осталось, отдал жене. Банкир прожил лишнюю неделю.
Что касается капитана Корнеева, то ему удалось вынестись на проезжую часть, где он и был сбит одиноким велосипедистом. Ударился затылком об асфальт – это надолго избавило капитана от мысли о побеге в сопредельные страны.
«Дипломат» взмыл в воздух, а когда упал и раскрылся, из него брызнули доллары! Прохожим это понравилось. Напрасно опер в гневе размахивал болванкой, именуемой «Макаровым», и кричал, что руки прочь, эти деньги являются достоянием республики. Молодой еще опер, непоживший.
Когда же бледного капитана Корнеева доставили в прокуратуру и следователь, покрутив пальцем у виска, сообщил, что арестовывать его никто не собирался, а пригласили в прокуратуру лишь за тем, чтобы уточнить прошлогодние свидетельские показания, ограничившись подпиской о невыезде, – капитан совсем побелел, свалился со стула и вторично потерял сознание.
Эпилог
Пусть не все меняется в нашей жизни, но течет практически все. На деревьях уже вовсю листочки. Небо голубое, пронзительно ясное, волнующее. Люди замедляют бег, на время забывая про дела и просто наслаждаясь весной. Девушки улыбаются. Никто не думает о том, что скоро президент порадует народ очередным обращением к Федеральному собранию, чеченцы – свежим терактом, погода – катаклизмом. Об этом просто невыносимо думать. Не думается.
Серебристый «Рено-Меган-2», стоящий у края проезжей части напротив агентства, отлично гармонирует с голым пупком Екатерины. Она сидит на капоте в позе нимфоманки, вся такая мечтательная, подставляя солнцу мордашку. Прохожие оборачиваются. Вернер задумчиво пинает протекторы – давление проверяет – сопровождая пинки ревнивым брюзжанием на предмет: «Подумаешь, «меган». Олежка Лохматов сидит за рулем и из детского любопытства вертит все подряд ручки. Максимов покуривает на крыльце под трехсотлетней вывеской «Профиля», снисходительно посматривая на личный состав.
На противоположной стороне улицы появляется женщина. Максимов напрягается. Она сворачивает из-за угла, тормозит у магазина автозапчастей и вроде собирается перейти дорогу. Но пока не решается. Смотрит на собравшихся у новенькой машины. Кусает губы. Это некая Оксана – знакомая из подворотни, с которой Максимов провел однажды ночь (ну вышло так). Она обязательно перейдет дорогу – вот наберется женского мужества, пропустит поток автотранспорта…
На тротуаре появляются Маша с Маринкой – обе разряженные, фигуристые. Маринка издали манерно машет ладошкой: мол, привет, так и быть, па. Наконец-то. Максимов выбрасывает окурок.
– Екатерина, брысь с капота.
Оксана, отмечая движение, начинает волноваться. Вертит мордашкой и фиксирует двух нежелательных особ – меняется в лице до такой степени, что Максимов внутренне холодеет. Будут проблемы, если он не проявит чудеса стойкости и смекалки. Но только не сегодня – Оксана раздумывает переходить дорогу.
– Какое все-таки нелепейшее идолопоклонство, – сварливо бухтит Екатерина, меняя позу. – И что примечательно, господа, не машина заезжает за родными и близкими, что было бы логично и понятно, а родные и близкие вынуждены переться на общественном транспорте к машине, чтобы совершить на ней короткую прогулку. До какой же степени нужно почитать этого железного проглота?
– Я кому сказал, брысь, Екатерина! – повышает голос Максимов. – И убери этого с руля.
– Сами вы такой, Константин Андреевич, – обижается Лохматов, с неохотой покидая насиженное место.
– «Это не ты имеешь машину, это она имеет тебя…» – негромко напевает Вернер.
Маша с Маринкой усаживаются. Маша улыбается. Маринка надменна как Нефертити. Она купила новую сумочку под цвет машины и имеет полное право небрежно щелкнуть пальцами и прикрикнуть: «Эй, ямщик!»
– И куда же изволит направляться ваша светлость с эскортом? – почтительно интересуется Екатерина. Ее весьма интригуют метаморфозы, происходящие на лице начальства. Наблюдательная девушка.
– За покупками, хлеб закончился. – Максимов садится за руль, как бы ненароком бросая взгляд через дорогу. – Какая вам разница? Идите работайте, солнце еще высоко.
– А ты умеешь водить? – ядовито справляется Вернер.
– Научится, – убеждена Екатерина. – Парочка столбов…
Немного неуверенно и кособоко машина отъезжает от пешеходной дорожки. Трое машут. Мужчины сдержанны. Екатерина промокает платочком воображаемую слезу…
Чисто сибирское убийство
1
В последний день весны агентство «Профиль» переживало творческий взлет. Ничто не предвещало падения с высот и больших, зудящих шишек.
– Господин Воропаев, – празднично сияя глазами, объявил Максимов, – наше агентство полагает взятые на себя перед вами обязательства выполненными. Отчет по надзору за вашей супругой составлен и лежит перед вами. Со всеми, как говорится, подробностями и вытекающими. Можете забрать.
Все сидели, важно надув щеки. Особенно Олежка Лохматов, наиболее отличившийся в наблюдении за гражданкой Воропаевой. Екатерина надменно улыбалась, Вернер изображал бронзовую статую сделавшего свое дело и готового уйти на заслуженный покой мавра.
Посетитель – положительный во всех отношениях мужчина с открытым, интеллигентным лицом и изящной проседью, одетый в российского производства костюм и темно-вишневую водолазку, – выстроил на лице вопросительное выражение.
– Вам удалось отследить похождения моей супруги?
Назревала комедия положений с банальной дракой в финале. Но о возможности последней пока не догадывались и профилактикой не озаботились. Хотя и могли догадаться.
– Наблюдение подтвердило – у вашей жены имеется хороший знакомый, с которым она проводит большую часть своего свободного и даже занятого времени.
– Ага, я так и знал! – патетично воскликнул положительный мужчина.
– Фигуранта зовут Любомиров Эдуард Эдуардович, двадцать шесть лет, владелец салона джинсовой одежды на Державина. Разведен, дочь пяти лет, с ребенком сидит приходящая няня из агентства «Мэри Поппинс», имеет две квартиры в городской черте и особняк на Гусинобродской трассе. Господин Любомиров пользуется заслуженным авторитетом в бизнес-кругах и у соседей по площадке, порядочен, не имеет вредных привычек, за исключением простительной слабости к женскому полу и пристрастия к игре в боулинг, коей тешит себя практически ежевечерне, будучи совладельцем кегельбана на улице Красина в здании бывшего профтехучилища номер…
– Постойте, – бледнея на глазах, перебил клиент, – растолкуйте, пожалуйста, насчет «простительной слабости». И насколько вы уверены, что имеет место супружеская измена? Моя жена также числится владельцем магазина модной одежды… на улице Пермитина, вероятность деловой связи вы не учитывали?
– А одно нисколько не противоречит другому, – обаятельно улыбнулась Екатерина. – Деловая связь возможна и вполне вероятна. Но вы же нас просили не об этом?
Определенные метаморфозы на лице очаровательной сыщицы не понравились посетителю. Но он решил не заострять. Опустив голову, тяжело вздохнул и соорудил на лбу две скорбные, праведные морщинки.
– И чем же они занимаются в свободное от работы время?
– А именно тем, чем и должны заниматься двое привлекательных молодых людей, испытывающих друг к другу сильнейшее физическое влечение, – относительно тактично объяснил Лохматов.
– Бабахаются как кролики, – конкретизировал Вернер.
Посетитель вздрогнул. Максимов поморщился.
– К отчету приложены фотографии и полная хронология событий последней недели. Надеюсь, мы с лихвой отработали ваши деньги, господин Воропаев. Заберите отчет.
– Я больше ничего вам не должен? – поднял бледное лицо посетитель.
– Нет. Вы неважно себя чувствуете?
– С чего вы взяли? – нахмурился клиент.
– За последние два дня вы несколько раз посещали аптеку на улице Потанинской, покупали средства от
