Мне стало неловко. Не надо было начинать этот разговор.
– Вот ты мне скажи, что с вами, с бабами, происходит, когда вы в бизнес начинаете играться?
Я молчала. Пусть скажет, что хотел сказать.
– Вот я на тебя смотрю, Борисова… Ты вроде такая же, как была. Я боялся, что уйдешь в журнал, превратишься в глянцевую суку, как они все. Отпускать тебя поэтому не хотел. А сейчас сижу с тобой, смотрю – вроде ты нормальная. Может, я тебя просто редко вижу? Ну что ты молчишь, скажи что-нибудь мне, идиоту!
– Миш, я не знаю, что сказать. Может быть, я тоже изменилась.
– Да? Тоже теперь мужиков ненавидишь? Моя жена сказала, что мужик у нас – это она. Потому что, я не способен решать ее проблемы, понимаешь? Я десять лет сижу в газете, я не хочу зарабатывать нормальные деньги. Нормально – это по сто тонн грина в месяц. А лучше евро. А я идиот, водку разливаю олигархам в бане, ясно тебе? Я обслуга, понимаешь? Обслуживаю класс крупных собственников. У меня нет честолюбия, Борисова! Так моя жена считает. Потому что если бы оно у меня было, я бы не работал за зарплату, которую мне платит Минаев! Если бы я был мужик, то я бы имел всех. А имеют меня. Соответственно, я уеб…ще. Вот так вот. Ясно теперь?! Семья, бл…дь!
Я не знала, что ему сказать. Вчера в самолете Аня говорила то же самое. Про бизнес, который всех имеет. И между прочим, я должна сейчас решить – готова ли я превратиться в того, кто хочет всех иметь. В мужика, то есть. В бизнес-вумен с золотыми яйцами.
– Еще что-нибудь? – спросил Мишка, открывая меню.
Я покачала головой. Куда уж больше?
– А хочешь, пойдем в клуб? Нажремся…
– Нет, Миш, у меня с девицами программа с утра пораньше. Бутик Lulu Guinness, потом веду их коллективно стричься, – я специально сыпала подробностями, чтобы переменить тему.
– А на «Рапсодию» завтра со мной пойдешь?
Про «Русскую рапсодию» я знала от Ирки. Прием по случаю открытия экономического форума собирал не просто high society, а просто-таки sky-high society, цвет российского госчиновничества и госпредпринимательства. Весь наш лондонский конкурс, который я теперь расхлебываю, затевался Полозовой исключительно ради билета на «Рапсодию».
– А у тебя что, билеты есть? Туда же невозможно попасть.
– Со мной возможно все. Пойдешь в качестве миссис Полозова, устраивает?
– Мне даже идти не в чем…
– Начинается! Борисова, не грузи меня, я и так загружен. Ты в Лондоне! Завтра пойдешь и купишь что- нибудь.
– Когда я успею? У нас после салона чаепитие в Berkeley, у них там такая программа с пирожными от кутюр…
– Опять кутюр! Тебя не за…бал еще этот глянец?! Кстати, ты новости слушала? Абрамович на Луну собирается. Будет первый русский космический турист. За триста миллионов долларов.
– И зачем ему это?
– Потому что это гламурно. Модно это. Trendy.
В 10.45 я сидела в бутике на Ellis Street, пока девушки получали свои сувенирные сумки, исписанные банальностями от Lulu Guinness: «Между словами «стиль» и «деньги» нет знака равенства», «Красота идет от внутреннего состояния души», «Никогда не воспринимайте моду и себя слишком всерьез». Я размышляла над Мишкиным предложением.
Не уверена, что мне стоит идти на эту «Рапсодию». А вдруг Канторович там будет? И хорошо, что будет, он же тогда хотел мне что-то сказать. Ага! А если он будет с Настей? Такой вариант тебе как? Ну и что? Я же буду с Полозовым. Что мне теперь, бегать всю жизнь от них? Я же, кажется, собиралась стать железобетонной девушкой с Рублевки. Вот и проверка тебе на дорогах. На рублево-успенских трассах. Если я боюсь элементарной встречи, о каких таких победах мы будем дальше вести речь?
Звонок.
– Алло! Миш, я скорее всего не пойду…
Из трубки лился чистый английский:
– Hallo, mister Al Faied press-secretary speaking. Miss Borisova’s here?
– What? – спросила я, забыв наставления мамаши Бриджит Джонс – никогда не говори «Что?».
– This is mister Al Faied office. He appreciated your publication and willing to set up a meeting.
Батюшки! Аль-Файед назначает встречу! От удивления я спросила строго:
– По какому вопросу?
– По вопросу сотрудничества с вашим изданием, – отвечали мне, кажется, я даже услышала слово «адвертайзинг».
– Tomorrow morning would be fine?
Ха, завтра я улетаю в Россию. Придется отказаться.
– Unfortunately not! I’m leaving for Russia tomorrow.
– Wait a minute.
