Группы, о которой говорил Лев, в природе не существовало, но Дурнов не мог об этом знать. Гуров понимал, что знакомство с продажным начальником областного УВД вселило в депутата чувство безнаказанности, однако рассчитывал, что упоминание имени областного прокурора его отрезвит.

Так и случилось. Злобная гримаса исчезла с лица владельца «Автотранса», и оно приняло озабоченное выражение.

– Зачем же нам тут разборки устраивать, Генпрокуратуру беспокоить? Давай пройдем в кабинет, поговорим, как культурные люди.

– Отчего же не поговорить, – ответил Гуров. – Поговорить можно. Только у меня есть ощущение, что моего сотрудника, – и он показал на Сергея, – будут беспокоить во время работы. А работа у него тонкая, сосредоточенности требует. Поэтому мне что-то не хочется отсюда уходить. Если хочешь, давай беседовать здесь.

– А что этот твой сотрудник делает? – поинтересовался депутат.

– Проводит экспертизу, – объяснил Лев. – У нас есть основания предполагать, что эта машина в прошлую пятницу участвовала в столкновении на трассе в Левобережье, в результате которого погиб человек. Заведено уголовное дело. Поэтому нам нужно иметь точные данные, та это машина или нет, ведь водитель с места ДТП скрылся, и машину мы неделю не могли найти.

Говоря это, он внимательно следил за реакцией владельца «Автотранса». Дурнов обязательно должен был себя выдать: ведь Гуров впервые действовал в открытую, впервые прямо обвинял его в сокрытии преступления. К тому же он мог догадаться, что у сыщика есть данные и относительно его основной деятельности, связанной с хищением нефти. Как поведет себя депутат?

Однако Дурнов нисколько не выглядел смущенным.

– Что ж, если так, то пусть ваш сотрудник работает, – кивнул он. – Дело нужное. Я, как депутат городского собрания, всегда выступаю за соблюдение закона. Я-то думал, тут какие-то самозванцы… Братва местная… У нас, знаете, всякое бывает. А если вы с санкции прокурора и действуете по закону – то и вопросов нет. Будем считать наше недоразумение улаженным.

– Хорошо, будем считать, – ответил Гуров, несколько озадаченный такой неожиданной уступчивостью человека, которого считал одним из вожаком преступной группы.

– Работайте спокойно, – сказал Дурнов. – А если возникнут какие-то вопросы, связывайтесь прямо со мной. Вот моя визитка.

– Непременно свяжусь, – пообещал Лев, беря позолоченную картонку.

После чего владелец «Автотранса» развернулся, сделал знак своей свите, и все дружно покинули гараж.

Гуров с Сергеем остались вдвоем.

– Что-то он какой покладистый сделался, – задумчиво произнес Гуров. – Может, уверен, что все следы на машине уже уничтожены, и мы ничего не найдем?

– Как это не найдем? – удивился эксперт. – Я уже все, что нужно, нашел. Конечно, фары и бампер они заменили, да и радиатор подлатали, но характерные следы столкновения все равно остались – и на крыльях, и на капоте… А вот тут, под капотом, я нашел частички краски. Такой краски на «КамАЗе» нет. Это фрагменты краски, оторвавшиеся от «Жигулей» в момент столкновения. Так что материала, чтобы заключение написать, вполне достаточно. Мне еще полчаса осталось поработать – и все, можно заканчивать.

– Это хорошо, что материала у нас достаточно, – заметил Гуров. – А то ведь других доказательств вины Кузнецова у нас считай, что и нет. Ни одного свидетеля! Только его травмы да машинные. Сейчас закончишь, провожу тебя в прокуратуру – будет лучше, если ты там заключение напишешь, а я позвоню своему другу. Как-то у него идут дела?

Как и предполагал областной прокурор, по адресу, который имелся в полиции, Семен Кузнецов не проживал. Однако Крячко не в первый раз сталкивался с такими ситуациями. Он хорошо понимал, что человек живет не в безвоздушном пространстве и найти его всегда можно.

В трехкомнатной квартире, которая значилась как место регистрации водителя, жили его престарелая мать, а также сестра, ее муж и двое детей. Из разговоров с родственниками Кузнецова у Крячко сложилось твердое впечатление, что никто в этой семье родственными чувствами не отличался. Ни мать, ни сестра точно не знали, где живет их сын и брат. «У какой-то бабы в Северном районе», – вот и вся информация, которую Крячко удалось получить. Звонил он им редко, а заходил и того реже – после долгих усилий сестра смогла вспомнить лишь визит полугодовой давности.

Однако Крячко не поленился и прошелся по двору, где завязал беседы с дворником, а также с несколькими говорливыми старушками, сидевшими на лавочках. От них он узнал, что «Семен всегда такой был – будто медведь, слова от него не услышишь». Тем не менее старушки оказались более информированными, чем родные водителя: они знали, что тот и правда живет в Северном районе у знакомой, что зовут эту знакомую Лариса и работает она в парикмахерской поблизости от дома.

Одного этого хватило бы, чтобы отыскать водителя бензовоза, однако Крячко заехал еще и на автобазу, где Кузнецов работал в последнее время, и там от одного из бывших сослуживцев получил более точные координаты его места жительства.

– Где-то возле котельной у этой Лариски квартира, – объяснил собеседник Крячко. – Я туда в мебельный салон заезжал и их встретил. Лариска эта ничего, женщина фигуристая.

– Это такая высокая блондинка? – спросил Крячко.

– Какая же она высокая? Едва Семену до плеча достает. А насчет блондинки… Черт их разберет, баб! К тому же она в парикмахерской работает, небось каждый день цвет меняет.

С такими сведениями Семена Кузнецова не отыскал бы только ленивый новичок, а полковник Крячко таким не был. Сев в машину, он велел водителю ехать в Северный район, поближе к котельной. Место это, как оказалось, водителю было известно. Он даже припомнил парикмахерскую, расположенную поблизости. Туда они и направились.

Войдя в парикмахерскую – уставленное дорогими креслами и искусственными цветами, но при этом довольно грязноватое помещение с пыльными окнами, – Крячко спросил, работает ли сегодня Лариса.

– А вам зачем? – осведомилась пышная блондинка, обрабатывавшая ногти клиентки за маникюрным столиком. – Она у нас женский мастер, мужской стрижкой не занимается.

– А может, мной все же займется? – обворожительно улыбнулся Крячко.

– А, так вы ее знакомый! – догадалась блондинка. – Только ее сегодня нет. Сонь, а, Сонь! – крикнула она в глубь парикмахерской. – Лариска у нас когда в смену, завтра, что ли?

Из подсобных помещений вышла темноволосая женщина с сигаретой во рту. Внимательно глянув на высокого и представительного Крячко, она, видимо, сочла, что он, скорее всего, знакомый Ларисы, а значит, с ним можно разговаривать.

– Она заболела, наверное, – сообщила она. – Еще вчера в смену не вышла, и сегодня тоже. И не позвонила. Мы ей звоним – она не отвечает. Одни гудки идут.

– Ну, это не страшно, – успокоил ее Крячко. – Я вообще-то к ней не стричься пришел. И вообще я не к ней, а к Семену. Мне ему деньги передать надо, а он тоже почему-то на звонки не отвечает. Вы не подскажете, где они живут? Мне их адрес называли, да я забыл.

– Так бы я, конечно, адрес не дала, – заявила брюнетка с сигаретой. – У меня такого правила нету – сразу адрес сотрудниц давать. Но если вы деньги привезли – тогда другое дело. Запоминайте: вот как выйдете от нас, повернете налево, во двор. Пройдете два дома, и будет третий. Номера я не помню, но там на углу часовая мастерская, так что не промахнетесь. Подымайтесь на пятый этаж, найдете тридцать седьмую квартиру. Там они и живут.

– Спасибо, – поблагодарил Крячко, направляясь к выходу. – Теперь я Семена точно найду.

– Да, скажите Ларисе, чтобы мне позвонила, – вдогонку ему прокричала парикмахерша. – Так и скажите: Соня, мол, велела позвонить!

– Обязательно скажу, – пообещал Стас.

Он действительно без труда нашел пятиэтажку, в которой на углу была часовая мастерская, а в ней – второй подъезд, где находилась нужная квартира. Поднявшись на пятый этаж, подошел к железной двери с номером «37» и позвонил.