийной команда, закрывать собой течь. Очень полезно для эластичности мышц и улучшения кровообращения. Угадайте, это было увлекательно?

Максимов сглотнул, представив заманчивую позу-асану. Героя в этом доме явно не хватает.

– А цель приезда в пансионат «Боровое» пятерых влиятельных особ вас не интересует?

Глазки блеснули разочарованием.

– Вы шутите, Константин Андреевич. В этот дом постоянно приезжают влиятельные особы. Доярку, или, скажем, фармацевта вы здесь не встретите. Однообразно, поверьте. Влиятельные особы имеют вредное свойство быть похожими. В конце концов начинаешь смотреть на этих бонз сквозь пальцы – как… ассенизатор сами понимаете на что. Надо лишь добросовестно выполнять свои обязанности и иметь чуток самоуважения, чтобы в случае необходимости ставить их на место… А прилично ли вам, Константин Андреевич, интересоваться целью приезда пятерых влиятельных особ? По-моему, вас позвали, чтобы расследовать гибель Кравца, нет?

– Мы усердно расследуем, не сомневайтесь, – уверил Максимов. – Недавно, например, выяснилось, что в деле Кравца один лишь человек имеет непробиваемое алиби. Это вы, Надежда Борисовна. Занятно, правда?

Женщина состроила озабоченное лицо.

– Почему?

– За шторой действительно кто-то стоял. Но в тот момент вы находились у себя в комнате, что очень ярко иллюстрируют показания горничной.

– Тяжелые воспоминания, – сглотнула женщина. – Нелепая ночь, право. Я не помню, чтобы в доме происходили подобные инциденты. Были драки, однажды случилось изнасилование – горячий финский банкир, откушав водочки, набросился на секретаршу своего компаньона… Помню инфаркт у высокого гостя из Приморья… Вы знаете, я даже не задумывалась о своем алиби. Пожалуй, вы правы – в момент убийства я находилась в своей кровати. Спала, если не возражаете. Скажите, это очень нежелательно? – Красивый лоб пересекла озабоченная морщинка.

– Да нет, что вы, с кем не бывает, – еле сдерживая смех, отозвался Максимов, – не переживайте.

Она вздохнула с облегчением.

– Вы напугали меня, Костя, как вам не стыдно? – погрозила сыщику пальчиком и неохотно простилась – в отличие от сыщика, у нее в этом доме масса дел.

Он задумчиво наблюдал, как она удаляется – уверенной, летящей походкой. Волосы по ветру, ножки точеные. Средняя длина женских ног в России сто два и четыре десятых сантиметра, уверяют заинтересованные исследователи.

«Хорошо бы измерить», – оформилась наконец в голове крамольная мыслишка.

Широкоплечий Коржак, поигрывая связкой ключей, стоял на крыльце и смотрел на Максимова как на первомайскую демонстрацию: мол, ходят всякие с придурью. В глазах начбеза веселились бесенята. Не воспринимал этот странный человек всерьез стоящего перед ним сыщика.

– Два вопроса, господин Коржак, – призывно улыбнулся Максимов, бросая мимолетный взгляд на его ботинки. – Вы не заняты, ничего?

– Если быстро, то ничего, – кивнул начбез бандита и тоже уставился на свои ботинки.

– Спасибо. Умолчим о ночном недоразумении, согласны? Вот и славно. Позапрошлой же ночью, если мне не изменяет память, был убит некто Кравец – человек, за безопасность которого вы по долгу службы отвечали.

Коржак уже не смотрел на Максимова как на первомайскую демонстрацию. Но от комментария воздержался.

– Не хочу вас ни в чем обвинять. Вы не обязаны сидеть под кроватью каждого охраняемого. А убийство, если очень нужно, случится при любой погоде и в тройном кольце охраны. Вы проверили наружные посты (а внутренних и не было), отдали распоряжения и отправились спать. В начале второго вас разбудил крик горничной.

– Она орала как резаная, – кивнул Коржак. – В час двенадцать, если быть точнее.

– А теперь подробнее. Ваши действия и действия тех, кого вы видели.

– Извольте, – согласился начбез, возвращая на место смешинки. – Из комнаты я слышал только крик, а откуда он проистекал, увы, непонятно. Моя дверь выходит на галерею. Я побежал на лестницу, спустился в вестибюль. Понял, что кричали наверху, – помчался обратно, вбежал в коридор – в эту минуту Юля с Надеждой Борисовной как раз подбегали к комнате горничной. А дальше вы знаете – никого в комнате не нашли. Только труп. Я проверил ванную, Надежда – гардеробную. Тут она сообразила, что стоит в ночнушке, как-то вся засмущалась, побежала переодеваться…

– Подождите, – смекал Максимов, – если в комнате присутствовал убийца, то теоретически после бегства горничной он мог выскользнуть из комнаты, пробежать по коридору, а затем по галерее (вы как раз спустились на первый этаж) и скрыться в западном крыле здания.

– Он мог бы и практически, проявив должную прыть. Секунд двадцать – тридцать у него имелось.

– Благодарю вас. Вы здорово помогли следствию. И второй вопрос: как долго вы работаете на господина Шалевича?

– Это играет роль в вашем расследовании? – приподнял брови Коржак. – Хорошо, извольте: несколько месяцев. Прежний начальник охраны Дмитрия Сергеевича погиб в перестрелке у отеля «Сибирь», когда неустановленные личности покушались на его жизнь. Две пули в сердце.

– Опасная должность, – уважительно заметил Максимов. – Простите покорно, но вы производите впечатление относительно порядочного человека, в то время как ваш хозяин… Хотя могу и ошибаться.