Касси с нежностью поблагодарила Антонию, а в следующий миг ее окружило кольцо друзей. Большинство из них гостили в доме вот уже две недели, но, по счастью, лорд Рейнло не принадлежал к их числу, и это явно огорчило Касси.

Антония замешкалась, пока ее племянница грациозно скользила в толпе словно прекрасный белый лебедь. Самой Антонии так и не пришлось дебютировать в свете, она нарушила все общественные устои до того, как попала на ярмарку невест. Вполне естественно, что временами она завидовала им и сияющим, смеющимся молодым людям.

«Ты сама виновата во всех своих несчастьях, моя дорогая, и прими наказание».

Антония вздернула подбородок, приказав себе не глупить, медленно направилась к стульям в углу, предназначенным пожилых матрон и компаньонок. На волшебное краткое мгновение она превратилась в женщину, готовую добиваться желаемого. Но мгновение это осталось в прошлом, и Антония закрыла глаза, наслаждаясь веселой музыкой и представляя, как легко кружится по залу в объятиях мужчины, едва ли кто- то решился бы упрекнуть ее в том, что своего воображаемого кавалера она наделила внешностью лорда Рейнло.

Открыв глаза, Антония увидела маркиза. Он почтительно целовал руку хозяйке дома, а та краснела и хихикала, словно юная дебютантка. У Антонии перехватило дыхание, сердце ее бешено заколотилось.

На один запретный миг она застыла, любуясь красотой Рейнло. Его могучим телом, сияющими золотыми волосами, безупречным точеным профилем, словно изваянным из мрамора. Если ей и суждено было поддаться чарам мужчины, то, по крайней мере, ее избранник был красив как бог. Сами звезды замирали от восхищения при виде его. Красота Рейнло была более хищной и суровой, чем у Джонни, но именно это делало его неотразимым.

Словно почувствовав на себе ее взгляд, маркиз поднял глаза и посмотрел на Антонию. Сердце ее замерло. Взгляд обсидианово-черных глаз Рейнло обжигал словно темное пламя — он требовал смирения, покорности, и глупая доверчивая Антония не в силах была противиться этому безмолвному зову.

Она закусила губу. Кровь бросилась ей в лицо, обожгла веки. Слава Богу, никто не обратил внимания на неприметную компаньонку. Желание жаркими волнами разлилось по телу, путая мысли и подавляя волю. Растерянная, смущенная, Антония стиснула руки на коленях и опустила глаза, молясь про себя, чтобы пылающее лицо не выдало, что с ней творится.

Кадриль закончилась, и Соумс, проводив Касси к подругам, задержался, чтобы побеседовать со своей дамой. Антония придирчиво оглядела молодого графа. Соумс составил бы Касси хорошую партию. Ему было немногим больше двадцати, и о нем не ходили злые сплетни. Однако в сравнении с Рейнло он казался неоперившимся птенцом. К несчастью, то же можно было сказать и о большинстве мужчин в зале.

Силясь собрать воедино разбегающиеся мысли, Антония постаралась припомнить все увеселения, в которых участвовала ее племянница в последнее время. Оказывала ли Кассандра предпочтение графу? Кто знает? Антония не заметила: все ее внимание занимали ухаживания Рейнло за Касси… и безжалостная охота за ней самой.

Объявили вальс. Рейнло не пытался нарушить запрет, наложенный мистером Демарестом на этот танец. Наблюдая, как он медленно бредет по залу, Антония невольно повернула голову, чтобы увидеть, кого из дам он выберет.

До поездки в Суррей Рейнло неизменно танцевал с одной лишь Касси. Должно быть, на этот раз он изменил обыкновению. Как ни удивительно, маркиз даже не заговорил с племянницей. Возможно, он облюбовал себе новую жертву? Означает ли это, что Рейнло не станет больше волочиться за Касси? «Слишком хорошо, чтобы быть правдой», — вздохнула про себя Антония.

Она смущенно следила глазами за маркизом. Рейнло прорезал толпу словно акула, скользящая в морской пучине, и теперь подходил все ближе. Антонии страстно хотелось увидеть Рейнло. Заставить себя не смотреть на него, было свыше ее сил.

Она ожидала, что лорд Рейнло выберет себе даму, но тот медленно приближался. Антония недоуменно нахмурилась, пытаясь угадать, что он задумал. Может, маркиз хочет незаметно проскользнуть на террасу?

Рейнло поравнялся с бесцветной кучкой женщин, которые наблюдали за празднеством, не принимая в нем участия.

«О нет…»

Скованная ужасом, Антония смотрела, как Рейнло неторопливо подходит к ней. Лицо его выражало непреклонную решимость.

«Нет, не может быть. Он не посмеет».

Рейнло знал, что, пригласив Антонию на танец, не оставит путей к отступлению. Его можно было упрекнуть в безрассудстве и самовлюбленности, но никак не в глупости или злобе.

Антония взволнованно огляделась. Остальные компаньонки не заметили приближения Рейнло. Но если маркиз выполнит свой безумный замысел, его выходка не останется незамеченной. Она привлечет внимание всех в зале. Поползут слухи, от нее начнут шарахаться как от прокаженной. Компаньонка Кассандры Демарест станет притчей во языцех. Любопытные начнут расспрашивать о мисс Смит и, возможно, проникнут в ее тайну, узнают ее настоящее имя.

Нелепая блажь маркиза грозила обернуться катастрофой.

С бешено бьющимся сердцем Антония вскочила, собиралась бежать. Но опоздала.

Рейнло бросил на нее лукавый взгляд из-под тяжелых век учтиво поклонился, словно перед ним стояла не наемная служанка, а знатная аристократка.

— Окажите мне честь, мисс Смит, позвольте пригласить вас на танец.

Приблизившись к Антонии, Рейнло заметил, как ее прекрасное лицо исказилось от ужаса. Уродливый чепец и очки скрывали ее красоту, но в последние дни Николас находил ее восхитительной в любом наряде.

— Ступайте прочь, — процедила Антония сквозь зубы, глаза ее за стеклами очков растерянно заметались.

Казалось, она ищет способ прогнать Рейнло, не привлекая к себе внимания.

— Мисс Смит?

Рейнло и не подумал понизить голос, бросая вызов Антонии, он испытывал воодушевление.

— Прекратите. Я не стану вас слушать, — прошипела мисс Смит, пытаясь ускользнуть.

Рейнло с легкостью преградил ей дорогу: вокруг стояло слишком много стульев, большей частью занятых. Пожилые матроны, наконец, заметили небольшой спектакль. Их лица оживились любопытством и жгучим интересом.

— Вы привлечете меньше внимания, если согласитесь потанцевать со мной, — тихо произнес маркиз, схватив Антонию за локоть и не давая ей вырваться.

Две недели он безнадежно желал ее. Эта мучительная одержимость напоминала болезнь. Стоило ему прикоснуться к Антонии, и сердце его пустилось вскачь бешеным галопом. Сквозь одежду он ощущал жар ее тела, таящуюся в ней властность и силу. Ту силу, что влекла его к этой женщине, делая ее неповторимой, единственной.

Даже для беспутного повесы вроде Рейнло.

— А вы привлечете к себе меньше внимания, если уйдете, — чуть слышно пробормотала Антония.

Она попыталась вырваться, но затем, должно быть, решила, что борьба лишь разожжет любопытство сплетников.

«Умная девочка».

— Нет, я не уйду, — невозмутимо произнес Рейнло, направляясь в середину зала, к