В отдалении тёмный западный горизонт пересекла огнистая черта. Затем мелькнула ещё одна, уже на севере.

– Всё падают и падают… – проворчал Этлау. – А что это падает – ума не приложу. Сроду у нас ничего подобного не случалось, и в хрониках ничего не вычитаешь…

Ну да, закрытый мир, мельком подумал Фесс. Что на самом деле может тут падать?..

«Поури останутся тут, неподалёку, – услыхал некромант. – На всякий случай».

– А наши зомби??

«Папа, – усмешка в голосе драконицы была едва заметна, – они уже не наши. С того самого мгновения, как Салладорец нанёс удар, и Аркин… изменился. У них теперь новая хозяйка».

И вновь ты права, Аэсоннэ. Что ж это со мной? Не чувствую простейших вещей, азбучных, как говорится. Конечно, Сущность, мать и исток всей неупокоенности, уже их перехватила. Плохо, но по сравнению со случившимся…

Вокруг Аркина странная темнота растекалась вширь, и весна умирала. Власть брало серое безвременье, сильно и неприятно похожее на вечный сон, который уже не закончится очередным пробуждением. Леса застыли недвижные, облетевшие, и ветер не шевелил нагих ветвей – ветры тоже умерли, всякое движение в воздухе и на земле пресеклось. Реки держались лучше и дольше. Текучая вода вообще одно из надёжных средств от неупокоенности. Одиночный мертвяк может и не перейти простого ручья, если, конечно, это обычный труп, сам выкопавшийся из земли, а не подъятый силой некроманта – иначе зомби Фесса никогда не вошли бы в реку, схватившись в приснопамятном бою с птенцами Салладорца.

…Но сейчас сдавались и реки. Русла застывали, словно в них струилась не лёгкая вода, а тяжёлая глинистая взвесь; поверхность сделалась неправдоподобно ровной, гладкой, словно зеркало, только, в отличие от настоящих зеркал, в этих ничего не отражалось – даже оцепеневших деревьев, что застыли над поражёнными немощью протоками. Хорошо, что деревни опустели, ещё когда армия Фесса только приближалась к Святому городу; некромант от всей души надеялся, что Сущность соберёт здесь невеликую жатву.

А потом в единый миг всё изменилось – Аэсоннэ пробила завесу распространяющегося сумрака. И внизу вновь зазеленело – весна пришла в аркинские пределы, ранняя и дружная. Шёл Месяц Воды, уже наступила его середина, и здесь, на границе Святой Области и Эгеста, снега давно отступили, а чёрные ветви в очередной, бессчётный раз выбросили готовое к бою воинство лопающихся почек, бьющих в небосвод зелёными оголовками.

– Благодать, – выдохнул Этлау. – Словно и нет никакой тебе Тьмы…

– Благодать, – согласился некромант. – Однако… не дает мне покоя эта Атлика.

– Мне тоже, – признался инквизитор. – Но… если она служит, скажем, тому же Салладорцу, то зачем отражать нападение Клешней, пусть даже и такой ценой?

– Другая у неё была миссия. – Фесс старался вспомнить сейчас мельчайшие подробности – Клешни отбить – так, побочное, но полезное.

– Гм, полезное… тебя, некромант, определить в Разрушители.

– Быть может. Уж слишком настойчиво она мне подсовывала тот трактат.

– Значит, она служила Западной Тьме?..

– Едва ли. Клешни ведь тоже с Её руки кормятся.

Инквизитор раздражённо хрустнул пальцами.

– Но она ведь не из магов!

«А кто ж её теперь-то знает, – подумал Фесс. – Не из магов Долины, верно. И… я слишком привык думать, что, кроме нас, второй такой общины чародеев нет и не было. А что, если я ошибаюсь? Если действуют тут, в Эвиале, какие-то ещё сущности, мне неведомые? Может, они и Эвенгара сподвигли на его дела? Мне-то в Ордосе словом не с кем было перемолвиться, а Салладорец – школу создал. Набрал последователей. Написал трактат… стоп, а как он его размножил? Это ж какой труд нужен! Писцы, опытные переписчики… откуда им взяться? Кто тогда был грамотен, кто до такой степени разбирался в рунах, чтобы всё скопировать правильно? Тут ведь штрих на полволоса сдвинешь, как говаривал Парри, и всё, нету заклинания!

Тьма и Свет, как я не замечал этого раньше? Кто же помогал Салладорцу в самом начале?!

Откуда взялись последователи, эти самые птенцы? Он что, выходил на площади и проповедовал? Конечно, Академия – самое свободное место во всём Старом Свете, но такого не потерпел бы ни один ректор. Быть может, к Эвенгару и впрямь отнеслись со снисхождением, всё-таки свой; недаром ведь гонялась-то за ним Инквизиция, а не Белый Совет. Но всё равно – так просто набрать учеников у него бы не вышло. Или вышло бы, но за долгие годы – тайные общества, тройки, пятёрки, где рядовые знают только своего набольшего; а тут за считаные месяцы – целая школа, верные аколиты, ячейки по всему Эбину, Семиградью, Эгесту, Мекампу! Как там говорил Даэнур, если не врал, конечно же: «Трактат „О сущности инобытия“ он написал за три месяца. Я не знаю, как ему это удалось. Он не ел, не пил и не спал. И не пользовался никакими источниками, не списывал ничего у древних. Он просто ставил опыты. С Тьмой. И, разумеется, ставил он их над самим собой». Х-ха, опыты он ставил. Ему же просто продиктовали этот трактат.

Нет, погоди, это ты уже завидуешь. Не продиктовали, конечно же. Но что помогли – это почти наверняка.

Кто помог? Сущность? Возможно… Тогда Атлика – тоже из числа Её избранных слуг? Нет, не сходится. Тогда она бы и пальцем не тронула ворвавшихся в Арвест. Или… тронула бы? Иногда мне кажется, что Сущность – не едина. Порой Она словно сама с собою борется… Или тут всё ещё сложнее? И в Эвиале сошлись какие-то иные, мне совершенно неведомые игроки, просто использующие то, что подвернётся?..» Руки сами сжались в кулаки, некроманта затрясло.

«Ты видел только то, что хотел видеть. Весёлую девчонку, быть может подружку, потом – фанатичную последовательницу Эвенгара. Ты всегда относился к фанатикам с пренебрежением, их ограниченность, их слепота только поддерживали твои «широту познаний» и «открытость взгляда». И не замечал очевидного! Что Атлика появлялась исключительно там, где надо и когда надо; что она, именно она стала причиной твоей кровавой распри с Инквизицией; она подсунула тебе Трактат и настойчиво склоняла «почитать» его; а потом просто уничтожила Арвест, словно показывая тебе пределы своей силы, и исчезла. Верить своим глазам в таких случаях нельзя – Атлике, если она маг, ничего не стоило навести сложную иллюзию, а самой скрыться – хотя бы по тем же «тонким путям», о которых говорил Сфайрат. Так что это, маски? Стоп, обряд в, катакомбах, Атлика и Маски – они заодно? Слишком мало ты ещё знаешь, братец Кэр, о тех, кто действительно играет в Эвиале. Пешка ты, как ни крути, хоть и рвущаяся к краю поля…»

– Что-то надумалось, Неясыть? – осведомился Этлау, не нарушавший размышлений некроманта.

– Только то, что с Атликой не всё так просто, – честно признался некромант. – Но вот с кем она, за кого стоит – не знаю.

«Если я её встречу, то, ручаюсь, папа, ты это узнаешь», – посулила Рысь-Аэсоннэ, даже и не подумав извиниться за то, что опять подслушивала его мысли.

– Только на то и надеюсь, – буркнул Фесс, решивший махнуть рукой на дурные манеры несносной драконицы. – Что б мы без тебя делали…