специальную банку. Готово. Ну что, уж коль пришёл, пойду хоть тренера проведаю. Вообще-то, это не моё дело, это, так сказать, частная инициатива, я не следователь… Здрасте, входите, всё как полагается.

Видно, мужик горем убит – сильно смерть своей подопечной переживает. Представляюсь, прошу содействия. Да-да, конечно, готов помочь. Смотрю тренировочные листы, какие-то спортивные графики. Откровенно записано, что задан самый щадящий режим тренировки из-за плохого самочувствия спортсменки, проведена разъяснительная беседа, но разговора по душам не получилось. Похоже, честный тренер, о причине смерти ничего не знает. Он меня об этом спрашивает, я уже готов ему сказать, чего, конечно, делать по инструкциям никак нельзя…

Да только в этот самый момент мой взгляд падает на тренерский календарь.

Вот он, на столе перед самым моим носом – листочек на два месяца. И крестики рядком. Медленно, как бы случайно переворачиваю страницу, – и там крестики. Той же ручкой, тем же почерком кое-что написано. Я уж взрослый мужской почерк от полудетского почерка девчушки-фигуристки как-нибудь отличу. Тренер крестики рисовал!

Странно, что мужик учёт девичьих месячных ведёт, хотя – большой спорт, почему нет, такое вполне разумно. Неразумно только то, что ты, дядя, мне врёшь! Не можешь ты не знать о залёте.

Когда последние нарисованы? Ага, давно. Значит, всё ты знал! Переворачиваю на текущий месяц – а там твоим же почерком написано слово «фикус» и три стрелочки нарисованы. Очень даже совпадает по дням с предполагаемым гангренозным заражением. А над последней стрелочкой написано: «39,3». Температура, похоже.

Но не это самое главное. Большая латексная капля на этом листке! Похоже на засохший фикусный сок.

Да ты, дядя, ещё и глуповат слегка – даже вещдоки не уничтожил!

Ещё копаюсь в старых записях, уже для вида, а думаю о другом, как бы мне понятых сюда завлечь, чтобы тихо, но при свидетелях календарик этот забрать. Хотя мне он, честно сказать, совсем не нужен, это я так, в подарок следователю…

Пока я над этим думал, ещё на одну интересную запись нарвался. Дело в том, что для советских спортсменов- рекордсменов существовал один простенький трюк. Где-то за полгода до соревнований у них отбиралось до семисот миллилитров крови. Вообще-то точное количество от веса тела зависело. Отбирали не разом, а за два-три приёма, чтоб на тренировках помягче сказывалось. Из крови отделяли эритромассу, которую морозили в жидком азоте. А вот в нужное время перед соревнованиями эти собственные красные кровяные клетки размораживали и возвращали хозяину. Организму, честно сказать, лишняя кровь совсем не нужна, но на какое-то время его способность поглощать кислород возрастает, а значит, возрастает способность к тяжёлой мышечной работе, чем спорт и является. Так вот, наткнулся я на старые записи о тренере: группа крови вторая отрицательная, далеко не самая частая, хоть и не редкость… Как у плода. Хотя тут, конечно, простые совпадения возможны.

Поблагодарил я за помощь и вышел. Подошёл к телефону-автомату и звякнул одному своему знакомому следаку Через полчаса приехала ментовка, позвали пару человек из персонала катка да при понятых мусорное ведро с листиком и календарик изъяли. Листок соответственно с пальчиками, календарик с почерком. Делу конец.

Eщё дождёмся результатов бактериологии, всё красиво напишем и передадим в суд.

Тренер это дело увидел, струхнул и тем же ментам дал показания. Всё подробно, что и как, чин чинарём под подпись – типа прошу принять за чистосердечное. Тренера – в КПЗ, бумаги – к делу, вещдоки – на экспертизу.

Через три дня приходят.

Заключение от микробиологов и дяди в штатском.

С заключением всё хорошо – бактериальный штамм полностью идентичен. А вот с дядями не очень… Дело у горпрокуратуры забрали в гэбешное производство. Пошустрили по протоколам, поругали за самодеятельность, короче, я об этом уже рассказывал. Мы – оправдываться: хотели как лучше, для вас же старались, хоть вы и дело не вели, но под вашим же кураторством оно проходило… Сами же нам труп передали!..

В общем, дали нам формочки заполнить о неразглашении. Иногда у этих мальчиков в серых пиджаках всё же случаются проблемы с холодной головой, чистыми руками и горячим сердцем.

Наверное, с полгода прошло. Поехал я на птичий рынок за мотылём, на рыбалку собирался. Смотрю – передо мной знакомая фигура. Тренер! Идёт с двумя девочками. Лицом девчушки на него очень похожи, а по возрасту всего на какие- нибудь пару лет помладше той Лены-фигуристки будут. Наверное, дочки. Весело с папой болтают, довольные, какого-то щенка домой тащат. Семейная идиллия.

Не могли же их папочку так быстро амнистировать? Значит, никакого суда не было. Наверняка всё списали на Ленку-дуру Мёртвые сраму не имут, а медали стране нужны. Вот вам и преступление без наказания.

Есть такое жутко военное лекарство. Но не ищите его ни в фармакопее СССР, ни в секретном приложении к ней.

Нет его там.

Даже в приказах МО, касающихся военноснабженческой фармации, это наименование отсутствует. Только по разрозненным приказам гражданской обороны нет-нет да промелькнёт.

Дело было в самом начале 1960-х, препарат этот секретили весьма серьёзно – на Сафолен-21 возлагали большие надежды в борьбе с мировым империализмом.

Научное название фармакологической группы, куда попадал Сафолен, называется «антодоты ФОВ», что в переводе на нормальный язык означает «противоядие фосфорорганическим отравляющим веществам». Есть такие вещества, их ещё часто химическим оружием нервно-паралитического действия называют. Например, обычный зарин или ви-газы к этой группе относятся.

Действие у них довольно кошмарное, хоть с фармакологической точки зрения очень простое: в нашем организме они блокируют единственный фермент – холинэстэразу. У нас ведь нервные импульсы в мышцы передаются не как электрический ток. Из мозга импульс бежит по нервному волокну до его окончания, где выделяется чуть-чуть химического медиатора, в случае с мускулатурой – ацетилхолина. Именно ацетилхолин и заставляет мышцу сокращаться. Но так как нервное воздействие скоротечно, то после работы этот самый ацетилхолин надо срочно убрать. Вот он и ферментируется специальным ферментом – холинэстеразой. Если фермент заблокировать, то медиатор слишком долго будет действовать на мышечный рецептор и вместо сокращения получится судорога, причём всех мышц, даже мышц глаза. Зрачок становится как игольное ушко, да и видит поражённый не дальше собственных ресниц, что частоколом нависают сверху и снизу, как брёвна. Но спазмы внутриглазных мышц не самое страшное – ведь в бронхах тоже есть гладко-мышечная мускулатура, поэтому и там происходит то же самое. В результате после весьма мучительного «задыха» наступает смерть от удушья.

Спасти от гибели можно, только введя антидоты, блокирующие ацетилхолиновый рецептор. Вот тут парадокс – отравленному организму иногда приходится колоть такие дозы противоядия, которые в нормальных условиях сами по себе гарантированно привели бы к смерти. Наиболее известны ситуации с атропином. Всего несколько миллилитров этого препарата могут запросто умертвить здорового человека. А пораженным ФОВ вводили по двадцать, даже по тридцать миллилитров этого вещества, и ничего. Это ведь десяток смертельных доз! А просто яд и противоядие «уравновешиваются». Не буквально, конечно, но по суммарному эффекту. Однако риск остаётся значительный. Поди просчитай точную дозу в полевых условиях! Военный токсиколог в этой ситуации как канатоходец – всё время точку равновесия ищет. Недодал противоядия – смерть от яда, переборщил – смерть от лекарства. Для отравленного солдата результат один.

В общем, поручили так называемой токсе, кафедре токсикологии, разработать что-нибудь «более мягкое». Чтобы и рецептор блокировало надёжно, и в то же время само по себе не таким токсичным было. Чтоб не бояться неизбежного «передоза» в условиях третьей мировой. Думали они, думали и наконец придумали. Лекарство под названием «Сафолен». «Са» – это Саватеев, «фо» – это Фомин, а «лен»… Нет, не Ленин. Ленинград это. Название сущности вещества никак не объясняет, что абсолютно правильно с военной точки зрения. Фармакологически же его действие как у атропина, но даже значительная передозировка смерти у лабораторных животных не вызывала. Много было испробовано разных вариантов этого Сафолена, и наиболее перспективным оказался № 21. Прямо как у лучшей «Смирновской» водки! Кстати, рекомендую.

Осталось дело за малым – провести клиническую апробацию.

Может, и провели бы как следует, будь Берия у руля. Или останься «добряк» маршал Жуков министром обороны. Он же на Тоцком полигоне на собственных солдат ядерную бомбу бросал. Ну, не совсем на них, а чуть впереди, на предполагаемого противника, но «свои» через место взрыва топали, и лётчики через ядерное облако пролетали. С такой гуманностью можно было и химоружием нервнопаралитического действия поэкспериментировать. Глядишь и узнали бы ценность антидота в условиях, приближенным к боевым.

Но Берию к тому времени уже расстреляли, Жуков пьянствовал в опале, и химическое оружие на собственных солдат распылять было некому. Поэтому испытывался Сафолен-21 исключительно на алкашах, самоубийцах и тех мизерных несчастных случаях, когда инсектициды, типа всякого там дихлофоса, внутрь попадают. Это ведь вещества той самой