неделю, но один — это предельно допустимый минимум. Он не рассматривал эти сеансы как курс первой помощи, да и Тед знал, что порой люди ходят к психоаналитику годами. Лечение должно было обойтись Теду в немалую сумму, и доктор согласился с ним, но он не знал никого, кто брал бы меньше. Существовала и методика групповой терапии, но он сомневался, что она могла бы оказать помощь без индивидуальных сеансов. Были и клиники, куда он мог бы попасть, но, хотя там был не очень квалифицированный персонал, и там в последнее время поднялись цены. Тед должен был сам решить, стоят ли затраты того, чтобы он обрёл ясное понимание своего места в мире и стал лучше чувствовать себя, как выразился врач.

— Хотя я постараюсь и сам как-то справиться. То есть я хочу сказать, что большей частью мне это удаётся, — снова завёл он свою песенку «со-мной-ничего-страшного-доктор-всё-в-порядке».

— Вы пришли ко мне, чтобы обрести хоть небольшую надежду, мистер Крамер? Умение справляться с собой — это ещё далеко не всё.

Время визита истекло, и они обменялись рукопожатием.

— Доктор, поскольку я уже здесь, могу я задать вам пару беглых вопросов?

— Если я смогу на них ответить.

— Как вы думаете… — он почувствовал себя сущим дураком, но продолжил: — Как вы думаете, стоит ли менять облик квартиры?

Доктор не осмеял его. Вопрос он воспринял совершенно серьёзно.

— Вас не устраивает, как она выглядит?

— Нет, дело не в этом.

— Тогда почему же вы хотите в ней всё менять?

— Тоже верно.

У него остался последний вопрос:

— Как вы думаете, мне удастся выкинуть всё это из головы? — На этот раз Тед сам рассмеялся, постаравшись сразу же снизить серьёзность своего вопроса.

— А вы хотите выкинуть? — не теряя присущей ему серьёзности, спросил врач.

— Да, хочу.

— Тогда сможете.

Тед тщательно обдумал идею с психоанализом. Ему нравилась манера обращения врача и его ясный, без медицинского жаргона, язык. Может быть, ему в самом деле удастся оказать помощь. Но он не представлял, как он сможет позволить себе тратить сорок долларов на еженедельные сеансы или тридцать долларов, если будет ходить через неделю. Во всяком случае, не с его тратами на прислугу и оплатой медицинских счетов. Он решил, что его грызёт нерешительность. Он должен окончательно оправиться. Пусть квартира остаётся в прежнем виде. Он всё выкинет из головы. Раз и навсегда. Это приказ врача.

Тед Крамер выяснил, что картина общества изменилась с тех пор, как он был его неотъемлемой частью. Для некоторых женщин брак теперь был чем-то «отвратительным», как сказала ему Таня, двадцатилетняя танцовщица. У неё бывают «романы с женщинами», как она сообщила ему в постели. «Но пусть тебя это не волнует. Ты прекрасный мужик. С тобой тоже хорошо трахаться».

Многие из женщин были разведены, им опыта первого замужества было достаточно, чтобы они окончательно надломились. Некоторые из женщин, не считая, что он способен на ревность, давали ему имена и телефоны своих приятелей, у которых он может найти их, если к нему придёт Большая Любовь. Кое у кого из них был дома ребёнок, и вытянуть их по вечерам было сложно. Надо было предварительно договариваться. И он платил сиделке, и она платила сиделке. По два доллара за час, что обходилось им в четыре доллара за час, только чтобы где-то вместе посидеть. Приходилось действовать достаточно быстро, дабы что-то получилось. Они должны были или тут же влюбляться друг в друга, или решить, не стоит ли им первым делом побыстрее отправиться в постель. Да и постель нельзя было в полном смысле слова назвать таковой. Она говорила, что если пройдёт много времени по часам, больше денег придётся выкладывать сиделке и на такси. Может, придётся нанимать такси и сиделке. Если они находились где-то в центре города, неподалёку от его дома, он мог отпустить свою сиделку, но, поскольку лишался возможности проводить женщину домой, приходилось нанимать ей такси. Если он предлагал женщине взять у него деньги на машину, возникала неловкая ситуация: она, мол, берёт у него деньги. Они должны были чётко прикинуть, может ли он платить сверхурочные своей сиделке, а она сама расплачиваться за такси. В таких ситуациях нередко азарт уступал место усталости, так как они оба были родителями и обоим им, как большинству горожан, надо было рано утром вставать на работу.

Из опыта возникал логический подход. Как-то вечером женщина подсказала Теду, что на часах уже половина одиннадцатого, то есть сиделка обойдётся ему в шесть долларов. «Расстанемся или будем заниматься любовью?» В последнем случае на принятие решения остаётся пять минут — или же сиделке придётся сидеть с малышом ещё час, но на этой неделе у него туговато с наличностью. Так что он уделял своё внимание не столько ей, сколько часам, что не имело никакого отношения к занятиям любовью. Порой случались вечера, когда он не обращал внимание на счётчик— рядом с ним был хороший человек, с которым у него складывались тёплые отношения, — но это бывало не часто.

Личной жизни отца в какой-то мере мешал и Билли.

— Ты снова уходишь, папа?

— У меня, как и у тебя, есть друзья. Ты видишься с ними днём, а я могу встречаться с ними только по еечерам.

— Я не хочу, чтобы ты уходил.

— Да я и сам не хочу. Но мы увидимся с тобой утром.

— Не уходи, папа, пожалуйста.

— Я должен.