— Обойдусь, — махнула я рукой. — Деньги помочь пересчитать?

— Давай! — обрадовался человек-гора, в чьи многочисленные таланты арифметика не входила. — И еще в книгу итог внеси, уж больно красиво циферки выводишь.

— Хорошо, — присела я рядом, убирая за ухо выбившуюся прядку. — Только вели там кому-нибудь дров наколоть, а то Щура с меня три шкуры спустит.

Пока я раскладывала монетки аккуратными столбиками и очиняла новое перо, Жох тумаками отдавал необходимые распоряжения. Наконец отряд из трех добровольцев, украшенных свежими лиловыми синяками, отправился на задание. Не удостоенные великой чести остальные разбойники проводили их здравицей и дружным гомоном. В раскрытую дверь ворвался порыв холодного влажного воздуха — на дворе бушевала гроза.

— И чтоб все в дальнем углу сложили, поленце к поленцу! — перекрикивая раскаты грома, напутствовал товарищей человек-гора.

— Ленута? Лутоня? Лутоня-а-а…

Ветер щекотнул меня за ухом, пробежался по шее и, казалось, устроился отдохнуть в волосах. Я напряглась, с одной стороны, боясь спугнуть стихийного приятеля, а с другой — ожидая немедленной расплаты за непослушание. Нарушила я ведьмину клятву или нет? Я же его не звала, сам явился. Так что с меня взятки гладки. И не болит вроде ничего…

— Слуш-ш-шай…

А что мне еще оставалось? С мухобойкой за ним гоняться? Я раскрыла громадную амбарную книгу, делая вид, что сверяю какие-то расчеты, и навострила ушки.

Говорили двое и говорили обо мне. Кажется, ветер прилетает ко мне посплетничать, когда слышит мое имя, любое из моих имен. До меня донесся звук барабанящего по крыше дождя, видимо, собеседники расположились под навесом, вдали от любопытствующих.

— Ты мне обещала, что к веселым девкам Лутоню отправишь, телом торговать, а сама… — Плаксивый голосок Стеши был полон праведного возмущения.

— Фейн для себя ее сберечь требует, — скрипела в ответ Щура. — Подождать еще надо.

— Сколько можно?! — взвизгнула рутенка. — Он после того раза сам не свой, только о чернавке этой разговоры со мной ведет. Про детство ее расспрашивает да как мы в Мохнатовке подругами были.

— Потерпи, красавица, — увещевала ведьма. — Придет и наш черед.

— Сил нет терпеть! Она же, змеюка, как у себя дома расположилась — живет и в ус не дует. С мужиками дружбу завела. Я тут подговорила двоих разобраться с ней, чтоб снасильничали, денег даже дала. Так Жох про то прознал — еле отбрехалась. Вишь, охраняет он поганку эту по атаманову велению.

— Надоест она ему скоро, не сегодня-завтра…

— Сегодня хочу, сей же час, чтоб глаза мои ее больше не видели! — орала Стеша. — Это ты, ты виновата, ведьма старая! Я тебе говорила, приколем девку в каком закутке при рыночной площади, и всех делов, а ты вона что удумала. Иди да поговори, да разузнай, точно ли она ничего не помнит. Расплаты тебе захотелось, за сына убиенного отмстить? Так почему я за нее страдать должна? Давай! Исполняй, что обещала, а не то…

— Ты мне угрожать вздумала? Ты? Мне?!

Рутенка осеклась, будто на бегу наткнулась на какое-то препятствие.

— Щура, миленькая, я же все что угодно для тебя сделаю, — заюлила, залебезила перед старухой. — Я же послушная и сметливая и первая помощница тебе во всем. Немногого прошу…

Собеседницы замолчали, несколько минут до моего слуха доносился только мерный стук дождя.

— На вот, — наконец проговорила старуха. — Знаешь, что делать.

Звякнуло стекло, Стеша зашептала слова благодарности.

— Надо, чтоб одновременно выпили, — продолжала Щура. — Маленький пузырек для него, большой для нее. Вечером сделай так, чтоб Фейн ее к себе вызвал, и действуй.

— А как же я это устрою? — растерялась рутенка. — Он сам выбирает, кого звать.

— Ну предложи ему втроем покуролесить, — зло хохотнула ведьма. — Тебе не привыкать.

Бах! Хлопнули двери. Вернулся мокрый до нитки Букашко. Я вздрогнула, будто пробуждаясь ото сна. Ветер, шикнув напоследок, юркнул в замочную скважину.

Я уронила лицо в раскрытые ладони. Что же мне делать? Как разобраться со всеми напастями? Мало мне ведьминой клятвы, тут еще и ревность неуместная и грозящее отравление. А все почему? Дарина бы сказала, что я в какой-то момент слабость допустила, поплыла по течению, вместо того чтоб бороться до крови. Стоп! А ведь совсем неладно получается. С чего это Щура вдруг решилась со свету меня сжить? Ей выгоды в том нет. Стешу порадовать? Да плевала она на рыжую молодку с высокой горы. Старуха разработала хитрый план моего пленения, закабалила, заставила при разбойниках жить — и все затем, чтоб отравить втихую?

— Ленута, — осторожно тронул меня за плечо Жох. — Не идет работа? Может, того — разогнать ребятушек, чтоб гомоном не отвлекали?

— Не надо. — Я подняла голову. — Пусть веселятся. У меня концы с концами не сходятся, но я обязательно во всем разберусь…

Выручку я пересчитала за пару минут, указала разбойнику на новую запись в книге и уже было подумывала отправиться на боковую, в пыльную коморку под лестницей, куда меня определила хозяйка.

— Ты с подругой своей поосторожней будь, — неожиданно бормотнул Жох, склонившись ко мне. — Подлая она девка, двуличная.

— Я знаю, но все равно — спасибо.

Человек-гора казался чем-то обескураженным, и я решила воспользоваться случаем.

— Ты меня опекаешь, потому что Фейн так велел?

— И это тоже, — согласился разбойник. — Только если б ты была навроде своей товарки дебелой, я бы и пальцем не пошевелил.

— И чем же я ее превосхожу? — недоверчиво подняла я брови.

— Да по всему видно, что ты случайно в передрягу угодила, не место тебе среди нас.

— А она-то, что ли, по своей воле с Фейном связалась? Ее же муж вам за долги продал. Она мне все рассказала.

— Ты еще мелкая совсем! — Жох нежно щелкнул меня по носу. — Вырастешь — поймешь, чем гулящая баба от достойной отличается.

— Лучше сейчас объясни, — нахмурилась я, вдруг вспомнив, что до светлого мига познания могу и не дожить.

Разбойник ответил мне лукавым взглядом и стал ссыпать деньги в кожаный кошель. Вошла Стеша, кутаясь в цветастую шаль, кивнула мне нарочито равнодушно и скрылась во внутреннем коридоре.

— Пошли, — махнул рукой человек-гора. — Дело для тебя есть.

Я вскочила:

— А хозяйка-то отпустит?

— Вот мы ее сейчас и спросим, — направился к двери Жох.

Дождь закончился, на дворе стояла какая-то осенняя хмарь. Щуру мы нашли у дальнего амбара.

— Куда это ты собралась? — зло бросила она.

Темные глаза разбойника полыхнули огнем.

— Девчонка пойдет со мной. Накинь на нее какой-нибудь морок, чтоб не признал никто.

Ведьма поджала губы, Жох твердо встретил ее взгляд. Щура не выдержала первой. Я ощутила, как на меня опускается липкий сумеречный полог.

— До полуночи чтоб вернулась, дольше волшба держаться не будет.

— Успеем, — кивнул человек-гора и, приобняв меня за плечи, увлек прочь.

— И кого я изображаю? — послушно семенила я к выходу со двора.

— Девку продажную, — усмехнулся Жох. — Кто еще с таким мужиком, как я, по городу шататься будет?

Признав разумность такой маскировки, я попыталась придать своей походке некую величавость и плавную чувственность, запнулась о первую же неровность и упала, больно ушибив коленку.