Слишком поздно он постиг, что угодил в наркоманский притон. Притон одного человека.
Это дух героина, преследующий его по ночам. Слишком много воспоминаний связано… Держа фонарь в вытянутой руке, он обошел квартиру. Ванная, кухня – никого. Только этот, на тахте, в полосатом трико…
Максимов вернулся в комнату, присел на краешек дивана и принялся созерцать в тусклом свете фонарика фрагменты интерьера. Типичная убогость. На полу прожженный палас. Драные обои. Лохмотья пыли на люстре. Из мебели колченогий сервант, продавленная тахта, телевизор «Электа», телефонный аппарат на полу.
Наркоман звонил жертвам! А ведь была у него такая мысль – полезная и ценная мыслишка. И куда, скажите, пожалуйста, подевалась? Он стонал от собственной тупости и растирал горящие виски. Под ногою что-то хрустнуло. Максимов схватился за фонарик. Шприцы одноразовые – вот что. Кусок рубашки на полу, марля окровавленная. Два шприца как будто целые, третий употребленный – на него и наступил. Стерильно, нечего сказать…
На тахте – молодой человек в угаре кайфа. Молодой – понятие условное. Реальный возраст не отражает состояние души и тела. Лица практически нет, кожа да кости. Истощенный, бледный. Дышит прерывисто, но беззвучно, глаза открыты, зрачки узкие, сжаты в кошачьи щелки. Вена на виске пульсирует, того и гляди, прорвется наружу. Не соображает парень. Долбанулся и отвалил в лучший из миров. Бродит себе, счастливый, по райским кущам…
Если это убожество маньяк, то Максимов снежный человек. Не бывает таких маньяков. Из квартиры не выйдет собственным ходом, куда уж тут спланировать и провернуть серию хитроумных злодеяний. Не убьет он никого. Разве что за дозу кровную – ведь одно у парня на уме: уколоться, «прихода» дождаться… Жить осталось месяц.
Мысли вились будто змеи. Имелись в наличии и толковые – но не хватало им катализатора, способного разогнать процесс. Он снова схватил фонарь и начал обходить квартиру. Остатки прежней, лучшей жизни в глаза бросались, но денег явно не стоили. Книжки по дифференциальному исчислению. Косое фото в рамочке – семья из трех человек: мама, папа, сын – на фоне спящего Медведя под Гурзуфом. Море плещется, облизывая скалы. В улыбчивом ребенке очень трудно опознать лежащее на тахте существо. Предки скончались, сам подсел на иглу, увлекся, хотелось острых ощущений и соответственно мощной, дорогой наркоты. Имущество продал, жизнь веселая началась…
А на стене над кухонным умывальником при детальном осмотре Максимов выявил… ни много ни мало улику. Приколотый листок бумаги с таблицей и отпечатанным на компьютере текстом. Кому звонить и что сказать. Потом отчитаться. Не выполнишь, или смажешь эффект – не получишь дозу. А выступил красиво – получи заветное лекарство. Слева имена, справа – краткие тезисы…
Испытывая болезненную дрожь под скулами, он приблизился и начал вчитываться. Трое (слава богу, не больше) – Ирина Владимировна, Алиса Григорьевна, Ольга Михайловна… Дата, время суток, оставшийся срок. Все высчитано и занесено в графы. Наркоману постоянно хочется пить – подходит к крану и видит напоминание. А придет милиция – вот беда! – наркоманом больше, наркоманом меньше…
И кто же этим делом заведует? Ознакомиться с подробностями Максимов не успел. В замке очень тихо провернулся ключ.
Холодок побежал по спине. Он выключил фонарь и напрягся. С улицы могли не видеть отблески света на кухне. Наверняка не видели. Иначе не рискнули бы зайти.
Дверь податливо скрипнула. Тишина. У зверя надлежащая интуиция? Почуял чужака? А ведь почуял – не хочет заходить. Черт… Он не успел перевести дыхание, как дверь захлопнулась и по лестнице затопали чьи-то ноги.
Мощный всплеск энергии подбросил сыщика – ах ты гад! Побежал к двери, исполненный решимости, замешкался, нащупывая собачку, но компенсировал промедление на лестнице, когда запрыгал через ступени, хватаясь за дрожащие перила.
Не видать же ни черта! Но позвольте… Слабый свет из подъездного оконца. Смутное пятно пролетом ниже – человек бежал, но скорость имел некосмическую. Метнулся с площадки, спотыкаясь, загремел по маршу.
Максимов вписался в поворот, прыгнул на середину пролета, едва не сломав себе лодыжку, и, растопырив конечности, коршуном упал на негодяя. Тот успел вильнуть, но толчок получился ощутимый – незнакомца отбросило. Кто такой? – одежды бесформенные, личность неясна. Разве только сам представится… Этот дьявол был верткий, как обезьяна – в падении сумел сгруппироваться, упасть на спину.
Коснувшись ступени, Максимов сделал финальный бросок. И с ужасом почувствовал, что летит животом на поджатые пятки! Пружина распрямилась – его подбросило как мячик, – мир завертелся. Эффектное сальто – он шлепнулся пятками о стену, а затем хребтом – о холодный пол. Благо выставил ладонь, отчасти смягчив падение. Удар сотряс до последней косточки. Ловко!
Поджав колени к животу, истекал стенаниями, не в силах встать, бежать дальше. Сознание металось – добавляя резкую боль. Человек, похоже, сам испугался. Не было причин не вернуться и не добить Максимова – сыщик не стал бы оказывать упорное сопротивление. Но хлопнула дверь подъезда – тишина настала.
Превозмогая боль, Максимов поднялся и, согнувшись в три погибели, потащился обратно. Простые обыватели – народ не шибко храбрый, но не стоит злоупотреблять их доверием…
Тошнило как от хорошего шторма. Максимов заперся, припал к крану и пил тухлую воду, пока живот не начало пучить. Боль рывками проходила. Но злость осталась и требовала выхода. Он должен привести в чувство наркомана!
Взял за плечи и хорошенько встряхнул. Ноль эмоций. Парень издал утробный, булькающий звук и блаженно закатил глазки. Максимов врезал по щеке. Дохлый номер. По другой. Выдал серию оплеух. Голова задергалась и ни о чем не сообщила. Злость душила.
Он отправился в ванную, набрал воды в половое ведро – выплеснул на рожу. Наркоман обиженно замычал, оттолкнул сыщика – сгинь, противный… Максимов замахнулся, горя желанием расквасить парню нос. Бесполезное занятие – этот доходяга вряд ли знает имя и фамилию человека, посадившего его на иглу. И приметы вряд ли вспомнит – так, в общих чертах…
Он поборол решимость сделать из парня месиво, сел на диван и в тоске закурил. И подпрыгнул как ужаленный, выронив окурок, – во дворе заверещала милицейская сирена!
Не могут без помпы. Хоть на этом спасибо. Не приведи господь, незаметно бы подкрались… Максимов ринулся на кухню. Отдернул край занавески, сплющил нос. Одна машина – похоже, «уазик». Мигалка вращается. Сирену, слава богу, вырубили, двери распахнули. Убийца вызвал? «Говорят, вы ищете некоего Максимова?»… (Он и вправду с нами играет…) Трое вышли из машины и гуськом, неторопливо втянулись в подъезд. Билась дверь на пружинах – слышимость в ночи великолепная. Бежать наверх? Стучаться в двери, вопия: «Спасите, милиция!»…
Максимов помчался в комнату, рванул шпингалеты и в отчаянии выскочил на балкон. Мигалка у подъезда продолжала вращаться. Трое вышли – если это патруль, то четвертого не будет, машина пуста. Но не факт… Он лихорадочно всматривался в пространство. Темнота колючая, глаза щиплет. Хотя и не совсем – в свете мигалки мерцают окна второго этажа – под Максимовым. Все окна заделаны решетками – обычное явление. Другого выхода нет, хоть тресни, нет…
Он перелез через торцовые перила. Прижался к стеночке. Нагнулся, опустил ноги – сперва одну, затем другую. Повис, вцепившись в балясины. Какие-то сантиметры до перил нижнего балкона. Не достать. Зато решетка на окне совсем рядом – последнее решение. И впрямь бы не треснуть… Максимов раскачался… и прыгнул! Как Тарзан на лиану! Грохот на славу. Решетка затряслась, но выдержала. Привет соседям. Рука скользнула, зато вторая намертво вцепилась в прут. Испарина, жилы вот-вот порвутся… Болтая в воздухе ногами, он вцепился второй рукой, снова раскачал ноги – забросил на перила. Толчок – и спрыгнул на балкон второго этажа. Не мешкая, перемахнул перила, повторил процедуру. Снова повис. Скрюченные пальцы поползли по балясинам, уперлись в бетонную плиту. Пара метров до земли!
Незабываемо острые ощущения. Он разжал ободранные пальцы и ухнул в цветочную клумбу, любовно оформленную кем-то из жильцов. Завыл от боли, встал, заковылял подальше от мигалки. И уже не видел, как из соседнего двора, моргнув фарами, беззвучно выехала машина.
