– Как скажешь.

Он ушел, а я осталась стоять в пустой комнате. Надо что-то сделать. Раздеться? Нет, подожду. В ванне светло и висит огромное зеркало – во всю стену. Идея моего предшественника – чтобы расширить пространство. Зеркало заливает водой, зато удобно разглядывать себя в полный рост и намыливать спину. И все недостатки моей фигуры – в полный рост. Не пойду.

Вдруг я ясно ощутила идиотизм ситуации – сидеть вот так, размышлять и пятиться назад. Я открыла дверь и вошла. Юбка, блузка, колготки – все полетело на пол. Одного движения мне хватило, чтобы найти его там, за занавеской.

Сверху лилась вода, забрызгивала зеркало, в котором отражались блики, руки, капли, глаза. Я не думала о том, как выгляжу, ни про какой лишний вес. Я забыла, что у меня вообще есть вес – я парила. В горячем плотном жаре ванной мысли превращались в испарину, оседавшую на поверхности стекла. Нас они больше не касались.

Водопад прекратился. Он выключил кран. Завернул меня в полотенце – так заворачивают маленьких детей. Я зажмурилась. Пошарила рукой по стене, нашла на ощупь халат – плюшевый зеленый, который протянула ему. И потом только открыла глаза. Он не стал его надевать – накинул на плечи. Мы так и пошли в комнату, оставляя мокрые следы на полу – он обнимал меня и толкал вперед, а я немного упиралась, но шла.

Дойдя до кромки кровати, мы нырнули, отшвырнув халаты, полотенца, приличия. Покатились по дивану, к дальнему его краю, куда не доставал свет из коридора. Дальше было некуда. Затылок упирался в мягкую велюровую спинку, единственную точку опоры в этом ошалевшем, раскрутившемся горячем пространстве.

Вдох – и нет выдоха, нет выхода. Только вход.

– У тебя презервативы есть?

Кто это сказал? Я? Нет, он.

Я открыла глаза. Его лицо казалось спокойным. Только дышал он глубоко и судорожно. Выдох. Вдох.

Я выдохнула в такт ему.

– Нет, не должно быть вроде.

Какие презервативы? Почему он спрашивает об этом сейчас?

Я, конечно, в курсе про презервативы, которые, по идее, должны у меня быть. Но их не было – за последние несколько месяцев в этой квартире они ни разу не понадобились.

Этот вопрос, этот дурацкий вопрос, всегда решался как-то сам собой, без моего участия. Мои немногие приятели, если я на этом настаивала, всегда незаметно предъявляли их в нужный момент.

Я немного отодвинулась. Он тоже отстранился. Говорить про презервативы в том же положении, в котором нас застал этот вопрос, было глупо. Требовалось какое-то движение.

Я тронула его плечо.

– Надеюсь, у тебя СПИДа нет.

Он дернулся.

– Не знаю, я не проверялся.

Что происходит? Что такое?!

– И что теперь?

– Ничего. Сегодня ничего.

То есть как? Он что, так и уедет – вот в этом состоянии?!

Я пошла напролом. Придвинулась, обняла, притянула, попыталась поймать.

Он оттолкнул меня, резко.

– Ты не понимаешь!

Черт!

– Чего я не понимаю?

– Не понимаешь, где мне приходится бывать?!

– Где?

– Черт знает где! И неизвестно с кем…

Где я это уже слышала, от кого? Точно, от Полозова, который являлся в контору с физиономией, изгаженной чувством вины.

– То есть с проститутками, да? В банях?

– И в банях тоже! Я бизнесом занимаюсь. В этой стране.

Я судорожно натянула одеяло на свой и его позор.

Роман «Духless». Свидригайловщина эпохи Прохорова.

Боже мой! Опять, как несколько часов назад в ресторане, нас было не двое, а гораздо больше. Куча чужих людей в моей постели. Голые ведьмы, банные шлюхи хохотали и показывали на меня пальцем.

Я вылезла из кровати, все равно уже, пусть смотрят, и пошла на кухню.