задание Агаты!

– А по-моему, прикольно! – перестав грызть ручку, оживилась Маша Ветрова. – Я бы тоже хотела слышать цветные звуки и видеть музыку.

– Агата, можно тебя на пару слов? – пропуская мимо ушей разглагольствования нашей конторской красотки, окликнула меня Кира Ивановна, делая таинственные знаки глазами.

Не дожидаясь ответа, она подхватила со стойки ресепшен пакеты с духовной литературой и, развернувшись к Борису и Леониду спиной, двинулась на кухню. Под испепеляющими взглядами братьев Устиновичей я поспешила за ней. На кухне Кира Ивановна налила нам растворимого кофе и, усевшись на стул, срывающимся голосом начала:

– Агата, не одолжишь ли ты мне до получки десять тысяч? Я немного не рассчитала и заказала книг больше, чем могу купить.

– Кира Ивановна, может быть, это лишнее? – робко начала я, но увидела непримиримый блеск ее глаз.

– Ничего не лишнее, – категорично отрезала секретарша. – Пора бы тебе знать, что я не терплю дилетантизма! В шестидесятые годы в этой конторе работал выдающийся адвокат Максим Заславский, так вот он говорил, что если уж браться за дело, то нужно подходить к нему системно и основательно.

– Изучай матчасть, – горько усмехнулась я, припомнив любимое Борькино выражение.

– Прости, я не расслышала, что ты сказала? – растерялась Кира Ивановна.

– Да так, ничего, – отмахнулась я.

Если честно, мне очень не хватало поддержки кудрявого друга. И то, что Устинович-младший преспокойно сидит себе в соседней комнате в то время, когда я схожу с ума, думая, как мне с ним помириться, особенно угнетало и мучило меня.

– Вот именно, – подхватила Кира Ивановна. – В общем, так. Дай мне десять тысяч и прикрой до конца дня – мне надо пробежаться по школам в нашем районе и раздать учителям приглашения на выставку картин преподобного Бажена. Гуру Ма доверила мне эту миссию и обещала за нее три балла.

– Что так мало? – разочарованно протянула я.

– А ты как думала, милочка моя? – заносчиво прищурилась моя добровольная помощница. – Благодать легко не дается.

– Это сколько же надо сделать всего полезного, чтобы заработать поездку во владения Моны Роз?

– Да уж немало, это точно, – подхватила Кира Ивановна. – Как я уже говорила, целых пять тысяч баллов!

– И что, есть ли герои, которые удостаиваются Янтарного города, или это Диснейленд для российской интеллигенции вроде Шамбалы? – терзала я неверием старушку.

– А как же, есть и «пятитысячники», я лично вчера видела супружескую пару Пряхиных, – откликнулась Кира Ивановна.

– Вот счастливцы! – протянула я.

– Я бы так не сказала, – скептически проговорила секретарша. – У Пряхиных случилось несчастье. Перед самым отъездом пропала их пятилетняя дочка Олечка. Между нами, – понизила голос моя осведомительница, – в обществе поговаривают, что девочку мог похитить Феликс. Вроде бы Белякович раньше встречался с Ниной Пряхиной и Ольга может быть его дочерью. Я, к слову сказать, разделяю это мнение. Помню, в семьдесят втором году адвокат Рогозин защищал одного начальника отдела снабжения, украл свою дочь у бывшей возлюбленной. Встречались они недолго, но она забеременела от снабженца, а его не оповестила. А когда через три года он узнал, то воспылал к малышке отцовскими чувствами и, не думая о последствиях, выкрал ребенка у матери. Нашему Рогозину пришлось изрядно попотеть, доказывая, что похититель девочки действовал в состоянии аффекта, наступившем в результате получения информации о неожиданном отцовстве, и заслуживает сострадания, а не уголовного срока.

– Ну, если вы так хотите, давайте считать, что Феликс сбежал с Олей Пряхиной, – согласилась я, наблюдая, как Кира Ивановна сноровисто сортирует рекламные листовки, готовясь к походу по школам. – Все может быть.

Я смотрела на Киру Ивановну и понимала, что хочешь-не хочешь, а десять тысяч дать ей придется. Я втянула старушку в эту историю, мне и расплачиваться. Однако странный звонок неизвестной мне Жанны в квартиру Феликса давал повод надеяться, что я, возможно, смогу обнаружить начальника службы безопасности Культурного центра там, где и не ожидаю его найти.

* * *

Ближе к половине шестого я начала готовить пути для отступления. Отправившаяся по школам Кира Ивановна так и не вернулась на работу, и я все это время торчала на стойке ресепшен, отвечая на звонки клиентов. За Борькой перед обедом зашла Кэт, кудрявый друг отпросился у папы, и господин Устинович с легким сердцем отпустил сына на все четыре стороны, после чего и сам покинул контору. Леонид уехал в СИЗО на встречу с клиентом, и только мы с Ветровой остались торчать в офисе.

– Маш, а Маш, мне позарез нужно отъехать, – умоляющим голосом затянула я. – Можешь отвечать на звонки, а то Кира Ивановна куда-то запропастилась?

– Знаю я, куда она запропастилась, – недовольно буркнула Ветрова. – Мы тут, как проклятые, вкалываем, а она благодать зарабатывает.

– Да ну, Маш, все это глупости, не бери в голову, – успокоила я коллегу. – Это разводка для дураков, ты же понимаешь. Мне очень надо отъехать. Маш, выручи, а?

Ветрова многозначительно посмотрела на меня и произнесла:

– Дашь адрес Культурного центра – тогда выручу.

Честно говоря, я не люблю Машу Ветрову, но не до такой же степени, чтобы обращать ее в адепта секты Бажена Соло! Кроме того, я не без основания боюсь мести Машкиного свекра, ведь Эд Георгиевич, помимо всего прочего, еще и мой начальник! Зная, что обман раскроется не раньше завтрашнего дня, я сделала вид, что решение мне далось с огромным трудом, и после минутного раздумья сказала:

– Ну ладно, записывай.

Адрес, который я продиктовала любознательной коллеге, не имел ничего общего с Ярославским шоссе, на котором находился Культурный центр под руководством Лидии Сергеевны, ну да это не имело большого значения. Главное, что взамен на ничего не значащие название улицы и номер дома я получила свободу передвижения и теперь могла беспрепятственно ехать на Курский вокзал.

Небольшая группа людей у центрального входа вокзала сразу же привлекла мое внимание. Среди них преобладали женщины от тридцати до сорока, хотя присутствовали и мужчины. Затесавшись в группу отъезжающих на семинар, я внимательно наблюдала за все новыми и новыми сектантами, прибывающими со стороны метро. Переводя взгляд с лица одной женщины на лицо другой, я не знала, как определить, которая из них Жанна, пока меня не осенила прекрасная мысль: а почему бы не позвонить ей по телефону? Нажав на коммуникаторе вызов абонента, я принялась оглядываться по сторонам в поисках того, у кого зазвонит телефон. Но никто из семинаристок не суетился, хотя Жанна через пару гудков сняла трубку и принялась надсадно алекать. Голос раздавался и в телефоне, и у меня за спиной, и я торопливо повернулась, желая как можно скорее увидеть таинственную собеседницу. Блондинка с африканскими косичками шла к нашей группе со стороны билетных касс, на весь вокзал крича в мобильник:

– Алле! Вас не слышно! Перезвоните, здесь плохая связь!

От неожиданности я так и продолжала стоять с телефоном, слушая ее крик. Еще бы не растеряться! Это была та самая девушка, которую я видела на видеозаписи, сделанной в ночь ограбления в Культурном центре. Именно она в компании моего клиента потрошила сейф Лидии Сергеевны. Так, значит, это и есть Жанна! Интересно, для чего ей понадобился Феликс, если девица водит дружбу с его заклятым врагом Аркадием Всеволодовичем? Пока я, открыв рот, рассуждала о странных поворотах судьбы, Жанна, должно быть, определила, кто ей названивает, и я почти физически почувствовала ее настороженный взгляд на своем лице. Девушка внимательно рассматривала меня, что-то припоминая, и я, развернувшись на каблуках, капитулировала в дамскую комнату, надеясь пересидеть там опасность. Закрывшись в кабинке, я некоторое время подождала, пока в ватерклозете утихнут голоса, и только собралась выйти из своего укрытия, как вдруг услышала шаги. Шаги были не обычные, торопливые и спешащие по своим делам, а осторожные и как бы крадущиеся. Загрохотало что-то деревянное, и я увидела, как дверь моей кабинки дернулась внутрь и замерла в неестественно напряженном положении, точно ее чем-то подперли снаружи.