настойки опия, простых и горьких пьяниц. Парней и девиц, которые надирались всякой консервированной дрянью и медицинскими препаратами на спирту. Есть на свете даже такие люди, которые тянутся к мышьяку, и такие, которые готовы продать себя в рабство за хороший охлажденный стакан эфира. Но твоя привычка к наркотикам — самая худшая из всех.

— Читаете лекцию, — в ее голосе сквозила скука, свойственная подросткам. Как будто я был школьным учителем и пытался отговорить ее от жвачки. — Что вам известно о моих привычках, мистер хороший?

— Многое.

— Кто вы такой?

— Я частный сыщик. И уже сказал тебе об этом раньше. Но ты забыла.

— Да. Наверное, забыла. Вчера ночью я была в Сан-Франциско. Это, думаю, я помню. Добралась туда на автобусе.

— Ты что, действительно была там? Но как же ты туда доехала?

— Что с моим плечом? Я осмотрела его в ванной. Похоже, меня кто-то укусил.

— Тебя укусил москит.

На мгновение я оторвал взгляд от дороги и посмотрел на нее, наши взгляды встретились. До нее смысл сказанного мною не дошел.

— Совсем не смешно, — сказала она холодно.

Меня это злило и забавляло одновременно.

— Черт, ну не я же укусил тебя. — Но я недостаточно разозлился, чтобы напомнить ей без необходимости о прошедшей ночи. Даже для меня Москито утратил реальность, превратившись в порождение дурного сна.

Я опять посмотрел на лицо девушки и увидел: по нему пробежала какая-то тень воспоминаний.

— Вы сказали правду о моей привычке, — вздохнула она. — Это ужасно. Я начала пробовать это ради забавы, с Ронни. Первые несколько раз он уколол меня задаром. А теперь только это средство доставляет мне удовольствие. На «отходняке» же чувствую себя ужасно. Как, по-вашему, я чувствую себя сейчас?

— Если судить по твоей внешности, ты полумертвая.

— Я смертельно устала, и мне наплевать. Мне совершенно наплевать на это.

Через некоторое время она опять задремала и проспала участок напряженного грузового движения на 101-й дороге и другой, еще более напряженный — на бульваре. И только на улице Мэйн она проснулась окончательно.

Я нашел местечко для парковки около здания суда. Было уже около двух часов дня, как раз самое время застать Питера Колтона в его кабинете. Она довольно спокойно пошла со мной, хотя ступала по тротуару так, будто он был сделан из резины, пока не увидела самого здания. Она остановилась как вкопанная:

— Вы хотите сдать меня!

— Не говори глупостей, — отозвался я, но я говорил неправду. Пара праздношатающихся бездельников двигалась в нашем направлении. Они были готовы засвидетельствовать все, что угодно. — Идем сейчас же со мной, не то укушу и второе твое плечо.

Она вытаращила глаза, но пошла со мной на негнущихся ногах, неохотно. Наши короткие черные тени одновременно штамповали ступеньки лестницы.

Я открыл дверь. Колтон находился у себя в кабинете. Носатый мужчина лет около пятидесяти, пышущий энергией. Он сидел за письменным столом, склонив голову над бумагами, и не отрывался от них довольно долго. Его светло-каштановые волосы, подстриженные под скобку, придавали ему что-то медвежье, что соответствовало и его характеру. Я подтолкнул девушку в комнату и довольно резко захлопнул дверь. Она отошла от меня к стене.

Колтон вскинул голову, стараясь произвести привычный эффект, его длинный нос обвиняюще повернулся ко мне.

— Так-так, блудный сын. Выглядите вы ужасно.

— Вот что получается, когда питаешься шелухой, которую уплетают свиньи.

— Все еще помните библейские мудрости, а я было разуверился в том, что вы умеете читать. — Я не успел ответить, как он уже уставился на девушку, которая тряслась от страха у стены. — Кто такая? Блудная дочь?

— Это Руфь, — ответил я. — Как твоя фамилия, Руфь?

— Не скажу, — запинаясь ответила она.

Колтон с интересом рассматривал ее холодными голубыми глазами.

— Что она принимает?

— Героин.

— Это неправда, — произнесла она деревянным голосом.

Колтон пожал плечами.

— Вы пришли не по адресу, верно? Я занят. Зачем привели ее сюда?

— Заняты делом Дэллинга?

— У вас крепкие нервы, Лю, если вы называете здесь эту фамилию. Вам повезло, что жена Тарантайна подтвердила ваш рассказ о пистолете. Помощник шерифа хотел запереть вас в одной из новых камер, но я уговорил его этого не делать. Можете торчать здесь и отнимать у меня время, но я в этом случае уговорю его сделать прямо противоположное. И это не составит для меня большого труда. За последние два года у нас было много неприятностей с частными детективами.

— Ну, конечно, — парировал я. — Как, например, в тот раз, когда я поймал вместо вас Дуайта Троя.

— Не хвастайтесь. Знаю, что вы — горячий человек. Послушайте, почему бы вам не собрать все свои болезненные проблемы и не отфутболить их куда-нибудь в другое место? Вы не улучшите наши дела, если будете приводить сюда каких-то законченных наркоманов. Грош им цена. Я могу набрать их с полсотни в любое время, не удаляясь дальше ближайшей площади. — Колтон был зол. Он спас меня от камеры, но не мог простить мне моих проделок с представителями закона.

Девушка искоса посматривала на меня и посмеивалась. Ей доставляло удовольствие видеть, как меня отчитывают. Она села на стул, стоявший у стены, и положила ногу на ногу.

— Ну что же, покатайтесь на мне, — предложил я. — В армии это обычное дело, когда кто-то на вас ездит.

— Ну, на мне-то ннкто не катается. Хотя должен сказать со всей откровенностью, что эта девица Хэммонд оказалась очень неприятной в общении. Л вчера она нам проела плешь, требуя выдачи ей тела. Ради Христа, скажите мне, зачем вам понадобилось ездить и будоражить Джейн Старр Хэммонд?

— В тот момент мне казалось, что это дает обнадеживающий ход для расследования. Я тоже могу ошибаться.

— Тогда не ведите себя так, будто вы непогрешимы. В другой раз волчья стая порвет вас. — Он встал и подошел к окну, встав к нам спиной.

— О’кей, — смирился я. — Извините. А теперь, когда ваше уязвленное чувство получило достаточное терапевтическое удовлетворение, давайте займемся делом.

Он проворчал что-то невразумительное.

— Вам ведь не удалось найти Тарантайна, правда?

Это заставило его отойти от окна.

— Нам не удалось. — Он с большой иронией добавил: — Надо полагать, он оставил вам свой новый адрес?

Уверен, что знаю, где его надо искать. В океане.

Вы с этим несколько опоздали. Авиаотряд шерифа в Пасифик Пойнт уже два дня ведет воздушное наблюдение. Суда береговой охраны проводят операции по прочесыванию дна.

Обнаружены ли какие-либо следы его напарника?

Никаких. Они даже не уверены, что у него был напарник. Единственный свидетель, который есть, не может поклясться, что в ялике было два человека. Ему просто так показалось.

Руфь — свидетельница. Она видела, когда он приплыл к берегу.