казачью станицу, бывшую столицу Донского войска в Старочеркасск. Мы побывали там, коротко, прошлым летом, и я был в восторге. Я не забыл про свой давний план, я просто не хотел его осуществлять, душа уже не лежала. Однако меня стали теснить со всех сторон. Во-первых, семья ростовского олигарха Сергея М., его мать, сестра (сестра захотела стать крёстной матерью Богдана), его отец, все они мне названивали, требуя установить дату приезда. Жена моя также хотела ехать. И тёща приготовилась везти из Самарской области Богдана и его старшую сестру, находившихся там.

Мне пришлось назначить поездку на июль, хотя мне было и не до поездки. Сейчас расскажу почему. Помимо трещавших личных отношений, 28 июня разрушился политический альянс, разломилась коалиция «Другая Россия». На совещании по поводу выдвижения единого кандидата в президенты от коалиции «Другая Россия», вдруг взорвалась давно уже тлеющая вражда между двумя моими партнёрами: Каспаровым и Касьяновым. Совещание продлилось целых семь часов, на нём присутствовали, помимо нас троих (я + «2К», как я их называл), ещё правозащитники и наблюдатели. Помню, был Сатаров и Алексеева, какое-то время присутствовал, если я не ошибаюсь, Пономарёв, со стороны Каспарова, — Рыклин + Осовцов, со стороны Касьянова — Костя Мерзликин + Жаворонков или покойный генерал П., от нацболов, помимо меня, ещё Аксёнов и Аверин.

Суть конфликта была пустяковой, как обычно причины раздора яйца выеденного не стоят. Речь шла о количестве кандидатов, которых должна выставить каждая организация для участия в праймериз. Михаил Касьянов разумно предлагал, чтобы каждая из трёх партий (нацболы, РНДС Касьянова и ОГФ Каспарова) выдвинула по одному кандидату. Каспаров же неразумно, на мой взгляд, предлагал, чтобы каждая партия имела право выставить двух кандидатов. Каждый из них, однако, как водится, преследовал свои интересы. Касьянов как бывший премьер-министр считал себя самым перспективным кандидатом. В праймериз между Касьяновым и Геращенко (на тот момент кандидатом от каспаровского ОГФ был заявлен Геращенко, а наша партия не собиралась представлять своего кандидата) выиграл бы куда более молодой и свежий Касьянов. Каспаров же в тот момент уже внушил себе мысль, либо, как утверждали близкие к нему люди, это его мама, имевшая на него колоссальное влияние, Клара Шагеновна, внушила ему мысль, что он должен стать президентом, он ведь уже — шахматный Гений. Потому Каспаров понимал, что в праймериз против Касьянова, побывавшего на высоком посту, он не выиграет. А вот если расширить состав участников праймериз, то есть шанс выиграть праймериз. Если ещё помочь самому себе, подготовиться к борьбе.

Семь часов они спорили. Можно было видеть разницу темпераментов. Южного и восточного каспаровского, Каспаров всё сильнее распалялся и уже не сидел, но бегал у большого стола (действие происходило в помещении консалтинговой компании Касьянова) и швырял едкие скороговорки в противника. И касьяновского, более логичного, более замедленного, северного, старающегося быть спокойным. Мы, нацболы, честно, поскольку не преследовали своих интересов в этих «праймериз», пытались не допустить раскола. Помню, мы предложили, что примем за основу пожелание Касьянова: один кандидат от одной партии, но готовы выдвинуть второго кандидата Каспарова от нашей организации. (Каспаров назвал почему-то «Буковского», он, видимо, не хотел до поры называть себя). Касьянов был за наше предложение, Каспаров был против. Мы два раза прерывали совещание и расходились на две группы, в одной я пытался достичь договорённости с Каспаровым, в другой, — нацболы пытались нащупать выход из ситуации с Касьяновым. Алексеева давно ушла, раздосадованная. Сатаров сидел, бессильно втянув голову в плечи. Последний акт, конец седьмого часа совещания. Сцена выглядела как бункер фюрера с картины художников Кукрыниксов: «Капут». Сидел в пол-оборота бледный Михаил Михайлович Касьянов. Его alter ego Константин Мерзликин сидел, обхватив блестящую лысую голову руками, гневно и язвительно бросали свои тирады в противников сам Каспаров и его группа: склонный к язвительному талмудизму Осовцов и старательный толстенький Рыклин. Они расхаживали, садились, опять расхаживали.

Случился раскол. Окончательный и бесповоротный. Мне удалось лишь добиться, чтобы стороны согласились повременить с официальными заявлениями в течение 24-х часов.

Впоследствии дела повернулись так, что совершенно сделалось неважным, сколько кандидатов было выдвинуто в праймериз. Праймериз выиграл с помощью нацболов в конце концов Каспаров. Касьянов от участия в праймериз отказался, но за него всё равно проголосовали многие, и он едва не выиграл.

В результате об участии в выборах заявили сразу три либеральных кандидата: Владимир Буковский, Гарри Каспаров и Михаил Касьянов. Все они в выборах тем не менее не участвовали.

Самый ожесточённо желавший участия в выборах Гарри Каспаров 13 декабря объявил о том, что ему отказали в аренде помещения, где он мог бы провести своё выдвижение в кандидаты: пятьсот человек должны были явиться с паспортами, и выдвижение должен был зарегистрировать нотариус или нотариусы. Каспаров даже не предупредил нас, своих союзников, просто спрыгнул с трамвая, когда ему надоело или он устал ехать в трамвае.

Владимир Буковский провёл выдвижение в кандидаты: оно состоялось в Сахаровском центре. Но зарегистрирован кандидатом он всё равно не был — Центральная избирательная комиссия заявила, что так как Буковский не живёт на протяжении последних десяти лет в Российской Федерации, то он не может быть кандидатом в президенты России.

И наконец Михаил Касьянов прошёл по пути к выборам дальше всех. Он сдал в Избирательную комиссию более двух миллионов подписей за своё выдвижение, но часть подписей были признаны недействительными, и к выборам Касьянов допущен не был.

Так что коалицию «Другая Россия» Каспаров расколол зазря. Все проиграли.

С тех пор я отношусь к лидерам либералов с большим недоверием. Политики из них плохие.