почтительно расступиться. Граф с сестрой вошли в дом, даже не назвав своих имен.

Тяжелая дверь закрылась за ними. Оказавшись в мраморном холле, дрожащая Антония онемела от страха. Пустой полутемный холл казался зловещим склепом, а мраморные статуи вдоль стен напоминали надгробия.

Антония вспомнила ночь, проведенную в этом доме, и боль узнавания пронзила ей грудь. Здесь ей довелось пережить небывалую страсть. Она перевела дыхание, пытаясь унять сотрясавшую ее дрожь. Боже, как она была слепа! Ей давно следовало догадаться, что она безнадежно влюблена в этого повесу.

К ее удивлению, навстречу посетителям вышел лорд Торп. Антония ожидала увидеть слугу или надменного дворецкого, захлопнувшего перед ней дверь в день похищения Касси. Виконт всегда казался ей человеком благоразумным и рассудительным. Поначалу ее озадачило, что Торп с Рейнло друзья. Слишком долго она не желала видеть в Николасе не только лишь самовлюбленного охотника за удовольствиями.

Касси снабдила тетю дорожным платьем, поэтому Антония была одета элегантнее обычного. Едва ли Торп узнал бы в ней суровую компаньонку мисс Демарест, хотя Антония не раз встречала его на балах и наблюдала, как тот танцует или флиртует с дамами.

Торп тепло улыбнулся Генри.

— Лорд Эйвсон, я не видел вас целую вечность.

Генри снял шляпу и учтиво поклонился.

— Лорд Торп, похоже, мы с вами не встречались с тех пор, как покинули стены Оксфорда.

— Вы были настоящим анахоретом; странно, что вы меня помните.

Антония сдержала нетерпеливый вздох. К чему светские условности, когда в доме умирает Николас?

— Антония, позволь представить тебе лорда Торпа. — Генри повернулся к сестре: — Милорд, это моя сестра, леди Антония Хиллиард.

Повинуясь правилам вежливости, Антония сделала реверанс и протянула руку для поцелуя. Торп почтительно коснулся губами обтянутых перчаткой пальцев.

Было заметно, как виконт мучительно пытается припомнить, не встречался ли он раньше с леди Хиллиард. Антонию нисколько не заботило, узнает ли ее Торп, но ради брата она приняла равнодушный вид, словно перед ней стоял незнакомец.

— Чем я могу помочь вам? — осведомился Торп, когда все обычные в подобных случаях формальности были соблюдены.

— Я хотела бы… — взволнованно заговорила Антония, но ее перебил Генри.

— Моя сестра — давняя приятельница лорда Рейнло. Разумеется, до нее дошли слухи о дуэли. Мы пришли справиться о здоровье маркиза.

Антония с надеждой вгляделась в лицо Торпа, сердце ее отчаянно колотилось. Быть может, Николас каким-то чудом оправился от раны и слухам о том, что жизнь в нем едва теплится, не стоит верить. Открытое лицо виконта омрачилось, и грудь Антонии словно сковало ледяным панцирем.

— Пулю извлекли, однако маркиз так и не пришел в сознание. Я сожалею, но доктора не надеются на благополучный исход.

«Нет! О Господи, нет!» Антония пошатнулась, свет внезапно померк. Не может быть. Это неправда. Придя в себя, она прерывисто вздохнула и беспомощно сжала руку Генри. Стены комнаты медленно вращались.

— Простите, леди Антония. Я понятия не имел…

Торп нерешительно осекся.

— Я должна его видеть, — тихо сказала Антония.

Она с трудом держалась на ногах, но сейчас ей нельзя было показывать слабость. Худшее ждало ее впереди.

— Доктора никого не пускают к нему. — Торп выступил вперед. На лице его читалось сожаление. — Если вы оставите адрес, я обещаю: вас известят.

Известят о смерти Николаса?

Окончание фразы, хоть и не произнесенное вслух, легко угадывалось. С глухим рыданием Антония оттолкнула виконта и бросилась к лестнице.

— Леди Антония, вы не можете… — крикнул Торп ей вслед.

— Оставьте ее, — вмешался Генри.

На мгновение обернувшись, Антония увидела, как Генри схватил Торпа за плечо. Бог знает почему, но брат помогал ей, и Антонии оставалось лишь благодарить его.

Задыхаясь скорее от страха, чем от бега, Антония распахнула дверь в спальню Николаса. За окном ярко светило солнце, но в комнате царила глубокая ночь. Тяжелые парчовые шторы не пропускали даже лучика света. На ночном столике тускло горела лампа, скупо освещая пугающе длинный ряд пузырьков и склянок. В камине пылал огонь. В густом неподвижном воздухе чувствовался удушливый запах свежей крови.

Осторожно, словно одно резкое движение могло стать причиной трагедии, Антония прокралась в комнату. Возле кровати Николаса сидел немолодой лысеющий мужчина. Обернувшись на звук открывшейся двери, он окинул Антонию обеспокоенным взглядом.

— Простите, мадам, но врачи его светлости не позволяют допускать к нему посетителей.

Мужчина поднялся.

«Должно быть, это дворецкий или камердинер, — решила Антония. — Что ж, тем лучше. От слуги легче избавиться, чем от напыщенного доктора».

— Вы можете оставить нас, — холодно произнесла она. — Я посижу с лордом Рейнло.

Слуга замер в нерешительности.

— Мадам, я…

На лице слуги читалась неподдельная тревога за Николаса. Голос Антонии смягчился:

— Обещаю позаботиться о лорде Рейнло. Я позову вас, как только замечу перемену в его состоянии.

Слуга поклонился:

— Я буду за дверью.

Антония облегченно перевела дыхание. Ей удалось выпроводить последнего стража Николаса. Голова у нее кружилась, колени подгибались. Трясущейся рукой она ухватилась за спинку стула.

— Спа… спасибо, — прошептала она.

— К вашим услугам, миледи. Меня зовут Моркомб, если вам потребуется помощь. Я камердинер его светлости.

Антония кивнула, подавленная тревогой и страхом. Моркомб тихо скрылся за дверью, но Антония этого не заметила. Ее взгляд не отрывался от Николаса, скрытого полумраком.

Он распростерся на спине. Простыня собралась складками у него на талии. Золотые волосы потемнели и слиплись от пота. Его обнаженный торс прикрывала широкая белая повязка. Руки безжизненно вытянулись вдоль туловища, неподвижные ладони распластались на матрасе.

Сердце Антонии тревожно замерло. Полумрак мешал ей разглядеть черты его лица. Она покачнулась на слабеющих ногах. У нее вырвалось сдавленное рыдание. Господи, неужели она опоздала…

С прерывистым вздохом Антония опустилась на колени рядом с постелью и коснулась пугающе неподвижной руки Николаса. Его кожа казалась холодной. Антония так сильно закусила губу, что ощутила вкус крови.

— Николас… — прошептала она, словно Рейнло просто спал.

Она знала, что ее возлюбленный балансирует на грани жизни и смерти.

Антония сходила с ума от ужаса с той минуты, как услышала о дуэли. Но в этой тихой комнате, где Николас, окруженный невидимой броней, упрямо оставался вдали от нее, страх Антонии сменился горькой безнадежностью.