Я засмеялась и устроилась головой у него на плече, пока машина не замедлила ход и не остановилась рядом с аэропортом. Мой телефон вновь зазвонил, показывая имя Америки на экране.

— Она не отступит. Дай мне с ней поговорить, — сказал Трэвис, потянувшись к моему телефону.

— Алло? — сказал он, пережидая поток пронзительных ругательств на том конце линии. Он улыбнулся.

— Потому что я ее муж. Теперь, я имею право отвечать вместо нее. — Он посмотрел на меня и открыл дверь такси, предлагая мне свою руку. — Мы в аэропорту, Америка. Почему бы вам с Шепом не подобрать нас? Ты сможешь орать на нас всю дорогу домой. Да, всю дорогу. Мы прилетим около трех. Хорошо, Мер. Увидимся.

Он поморщился от ее резких слов, а затем протянул мне телефон.

— Ты не шутила. Она очень разозлилась.

Он оставил на чай таксисту и закинул сумку себе на плечо, вытаскивая ручку моего чемодана на колесиках. Его татуированные руки напряглись, когда он поднял мою сумку, свободной рукой потянувшись ко мне.

— Не могу поверить, что ты разрешил ей кричать на нас целый ча, — сказала я, последовав за ним через вращающуюся дверь.

— Ты же не думаешь, что я позволю ей кричать на мою жену, не так ли?

— Ты довольно быстро привыкаешь к этому понятию.

— Думаю, настало время мне это осознать. С той секунды, что я встретил тебя, я уже знал, что ты станешь моей женой. Не буду лгать и говорить, что я не ждал того дня, когда смогу это сказать… так что, я собираюсь злоупотребить твоим новым званием. Пора бы тебе уже привыкнуть.

Он сказал это настолько обыденным тоном, будто не раз повторял эту речь.

Я рассмеялась и сжала его руку.

— Я не против.

Он искоса посмотрел на меня.

— Не против?

Я покачала головой, и он притянул меня к себе, целуя в щеку.

— Хорошо. Тебя затошнит от этого через пару месяцев, но прости мне эту слабину, ладно?

Я пошла за ним через холл, до эскалаторов и службы безопасности. Когда Трэвис прошел через металлодетектор, раздался громкий звуковой сигнал. Когда служащий аэропорта попросил Трэвиса снять кольцо, его лицо приобрело суровый вид.

— Оно будет у меня сэр, — произнес офицер, — это всего лишь на пару секунд.

— Я обещал ей, что никогда не сниму его, — процедил Трэвис сквозь зубы.

Офицер протянул свою ладонь, а на его лице образовались озорные морщинки вокруг глаз, выражающие терпение и понимание. Трэвис неохотно снял кольцо, и, вложив в руку охранника, а затем, вздохнув, прошел через рамку, но на этот раз без сигнала. Я прошла без происшествий, также передав свое кольцо. Трэвис все еще был напряжен, но когда нас пропустили, его плечи расслабились.

— Все в порядке, малыш. Оно снова на твоем пальце, — сказала я, хихикая над его чрезмерно бурной реакцией.

Он поцеловал мой лоб, прижав меня к себе, пока мы шли к терминалу. Когда я поймала взгляды людей, мимо которых мы прошли, я задалась вопросом, было ли очевидно, что мы молодожены, или их просто привлекала глупая ухмылка Трэвиса, резко контрастирующая с его коротко стриженой головой, расписными руками и бугрящимися мышцами.

Аэропорт гудел от взбудораженных туристов, в воздухе стоял шум от игровых автоматов, а люди шли во всевозможных направлениях. Я улыбнулась молодой паре, держащейся за руки, выглядевшей такой же возбужденной и нервной, как Трэвис и я, когда мы прилетели. Я не сомневалась, что из ощущений у них останется смесь облегчения и недоумения, которые испытали мы, сделав то, ради чего приехали.

В терминале, я листала журнал, и мягко касалась бешено дергающегося колена Трэвиса. Его нога замерла, и я улыбнулась, продолжая держать взгляд на фотографиях знаменитостей. Он нервничал насчет чего-то, но я ждала, пока он расскажет мне сам, зная, что он обдумывает все внутри себя. Спустя пару минут, его колено снова стало отбивать азбуку морзе, но в этот раз он остановил его сам, и затем медленно развалился в кресле.

— Голубка?

— Да?

Прошло некоторое время, и он вздохнул.

— Ничего.

Время шло слишком быстро, казалось, что мы только сели, когда наш номер рейса высветился на табло. Линия быстро выстроилась, и мы присоединились, ожидая своей очереди показать билеты, и пройти по длинному туннелю к самолету, что отвезет нас домой.

Трэвис замешкался.

— Никак не могу избавиться от этого чувства, — выдохнул он.

— Что ты имеешь в виду? Дурное предчувствие? — внезапно занервничала я.

Он повернулся ко мне с тревогой в глазах.

— Меня преследует безумное чувство, что стоит нам вернуться домой, как я проснусь. Будто ничего этого не происходило.

Я обхватила руками его талию и провела пальцами по крепким мышцам спины.

— Из-за этого ты беспокоишься?

Он опустил взгляд на свое запястье, а затем на тонкое серебряное кольцо на пальце левой руки.

— Я просто никак не могу избавиться от чувства, что это все мои фантазии, которые вскоре разрушатся, и я окажусь у себя в кровати, в полном одиночестве, мечтая о том, чтобы ты была рядом.

— Даже не знаю, что с тобой делать, Трэв. Из-за тебя, мне пришлось бросить кое-кого — дважды — я собралась и отправилась с тобой в Вегас — дважды — я буквально прошла через ад, туда и обратно, вышла за тебя и заклеймила себя твоим именем. У меня уже идеи заканчиваются, как тебе доказать, что я твоя.

На его губах заиграла маленькая улыбка.

— Люблю, когда ты так говоришь.

— Что я твоя? — спросила я. Я поднялась на носочки и прижалась к нему губами.