— Я вполне в состоянии пройти пару метров самостоятельно, Трэвис. Да что с тобой такое?

Я заметила Финча в центре танцпола и начала пробивать себе путь к нему.

— Мы уходим!

— Что? — попытался перекричать музыку Финч.

— У Трэвиса фиговое настроение! Мы уходим! — Финч закатил глаза и покачал головой, помахав рукой на прощание мне вслед. Стоило мне заметить Америку и Шепли, как меня потянул назад мужчина в костюме пирата.

— Ну и куда это мы собрались? — улыбнулся он, врезаясь в меня.

Я рассмеялась и покачала головой, глядя на его дурацкие рожицы. Как только я развернулась, чтобы уйти, он схватил меня за руку. До меня довольно быстро дошло, что он не пытался меня облапать, он схватил, чтобы защититься.

— Что за…! — прокричал он, глядя на что-то позади меня широко раскрытыми глазами.

Трэвис влетел на танцпол и заехал кулаком прямо в лицо пирата, от такого сильного удара мы оба полетели на пол. Упершись ладонями в деревянный пол, я ошеломленно моргала глазами. Почувствовав что-то теплое и влажное на руке, я перевернула ее и подскочила. Она вся была в крови, льющейся из носа мужчины. Он закрывал рукой лицо, но ярко-красная жидкость стекала по его предплечью, когда он корчился на полу.

Находясь в таком же состоянии шока, что и я, он нагнулся, чтобы поднять меня.

— Вот дерьмо! Ты в порядке, Голубка?

Когда я поднялась на ноги, я выдернула свою руку из его захвата.

— Ты сошел с ума?

Америка схватила меня за запястье и потащила сквозь толпу к стоянке. Шепли отпер свою дверь и после того, как я села на сидение, Трэвис повернулся ко мне.

— Извини, Голубка. Я не знал, что он держал тебя.

— Твой кулак пролетел в двух дюймах от моего лица! — сказала я, поймав полотенце в пятнах масла, которое мне бросил Шепли. Я с отвращением вытерла кровь с руки.

Вся серьезность ситуации омрачила его лицо, и он вздрогнул.

— Я бы не замахнулся, если бы знал, что могу ударить тебя. Ты же ведь это знаешь, да?

— Заткнись, Трэвис. Просто заткнись, — сказала я, глядя на затылок Шепли.

— Голубка… — начал Трэвис.

Шепли стукнул ладонью по рулю.

— Заткнись, Трэвис! Ты уже извинился, а теперь заткнись к черту!

Поездка домой прошла в полной тишине. Шепли отодвинул свое сиденье вперед, выпуская меня из машины, и я посмотрела на Америку, которая с пониманием кивнула мне.

Она поцеловала своего бойфренда и пожелала ему спокойной ночи.

— Увидимся завтра, детка.

Шеп покорно кивнул и поцеловал ее.

— Люблю тебя.

Я прошла мимо Трэвиса к Хонде Америки, а он побежал за мной.

— Да ладно. Не уходи злой.

— О, я не ухожу злой. Я в ярости.

— Ей нужно время, чтобы остыть, Трэвис, — предупредила Америка, открывая дверцу. Когда замок с пассажирской стороны открылся, Трэвис протянул руку к дверце.

— Не уходи, Голубка. Я был вне себя. Мне очень жаль.

Я подняла руку, показывая ему остатки засохшей крови на ладони.

— Позвони, когда повзрослеешь.

Он прислонился бедром к дверце.

— Ты не можешь уйти.

Я подняла бровь, и Шепли оббежал автомобиль.

— Трэвис, ты пьян. Ты можешь сделать огромную ошибку. Просто отпусти ее домой, остынь… вы оба сможете поговорить завтра, когда ты протрезвеешь.

На лице у Трэвиса появилось отчаяние.

— Она не может уйти, — сказал он, глядя мне в глаза.

— Это не сработает, Трэвис, — сказала я, дергая дверцу. — Отойди!

— Что ты имеешь ввиду под «не сработает»? — он схватил меня за руку.

— Я имею ввиду твое печальное лицо. Я не куплюсь на него, — сказала я, вырываясь.

Шепли какое-то время смотрел на Трэвиса, а потом повернулся ко мне.

— Эбби… Я об этом говорил тебе. Может, тебе нужно…

— Не вмешивайся, Шеп, — рявкнула Америка, заводя машину.

— Я все испорчу. Я испорчу много чего, Голубка, но ты должна простить меня.

— Утром у меня будет огромный синяк на заднице! Ты ударил этого парня, потому что был зол на меня! О чем это должно мне говорить? Потому что прямо сейчас я очень раздражена из-за этого!

— Я никогда в своей жизни не бил девушку, — сказал он, удивленный моими словами.

— А я не собираюсь быть первой! — я дернула дверцу. — Отойди, черт побери!

Трэвис кивнул, а затем сделал шаг назад. Я села рядом с Америкой, хлопнув дверью. Она начала сдавать назад, и Трэвис наклонился, чтобы посмотреть на меня через окно.

— Ты ведь позвонишь мне завтра, да? — сказал он, прикасаясь к лобовому стеклу.

— Просто поехали, Мер, — сказала я, отказываясь встречаться с ним глазами.

Ночь была долгой. Я продолжала смотреть на часы и почувствовала досаду, когда прошел еще один час. Я не могла перестать думать о Трэвисе и о том, нужно ли мне позвонить ему, задаваясь вопросом, так же ли он не спит. Наконец, я решила вставить в уши наушники от Айпода и слушала всевозможные громкие и надоедливые песни из своего плей-листа.

Последний раз я взглянула на часы после четырех. За окном уже щебетали птицы, и я улыбнулась, когда почувствовала, что мои веки тяжелеют. Кажется, прошло две минуты, когда я услышала стук в дверь, и ворвалась Америка. Она вытащила у меня из ушей наушники и затем плюхнулась в мое рабочее кресло.

— Доброе утро, дорогуша. Ты выглядишь отвратительно, — сказала она, надувая розовый пузырь и громко причмокивая, когда тот лопнул.

— ЗАТКНИСЬ, Америка! — сказала Кара из-под одеяла.

— Ты же понимаешь, что такие люди как ты и Трэв будут все время ссориться, ведь так? — сказала Америка, подпиливая ногти и жуя при этом огромный кусок жвачки.

Я перевернулась в кровати.

— Ты официально уволена. Ты — ужасная совесть.

Она засмеялась.

— Я просто знаю тебя. Если я прямо сейчас дам тебе свои ключи, ты поедешь прямо туда.

— Нет!

— И все же, — пропела она.

— Восемь утра, Мер. Они, наверно, все еще спят как убитые.

И в этот самый момент я услышала слабый стук в дверь. Кара высунула руку из-под стеганого ватного одеяла и повернула ручку. Дверь медленно открылась, на пороге стоял Трэвис.

— Можно войти? — спросил он низким, хриплым голосом. Фиолетовые круги под его глазами говорили о недосыпе, если он вообще спал.

Я села на кровати, пораженная его истощенным видом.

— Ты в порядке?

Он вошел и упал на колени передо мной.

— Извини, Эбби. Извини, — сказал он, обняв меня за талию и уткнувшись головой в мои колени.

Я прижала его голову руками и взглянула на Америку.

— Я э-э… пойду, — сказала она, неловко хватаясь за дверную ручку.

Кара протерла глаза и вздохнула, а затем схватила свою душевую сумку.