Два камня так и остались стоять – с окровавленными неподвижными останками двух орок, подруг Шердрады.
– Опоздал… – с непонятным выражением пробормотал Кицум, на миг склоняя голову. – Клара, у тебя хватит огня?..
Чародейке не требовались пояснения.
– О да, великий.
– Перестать меня величить, – рыкнул клоун. – Для тебя – и вас всех – я как был Кицумом, так им и останусь. До самого конца. Всё, уходим! И этих, – кивок на дуоттов, – не забудьте, Клара, как только ступим за порог.
Волшебница с готовностью кивнула.
– Простите меня, друзья, что я не попал сюда вовремя. Но их жертва не была напрасна. Если бы не заклятье Бельта и не освобождение Ниакрис, я бы ещё долго метался по здешним подземельям.
– Ты, всезнающий? – осторожно проговорил Бельт, кое-как прикрывавший свою наготу.
– Я не всезнающий. Я лишь посланец того, кто знает многое, но не всё.
– Посланец? – слабо улыбнулся Бельт. – В самом деле, только посланец?
– Я называю это так, – сухо отозвался Кицум. – Всё, все ушли. Давай, Клара!
Магия свободно бежит по жилам, и кажется, что в них вообще не осталось крови. Откат? – пусть себе; творить заклинание – это настоящее счастье.
Клара не видела себя со стороны, не замечала запрокинувшейся головы, чувственно приоткрывшихся губ, веки её смежились – и вот без слов, без всяких «мыслеформ» перед нею, меж разведённых ладоней, возникло бьющееся сердце, сотканное из чистого пламени.
«Прощай», – беззвучно произнесла Клара, разжимая руки.
Хлопнула дверь – Кицум пнул каменную створку. Засов задвинулся сам собой.
– Бежим!
Огненное сердце лопнуло, и Клара опрокинулась навзничь, задохнувшись и ослепнув от боли – откат настиг, как всегда, безжалостно и неотвратимо. Кто-то подхватил её на руки, кто-то тащил по узким переходам – ей хватало сил лишь время от времени сипеть сквозь окровавленные губы: «Нале… напра… вниз…»
В подземном зале тем временем бушевало неистовое пламя, обращая в ничто останки двух орок.
Прощайте, подруги. Вот опять – другие умерли, чтобы ты, Клара, жила.
…Боль отступила не сразу. Качались перед глазами какие-то своды, низкие потолки, уродливые статуи злобно пялились из ниш, и казалось, что эта безумная гонка никогда не кончится.
Потом она услыхала басовитый рык Кицума – он говорил на непонятном языке, а дуотты, сбившись в кучку и отчаянно трясясь, пытались что-то отвечать. Райна и Тави, не церемонясь, уже содрали с них плащи и на скорую руку изготавливали своему нагому воинству нечто вроде коротких хламид.
– Мечи… там…
– Верно, – кивнул Кицум. – И мне туда нельзя. Я и так залез глубже, чем можно было.
– Закон Равновесия, великий?
– Закон Равновесия, некромант Бельт, и брось меня величить, сколько можно повторять!.. Я знал, что с Мечами завяжется тугой узел, и счёл себя вправе… присмотреться поближе. Ну, Клара, как-ты? Мне приходится отступить в сторону. Последняя драка – она твоя. Не слишком куртуазно, но лучше уж так, чем ещё одна Западная Тьма в совершенно новом мире.
Западная Тьма? В ещё одном мире? Превеликие силы, да кто ж это такой?!
– Не тот, кого боится Архимаг Игнациус, – усмехнулся Кицум. – И не тот, кто заключил с тобой сделку в Межреальности, Клара. Ну, хватит разговоров. Ломай дверь!
Чьи-то руки – вроде как Райны – натянули на волшебницу грубую, колючую накидку. Голова ещё кружилась, но словам и взгляду Кицума нельзя было не повиноваться.
Она разнесла каменные двери в мелкую крошку – с злобным, яростным наслаждением. Это заклятье по силе не шло ни в какое сравнение с огненным сердцем, и волшебница лишь пошатнулась да выругалась, когда её настиг проклятый откат.
Открылась очередная каменная нора, длинная и узкая, словно кишка. В дальнем конце уже привычно пламенел жертвенный камень.
– Они их что, и в нужники тоже понатыкали? – не шибко прилично выразилась Тави. Дуотты слабо застонали.
– Осторожнее, Клара. Тут защитные чары, – вполголоса предупредил Бельт.
«Проклятье, он прав. Кажется, я совсем потеряла голову, – с досадой подумала боевая волшебница. – Не проверила вход, ошибка, непростительная даже для зелёных новичков-первокурсников Академии!»
– Я помогу, – вызвалась Тави. – У нас в Мельине тоже любили пороги опутывать.
Клара блаженно зажмурилась. Как же ты везуча, подружка Хюммель… Твои молитвы услышаны – кто из простых смертных или даже магов может этим похвастаться? А Кицум – запросто так стоит, негромко переговариваясь о чём-то с Ниакрис; он, великая сила – Падший бог? Кто-то ещё?
– Готово. – Тави вытерла пот со лба, поморщилась – откат не миновал и её. – Ничего сложного. Силы – выше крыши, а тонкости нету. Все равно что каменную глыбу величиной с быка над входом повесить, но так, что всё равно видно.
– Ну, Клара, не медли. Мечи дадутся только тебе в руки.
Мечи и впрямь ждали новую хозяйку, лежали на полыхающем алтаре, словно сами предназначенные в жертву. Клара осторожно коснулась эфесов – и её словно передёрнуло, чародейка принялась лихорадочно пристраивать их у пояса.
– Погодите, кирия Клара, оденьтесь сперва, всё наше, оказывается, тоже здесь, – вмешалась рассудительная Райна.
– А что делать с этими, великий? – осторожно спросила Тави, кивая на трясущихся дуоттов.
– Они могут нам помешать. Поэтому жить дальше они не должны, – бесстрастно и уже каким-то совершенно чужим гулким голосом отозвался Кицум.
Ниакрис молча и не задавая вопросов шагнула к дуоттам, коротко махнула топориком – коричневокожая голова покатилась по полу. Остальные пятеро завопили, корчась у ног Кицума и моляще протягивая узловатые руки.
Тот что-то коротко ответил – равнодушно и спокойно.
Ниакрис так же равнодушно и спокойно пять раз взмахнула топором.
У Клары к горлу подступила тошнота. Пленные. Безоружные. Они многое могли рассказать…
– Рассказать я и сам могу, Клара, – спокойно произнёс Кицум, оказываясь рядом. – Зря ли я сидел здесь столько времени? Ограниченность возможностей, как известно, имеет свои преимущества. Во всяком случае, ты свободен от Закона Равновесия. Все готовы? Нам здесь оставаться больше незачем. Да и в столице Клешней тоже.
Интересно. Неимоверно интересно!
Игнациус забыл о времени, он почти забыл даже о собственном гениальном плане – так его увлекла расшифровка. Ему казалось, что за свою жизнь он видел если не всё, то по крайней мере почти всё. Чем можно удивить старого Архимага, где найти такое волшебство?.. И вот, поди ж ты, нашлось.
Конечно, повозиться пришлось. Неведомый маг умело заметал следы и выстраивал сложные каскады переходящих друг в друга заклинаний; многое Игнациус расшифровать сходу не смог, что только подогревало любопытство. Ему, опытнейшему чародею, потребовался не один час, чтобы понять, с кем он имеет дело.
– Интересно. Нет, не так – чрезвычайно интересно. Это кто ж такой тут учинил эдакое безобразие?.. Затягивать сюда, в закрытый мир, разнообразных Древних – это, дорогие мои, надо постараться, надо очень постараться…
Игнациус по привычке рассуждал наполовину вслух; хотя, разумеется, на языке Долины, так что
