два. Одно маточное, из-за выкидыша, а другое желудочное, из-за острой обширной эрозии слизистой, сопровождавшейся множественными изъязвлениями, – типично аспириновая смерть. Ну сколько крови вытекло из матки, мы уже измерить не могли, а вот то, что вытекло из желудка, – запросто. Получается, что желудочное кровотечение было более тяжёлым, а маточное просто помогло ему приблизить смерть. Вообще, аспирин штука серьёзная, каким бы пустяковым лекарством его в обиходе ни считали. Аспирин свёртываемость крови заметно нарушает, особенно в больших дозах. С ним надо бы на «вы», вместо того чтобы жрать его по любому поводу.

Что беременна, Жанна поняла неделю назад. Одно сомнение её мучило – это месячная беременность или двухмесячная? По идее, даже меньше месяца, хотя прошлые месячные были какие-то странные – короткие, но в две серии, в первый день помазало чуть-чуть, а потом три дня ничего, затем, правда, ещё пару дней что-то такое непонятное текло. Всё же, наверное, это была менстра, у неё такое частенько случалось – то циклы собьются, то за два-три дня всё пройдёт, и не обильно так, почти сухо, то, наоборот, как ливанёт – и на целую неделю. Слышала она, что иногда даже при беременности бывает, что мажется; вон Светка из их группы до третьего месяца всё думала, что не залетела. Но сейчас-то Жанна точно знает, что к чему: двухнедельная задержка очень соответствовала одному моменту в её жизни… Хотя и за месяц до того был моментик. Но, похоже, тогда обошлось чисто, не то что в этот раз.

…Последним экзаменом шёл матмех – самый тяжёлый экзамен в летней сессии. Штудирование дикой смеси математики и физики, приправленной инженерным делом, окончательно вымотало Жанну А ещё добавьте панический страх, который она испытывала перед этим предметом, пять бессонных ночей, постоянно крепкий кофе и сигареты, и вы поймёте силу Жанкиного стресса. Затем был экзамен, где она чуть не грохнулась в обморок от перенапряжения. Принимал Интегралыч, старичок доцент. На удивление, она ответила очень прилично, а видя её крайнее волнение, Интегралыч разжалобился и буквально за красивые глазки избавил от серьёзных дополнительных вопросов, спросив для вида какую-то очевидно элементарную ерунду. Итого – отлично! Она так боялась завалить эту сессию, а снова вышла среди девушек лучшей в группе.

«Завалить» для Жанны отнюдь не значило не сдать и пролететь со степухой. Она давно сидела на повышенной, а уж за обычную и вовсе не переживала.

По Жанкиным понятиям, «завалом» считалась четвёрка. Среди девушек бесспорный лидер, да и среди парней, пожалуй, тоже, ну разве за исключением Димки. Он вон хорохорится своими пятаками автоматом по матанализу, а посмотри в зачётку, там то же самое, что и у Жанны…

Невзирая на усталость, с последнего успешного экзамена вылетаешь буквально на крыльях. Ад позади, а от сессии до сессии живут студенты весело! Жанна хоть была и отличницей, но не исключением из правил. Она, буквально пританцовывая, вышла из главного корпуса и уселась перекурить на парапете. Блаженный миг. Тут рядом оказался Димка. Он сдавал Биссектрисе – профессору-злючке, которая недолюбливала слишком амбициозных мальчиков и вообще слыла феминисткой. Однако судя по сияющему Димкиному лицу, с экзаменом у него получился полный порядок.

– Привет, Жанет!

– Привет, Димон!

– Ну как дела у нашей Софьи Ковалевской?

– Похоже так же, как и у нашего Альберта Эйнштейна!

Обменявшись комплиментами, они ещё потрепались немного о том, что досталось в билетах, какие были дополнительные вопросы и как пришлось выкручиваться. Затем перешли к более насущной повестке оставшегося дня. Как отметить конец сессии? Оказалось, что отличники самые несчастные люди: все остальные давно распланировали этот счастливый день, а умники, сидючи за своими книжками, об этом забыли.

Пойти в кафе и сожрать там по порции цыплёнка табака, запив его бутылкой сухого рислинга или ркацители, казалось самой естественной необходимостью.

Жанна почувствовала, как Димка обрадовался, когда она согласилась составить ему компанию. У него подруги вообще не было. Ни одной – с самого первого курса. Он был, как казалось, излишне целеустремлённым, с нулевым вниманием к собственной личной жизни. Вёл какую-то комсомольскую работу для галочки, а в основном отирался на кафедрах от СНО – студенческого научного общества. Частенько заглядывал и на «взрослые» научные семинары и конференции. Однокурсницы считали Димку бездушным карьеристом, но Жанна так не думала – она видела, насколько искренне тот увлечён наукой.

Жанну в науку не тянуло, она полагала, что с неё вполне хватит отличной учёбы. До последнего времени у неё был хороший парень, и в плане ухаживаний она считалась девочкой невакантной. Он был старше её, и это лето для него оказалось последним – диплом, госы и распределение. Их отношения, казалось, выходили на серьёзный уровень, но перед распределением почему-то у них всё расстроилось. Нет, ссоры не произошло, просто обоим стало понятно, что продолжения романа не будет, а с выпуском у молодого специалиста начнётся новая страница его жизни. Финита ля комедия, Жанна становилась вакантной. Были кое-какие сомнения насчёт того, чисто ли она с ним распрощалась, но Жанка считала по дням, и выходил безопасный период. Хотя с её часто плавающими циклами за такое поручиться сложно. По крайней мере, на сессии она уже об этом не думала: прошли малюсенькие странные месячки, которые она списала на свои обычные нервные переживания перед экзаменами. Во всяком случае, когда она сидела с Димкой в «Орбите», треская за обе щеки сочного цыплёнка и запивая его кисленьким «сухариком», проблема залёта её уже совершенно не волновала.

Димка оказался весьма галантным и уверенным в себе ухажёром. Вот чего от него она совершенно не ожидала. После обеда они решили пройтись пешочком до общаги студгородка, а по пути разузнали о ближайших планах друг друга. Никаких планов. Оба через день уезжали: Жанка в свой студенческий отпуск, а Дима в стройотряд. Так получилось, что они выбрали разные потоки, Жанна в стройотряд отправлялась после отпуска. Обоим завтра предстояло сдать книжки и подписать бегунок. Но это завтра. А сегодня необходимо было развлечься.

Димка жил в комнате с какими-то арабом и первокурсником. И тот и другой сдали свои сессии парой дней раньше и уже свалили. Дальнейшее виделось весьма просто, пусть и несколько прозаически. Купить бутылку коньяка на вечер, а потом уединиться в пустой Димкиной комнате, чтоб «спокойно посмотреть телевизор».

Но был тут неприятный момент: Жанка на пике залётных дней, а у Димки не оказалось презервативов. Вот что значит полностью посвящать себя учёбе. Обцелованные и раздетые, они уже и мысли не допускали, чтобы тащиться в аптеку за этой вещью. Оставалось только уповать на мужские хладнокровие, выдержку и сознательность, – Жанка попросила, Дима пообещал. Но не сделал. Не успел. Жанка попросила его отвернуться, а сама выдавила туда капельку шампуня и как могла протёрла уголком простыни. О том, чтобы тащиться в мужской общаге в душ, и речи быть не могло. Там неприятно пощипало, – может, действительно мыло защитит? Не стоит сильно переживать, и Жанка блаженно уснула до утра в Димкиных объятиях.

Утром Жана проводила Диму до стадиона, где собирались стройотрядовцы, все в форменных куртках и с рюкзаками вместо привычных чемоданов. Пока не подошли автобусы, весь поток с интересом разглядывал новоиспечённую пару. А потом подали транспорт, и студенчество с песнями уехало строить коровники. Жанна помахала рукой и загрустила: вновь встретиться с Димкой она могла только через долгих три месяца. Вечером она села на поезд и укатила домой, к любимым папе и маме. А к концу отпуска окончательно поняла, что залетела. Сделать что-либо за оставшиеся пару дней она уже не могла, а как только вернулась из отчего дома, сразу оказалась в стройотряде в далёкой для неё и холодной Ленинградской области.

О своей проблеме она рассказала по страшному секрету Валентине, своей лучшей подруге. Дело получалось скверное. Димка, конечно, хороший парень, очень умный и серьёзный. Но встречалась с ним Жанна всего два дня. Вроде они друг другу понравились, но только и всего – никакими обещаниями они себя не связывали и расстались пусть приятными друг другу, но свободными людьми. То есть впереди сплошная неопределённость. А ещё хуже, если она залетела от «бывшего». Тогда беременность уже больше двух месяцев. Жанна была очень честная девушка и считала, что шантажировать Димку чужим ребёнком недопустимо. Но где же выход? К кому тут обратиться, да и можно ли вообще здесь сделать аборт? Скорее всего, нет.

И тогда Валька дала ей один простой совет – аспирин. Две пачки на кишку и одну в дупло.

Странно, как такие умные девушки могли пойти на такую глупость. Видать, медицина и прикладная математика вещи из разных измерений, без пересечения в нашем трёхмерном пространстве.

Жанна выпила две упаковки аспирина, а одну упаковку запихала себе в место оное. Без бумажки-конвалютки, конечно, одни таблетки. Для простоты решения мы задачку упростим: слишком уж необычная фармакокинетика «переваривания» во влагалище, поэтому посчитаем просто: аспирин идет по ноль целых пять десятых грамма на таблетку, в упаковке двенадцать таблеток, итого восемнадцать граммов ацетилсалицилата на шестьдесят килограммов живого веса. Сразу же скрутило живот и появилась страшная изжога, а потом развилось салициловое опьянение – весьма прикольное и эйфорийное состояние. Токсикоманы, с которыми мне доводилось беседовать, описывали аспириновую интоксикацию как куда более приятную, чем алкогольная или барбитуратная. Жанке не было плохо, ей было